— Вот и хорошо, — просиял Мика. — Пусть понервничает.
— У тебя-то как? Где сам был?
— Следи за моей Историей, бро, и узнаешь!
Надим улыбнулся и потянулся за телефоном, а Мика поднялся к себе.
Если отец и правда разозлен, значит Рамин сдержал обещание. Мика иногда сомневался, что у того хватит наглости провернуть такую аферу, но после последнего сообщения надеялся на благополучный исход. Странно, что Рамин так долго копался, но мало ли у кого какие дела.
Мика повалился на кровать, собираясь написать что-нибудь Шакире и пообщаться с подписчиками, которые наверняка были в шоке — по крайней мере, женская половина.
Как он и подозревал, Директ был завален воплями «Кто она?!» «Зачем ты выставил свою девушку? Отписываюсь!» «Когда свадьба?» и все в таком духе. Когда Мика был в самом разгаре переписки со своими поклонниками (самыми адекватными из них), в комнату без стука зашел Эмран.
Как было положено по приличию, Мика сразу отложил телефон и встал с кровати. Несмотря на всю обиду на отца, некоторые установки он был просто не в силах игнорировать.
— Что-то случилось? — спросил он, удивленный внезапным визитом.
Вместо ответа Эмран подошел и с размаха ударил его кулаком в лицо. Лучше объяснения было не придумать. Замешательство Мики длилось всего секунду, после чего новый удар, заставивший его отшатнуться, расставил все точки над «и». Отец получил фотки Рамина. Рамин каким-то образом сообщил ему, что за этим делом стоит он, Мика. Сделал ли он это нарочно, чтобы отомстить всем Сайларовым одним махом, или за деньги, как его родители, Мика не знал, да сейчас это не имело значения. Отец схватил его за грудки и все также молча отшвырнул к окну.
Отлетев, Мика ударился спиной о подоконник. Он сквозь зубы застонал от внезапной резкой боли, но это был далеко не конец — он понял это, взглянув на разъерянного отца. Эмран снова начал бить — по голове, по лицу, а когда Мика съежился, закрываясь, принялся избивать его ногами. Пара ударов ботинками по ребрам буквально взорвали грудную клетку. Мика задохнулся, едва сумев издать слабый крик, и скорчился на полу. Противостоять отцу он не смел.
Чувствуя на удивление сильные пинки и удары Эмрана, парень поначалу хотел выждать, чтобы он унялся и перешел к неизбежной ругани, но тут отец схватил его за футболку и попробовал поднять на ноги. Мика сжался еще больше.
— Встань, сволочь! — проскрежетал Эмран, и звук его голоса был отвратительнее скрипа металла по стеклу.
Однако Мика не был сам себе врагом и не шевельнулся. Тогда Эмран снова начал его бить, потом вдруг наступила передышка. Мика и на это не повелся, все еще закрывая голову, чувствуя, как из губы по щеке струится кровь. Тупая ноющая боль растекалась по переносице. Он был оглушен и напуган до полусмерти. Отец никогда не бил его, если не считать нескольких шлепков в детстве, и он понятия не имел, насколько далеко тот может зайти.
Передышка и размышления заняли считанные секунды, а потом на тело пришелся такой удар, что Мика, не выдержав, заорал — Эмран пустил в ход кубок на тяжелой подставке, полученный сыном в старшей школе за соревнования по футболу.
«Он убьет меня!» — пронеслось в голове Мики, и он закричал:
— Надим! Надим!
Эмран снова ударил его, но тут по счастью подставка оторвалась и отлетела в сторону. Мика постарался отползти в сторону — не получилось. Отец придавил его спину коленом, и внезапно Мика почувствовал на виске прохладу. Она не принесла ни капли облегчения, а наоборот заставила его сердце закоченеть от ужаса. В контакт с его кожей вошло маленькое, но смертельно опасное дуло «Беретты».
Мика застыл, боясь сделать хоть малейшее движение. Один рывок пальцем, и пуля пробьет ему череп, не оставив шансов.
— Разочаровываешь, — донесся до него голос Эмрана. — Или ты не мой сын? Ты переоценил себя, Мика! Ты и правда думал, что меня зацепит твой дешевый трюк с тем подонком? А теперь слушай внимательно. Я объясню последний раз, если уж до тебя так туго доходит…
Дверь в комнату распахнулась.
— Мика… — голос запыхавшегося Надима повис в воздухе.
Должно быть, шикарную он увидел картину, подумалось Мике. «Беретта» все еще вжималась в его висок, волшебным образом очистив голову. Ни воспоминаний о детстве, ни мыслей о Шакире — чистота. Только животный страх смерти, стоявшей в миллиметре от него.
— Стой где стоишь, — злобно проговорил Эмран. — Я должен преподать твоему тупому брату один урок.
— Пап… Осторожнее… — несмело сказал Надим.
— Так вот. Говорю в последний раз, — Эмран не стал слушать старшего сына. — У тебя есть последний шанс начать вести себя соответственно своему возрасту. Еще одно действие, которое я расценю как вмешательство в мою частную жизнь, и я прострелю тебе руку. Или ногу. А лучше голову. Ясно?
— Да, — прошептал Мика. Он почувствовал, как на глаза впервые за долгие годы навернулись слезы. Кто бы мог подумать, что, выбравшись из детства, он еще будет плакать от страха и обиды.
— Ты перестанешь лезть ко мне, к матери, к Заре и предоставишь нам самим разбираться с нашей жизнью. Без твоей помощи. Ясно?
— Да…
— Клянусь, ты меня взбесил, Мика! Я тебя еще раз предупреждаю по-хорошему. НЕ ЛЕЗЬ. Ты видимо плохо знаешь, на что я способен, и я тебе советую не проверять эти границы.
Давление дула на череп наконец исчезло.
— Отец…
— Тебя тоже касается! — рявкнул Эмран на Надима.
Мика почувствовал, как он убрал колено с его спины. Кажется, он остался жив. Все тело болело, особенно под ребрами и нос. Он не поднимал головы, пока до него не донеслись удаляющиеся шаги Эмрана и Надим не бросился поднимать его с пола…
— Черт, холодно! — воскликнул Мика, когда Сати приложила к его переносице замороженный кусок мяса в пакете.
— Тихо, не дергайся, — улыбнулась она. — Врач сказал три дня прикладывать холод, чтобы спал отек. Держи, я не буду тут стоять вечно.
Мика придержал самодельный компресс, стараясь не сильно давить на перебитый нос.
— Я так гайморит заработаю, — пробурчал он. — И вообще, ничего посимпатичнее не было кроме баранины?
— Что? Девчатина? — хихикнула Сати. — Нет, никто не покупал. Я пойду приготовлю чай.
Сестра ушла, оставив Мику лежать в гостиной перед телевизором. Вчерашняя стычка с отцом не прошла бесследно. Сломанный нос и трещина в ребре, пара сильных гематом, не говоря уже о множестве синяков. Но все лучше, чем огнестрел, особенно в голову. Разумеется, чтобы избежать объяснений с полицией, он сказал врачу, что споткнулся и скатился с лестницы. Эту же версию он озвучил Шакире и подписчикам.
Мику все еще бросало в дрожь от воспоминаний о произошедшем — оказывается, он действительно плохо знал Эмрана Сайларова, который каким-то чудом выкопал где-то Рамина и заставил его говорить. Или Рамин сам нашел его? Это еще предстоит выяснить и возможно как-то поквитаться с ним за подставу. А сейчас, как сказал врач, ему требуется покой. И никаких селфи.
