Мика с облегчением вздохнул, распахнул настежь окно, впуская колючий зимний воздух, и закинул в рот ментоловую жвачку, чтобы перебить запах табака.
— Что-то случилось? — спросил он, заметив, как Надим оцепенело смотрит в дальний угол комнаты.
— Он дал маме развод, — вздохнул тот. — Сказал, чтобы она уезжала из нашего дома. Сейчас она собирает вещи…
Мика сразу задумался еще об одной сигарете, но при старшем брате курить было неприлично, да и он уже достаточно потравился с утра. Второй импульс сорвал его с места и понес к двери. Предупредительный Надим сразу вырос на его пути и упер руки в грудь.
— Ну куда? Куда ты ломанулся?
— Я этого так не оставлю! — воскликнул Мика. — Мама не должна уходить!
— И что ты сделаешь?
— Я скажу ему… Я ему все выскажу!
— Успокойся, — Надим не слишком нежно оттолкнул его подальше от двери. — Ничего ты ему не скажешь. А если и скажешь, какой от этого толк? Он послушает тебя и побежит вымаливать у нее прощения? Подумай сам.
Мика отступил, качая головой с досады. Надим был как обычно прав, просто ему хотелось сделать хоть что-нибудь, а не пассивно наблюдать, как маму выгоняют из дома. Лучше всего — добраться до сейфа, достать «Беретту» и…
— Отец в кабинете, — грустно улыбнулся Надим. — Это если ты вдруг решил его пристрелить.
Мика еще несколько мгновений стоял, придумывая, что бы предпринять, но, так ничего и не придумав, отошел обратно к окну.
— И что теперь? Она не может… Ну, я не знаю… Просто остаться?
— Опять думаешь о себе? — с укором сказал Надим. — У нее есть еще какие-то остатки гордости, знаешь ли. Когда тебе в лицо говорят очистить помещение, неужели ты останешься? Я не могу ее осуждать.
— Но как же мы будем? Как теперь это все? — в голове Мики один за одним возникали десятки вопросов, и он сыпал ими, не давая брату ответить. — Куда она пойдет? Что она будет делать? Думаешь, это навсегда?
— Я отвезу ее пока к тете Кеде, — начал Надим с середины. — Там видно будет. Надеюсь, что это временно, конечно, что они помирятся. Думаю, если бы отец действительно хотел от нее избавиться, он бы устроил ей пышный уход. Чтобы не возвращалась. Но насколько я понял, он ничего такого не говорил.
— А как же мы? — напомнил Мика про один из вопросов.
— Думаю, раз уж ты научился курить, то яичницу сможешь сам себе пожарить и пыль в комнате протереть.
Мика злобно выдохнул в ответ. Его не беспокоили чистота и питание… Точнее, беспокоили, но не так сильно, как взорвавшийся только что привычный жизненный уклад. Он давно считал себя взрослым, однако как только узнал, что мама будет жить в другом месте, почувствовал себя вновь маленьким и беззащитным. Даже если бы ушел отец, он бы не стал так переживать.
— А если мы все уедем с ней? — предложил Мика. — В знак протеста?
— Куда? К тете Кеде в их двушку? — Надим покачал головой. — Пожалей маму. Если мы все туда заявимся, они нас выгонят через пару дней.
Наверное, их выгонят даже раньше. Тетя Седа, которую они с детства переименовали в тетю Кеду, не слишком жаловала гостей и их появление в частности. Сколько Мика себя помнил, она все время ворчала, когда они приезжали, и не скрывала облегчения, провожая их до двери. Мама говорила, что она в обиде на Эмрана — потому что он не покупает ее семье квартиру побольше и не может пристроить тетикединого мужа в свою компанию. В этом Мика отца осуждать никак не мог, потому что дядя Вася (урожденный Вусал) мог там работать разве что курьером. На остальное не хватало ни образования, ни интеллектуальных способностей, а принцип «Устроился сам — пристрой всю родню» Сайларов никогда не поддерживал.
— И потом, — продолжал расчетливый Надим, — ты что, действительно думаешь, что можешь взять отца на понт? Ты забыл, кто оплачивает твое обучение, потому что ты не смог поступить на бесплатный? И Сатино, кстати, тоже? Нет, брат, пока мы останемся тут. В конце концов, тебе уже не пять лет.
— Мне бы хоть сотую долю твоего спокойствия, — мрачно сказал Мика.
— Уверен, все обойдется. — Надим подошел к нему и положил руку на плечо. — А нам пора действовать. Прозвони Рамину. Он же говорил, что собирается в Москву и поможет с тем делом? Поторопи его, раз мама не стала ждать.
— Да, точно, — кивнул Мика и потянулся за трубкой.
После бурной переписки в ту ночь он звонил Рамину, и они достигли договоренности по предложенному Надимом плану. Парень должен был смоделировать несколько ситуаций, которые на фото выглядели бы как его ухаживания за Зарой, их общение и по возможности нечто большее. Затем доказательства «измены» с левого номера скидывались Эмрану, оставляя ему самому решать, кто запечатлел кадры и насколько они правдоподобны. Для этого Рамин должен был приехать в Москву, но так как он и сам собирался посетить столицу, Мике и Надиму не пришлось покупать ему билет.
Самым опасным моментом во всей затее были последствия для самого Юсова. Тот заявил, что не боится Сайларова и давно мечтал ему отомстить, но Мике все же удалось уговорить его после операции «Измена» скрыться на время в другом городе. Не в Москве и не на родине.
Рамин поднял почти сразу.
— Че там?
— Ты помнишь наш уговор? — спросил Мика, также не утруждая себя приветствием.
— Да помню я.
— Когда ты приезжать собираешься? Дело не терпит.
— Че, пукан горит?
Надим, слышавший слова Рамина, предупредительно поднял руку, останавливая мгновенно вспыхнувшего брата на полуслове.
— Если ты не приедешь в ближайшие дни, обойдемся без тебя, — сухо сказал Мика.
— Ладно, не бомби, — смилостивился Рамин. — Меня не было в городе. Сегодня как раз собирался набрать по этому поводу.
— И что?
— Я хотел сказать, что гнать в Москву нет нужды. Она приехала сюда, так что задача упрощается.
— Ты можешь поручиться, что никто не узнает о том, что это я тебя попросил? — ровным голосом спросил Мика. Его не столько волновало, что Сайларов доберется о Рамина, сколько то, что «исполнитель» в этом случае сдаст своего «заказчика».
— Я могила, я же сказал, — раздраженно заявил Рамин. — Никто ни сном ни духом не знает и не узнает.
— Отец умеет уговаривать…
— Я не такой, как мои предки! *** он меня на что-то уговорит. Если вообще сообразит, что надо задать такой вопрос.
Немного успокоенный, Мика завершил вызов.
— Остается только подождать, — подытожил он. — Когда отец получит компромат, посмотрим, как он начнет относиться к своей женушке.
Одной из причин, почему Сайларов-старший выбрал для семьи загородный дом, была его значительная удаленность от скопления многочисленных родственников, осевших в Москве. Добраться до них теперь могли либо люди с машиной, либо щедрые на такси, либо те, кого он сам привозил. Это было не совсем в традициях его народа, но Эмран выбирал из них только те, которые были удобны в первую очередь ему самому. А ему было удобно, когда по дому не бегали дети, жена не заседала в кухне, поддерживая бесконечные сплетни, когда его не тревожили вечером иначе как по предварительному звонку.
