— Ну что ты за человек такой, Сати? Бедный твой будущий муж. Он вернет тебя на второй день после свадьбы.
— Не вернет, — уверенно ответила дочь. — Во мне масса других достоинств!
— Это каких же?
— Я хорошо готовлю.
— Правда? Почему я этого не замечал, пока ты не сказала?
— Папа! — Сати пихнула его, делая вид, что обиделась.
Они посмеялись и умолкли, глядя в экран. Хотя Эмран частенько упрекал Сати в лени и пассивности и в глубине души мечтал, чтобы она была похожа на Лауру, он по-совему любил ее и был рад, что из всех детей только Мика не скрывал свое недовольство по поводу второй жены, а остальные держались и старались с этим ужиться.
— А когда мама вернется? — вдруг спросила Сати. — Вы не помирились?
— Нет пока, — рассеянно ответил Эмран. — Она не хочет возвращаться, уж ты должна знать. Наверняка секретничаете там за моей спиной.
— Ты ее спрашивал? Она сказала, что не хочет?
— Спрашивал? Нет. Это же и так понятно.
— Как это может быть понятно, если ты не спрашивал? — гнула Сати. — Может, она просто ждет, чтобы ты ее позвал?
— Ты думаешь? — Эмран уже внимательнее посмотрел на дочь. Это был здравая мысль. Может и правда дать Альбике возможность вернуться? Подтолкнуть к этому? Можно было бы позвонить ей, поговорить. Удовлетворить ее чувство гордости обиженной женщины. Может, все еще будет так, как планировал он, ведь его планы так редко давали сбой.
— Ага, — ответила Сати на его вопрос. — Ты ведь хочешь этого?
— Да, конечно, — с уверенностью сказал Эмран. — Я очень хочу, чтобы она снова была с нами. Не бойся, все будет хорошо.
Сати кивнула и как бы невзначай добавила:
— Я боюсь, что пока вы в ссоре, мама найдет кого-то другого, также как ты нашел ту свою Зару. Но у нас запрещено многомужество, так что ей придется выбрать кого-то одного.
От брошенных между делом слов Эмрана бросило в холод и не потому, что Сати съехала на тему, которую дочери с отцом обсуждать не пристало, а от мысли, которая посетила ее и прошла мимо него самого. Альбике, его Бика может… найти… другого?!
— Да нет, что ты такое говоришь, — дрогнувшим голосом сказал Сайларов. — Да кому она…
Он осекся, не желая вслух сообщать Сати ход мыслей:
«Да кому она нужна — стареющая, толстеющая, бедная как церковная мышь… заботливая, любящая, безгранично терпимая, до сих пор по-своему красивая, верная, бескорыстная женщина». Проклятье! Нет, невозможно. Как бы Бика ни бузила, она до сих пор любит его и близко не допустит до себя ни одного мужчину кроме собственного мужа… Правда, если учесть, что мужа у нее сейчас как бы нет…
Эмран неосознанно с силой потер лицо, чтобы отогнать непрошеные мысли.
— Ты знаешь, что мама вышла на работу? — продолжала добивать его Сати.
— Как на работу? Зачем?! — возмутился Эмран. — Она взяла у меня двести тысяч. Этого мало что ли?
— Не знаю… — дочь пожала плечами. — Наверное, мама думает о том, что будет, когда они закончатся, ведь ты ей ничего не оставил.
Окончание последней фразы было сказано ровным, но ОЧЕНЬ многоговорящим тоном, чтобы задеть его совесть. Однако Эмран не повелся. Если бы он хотел выбросить Альбике из своей жизни навсегда, он бы купил ей квартиру и оставил на счете приличную сумму, чтобы она утешилась и больше к нему не лезла. Но расчет-то был другой…
— И кем же она работает?
— Гардеробщицей. В поликлинике. Ну, всего неделю.
— О, Всевышний, — Эмран снова закрыл лицо руками. Его жена — гардеробщица в какой-то сраной поликлинике! До чего ее довела глупость и гордыня!
Он бросил быстрый взгляд на часы. Было чуть больше семи, наверняка она уже на работе. Эмран поспешно поднялся.
— Ты куда?
— Позвоню ей. Моя жена не будет нигде работать. Уж точно не на такой должности!
— Ты же развелся, пап, — ехидно заметила Сати.
— Тебя я забыл спросить! — прикрикнул он, показывая, что дочь уже не просто переступила границу, а убежала далеко за ее пределы.
Альбике опоздала на десять минут.
Эмран раз двадцать в минуту смотрел на часы, недоумевая что с ней могло произойти. Если он говорил «Выходим в восемь», Альбике в семь пятьдесят уже стояла у входной двери, поторапливая остальных. Когда она все же появилась в дверях ресторана, Эмран не смог сдержать облегченный вздох — он уже успел перебрать в голове все возможные варианты от поломки лифта до падения метеорита на квартиру Седы.
— Здравствуй, Эмран, — сказала Альбике, присаживаясь напротив.
— Что-то случилось? Почему ты опоздала? — спросил он.
— Поздно вышла из дома, — пожала плечами она. — А что? Ты устал ждать?
— Нет. Я волновался.
— Надо же, ты умеешь волноваться из-за меня?
— Разумеется!
— А почему тогда не звонил два месяца и не спрашивал, где я и что со мной?
После колкого замечания Альбике приняла у официанта меню. Эмран молча смотрел на нее, пока она выбирала блюда. Что-то произошло с его женой, но он не мог уловить этой перемены. Все те же родные черты лица, но что-то было в ней отстраненное, словно он смотрел на чужую женщину. Альбике не выглядела убитой горем, не заглядывала преданно ему в глаза, ожидая, когда он позовет ее обратно. Вместо этого она невозмутимо листала меню и сделала заказ, выбрав, кажется, самые дорогие блюда, которые могла отыскать. Пускай. Эмрану не было жалко ни копейки, потраченной на это незнакомку.
— Как ты? — спросил он, не зная, как начать разговор.
— Хорошо, — отозвалась Альбике, подняв на него спокойный взгляд. — А ты как? Справляешься с детьми?
— Они уже не маленькие. И без меня неплохо обходятся.
— Да. Не маленькие, — многозначительно произнесла Альбике. — Думаю, ты не стал бы ломать нос ребенку.
— Мика сам полез, — тут же ощетинился Эмран. — Я… перегнул палку, признаю. Но все равно он виноват, что спровоцировал меня!
— Да-да, у тебя все всегда виноваты. Кроме тебя самого.
— Но так и есть…
Альбике покачала головой, показывая, что его доводы ее не интересуют.
— Зачем ты меня позвал?
— Поговорить.
— О чем?
Эмран замялся. Как-то она слишком быстро переходит к делу. Ему хотелось просто посидеть с ней, поболтать на отвлеченные темы, прощупать ее отношение к нему и в итоге ненавязчиво заманить обратно в семью. Деловой подход к разговору, который задала Альбике, его неприятно удивил.
— Бика… — Эмран постарался придать взгляду максимум нежности и заботы. — Мне тебя не хватает. Очень не хватает.
