- Да. Тем более она снова беременна.
- А если бы не была?
Сати подумала, что тогда все было бы еще сложнее. Что если Илез бы в самом деле с ней развелся? Пока он являлся мужем Лауры, легко было прикрываться благородством, хотя и сложно устоять.
- Я не знаю, - честно ответила Сати. – Я рада, что она беременна и что я вышла замуж. Это нужно было как-то остановить. Но… Я ничего не могу поделать с этим чувством. Прости.
- Не извиняйся за то, в чем не виновата.
- Ты так спокойно к этому относишься? Мы же типа женаты.
- Я ко всему спокойно отношусь. Нервные клетки берегу.
Глядя на невозмутимое лицо Хади, Сати вдруг поняла, что он лучше Руслана. В данном конкретном случае он был лучше. Вряд ли Руслану бы понравились ее откровения, а с Хади можно было обсудить все, что угодно. Это особые установившиеся с ним отношения Сати очень ценила.
- Спасибо тебе, - искренне сказала Сати.
- За что? – удивился парень.
- За то, что хотя бы изредка бываешь самим собой. Поверь, когда ты такой, ты… замечательный человек. С каждым разом я убеждаюсь в этом все больше.
- Если я буду таким постоянно, у тебя возникнет одна из двух проблем, - заявил Хади и театрально пригладил волосы, состроив лицо с обложки Men’s Health.
- Например? – с улыбкой спросила Сати. Стоило только сделать ему комплимент, и его снова переклинивало.
- Либо ты в меня влюбишься, либо меня у тебя отобьет какая-нибудь хорошая девушка, и я погрязну в этой вашей хрени под названием «любовь». А ты останешься разбираться со своим Дачиевым, - Хади подмигнул ей и поднялся с постели. – Поэтому я пока побуду в своей роли повелителя малолеток, ладно?
Влюбиться в Хади… Было бы неплохо, подумалось Сати. Так бы она забыла про Илеза. Хотя нет. Плохо. Любить парня, которому твои чувства даром не нужны, который в принципе по-своему любит всех женщин в мире, и ты – лишь имя в длинном списке, причем скорее всего даже не последнее… Один пример перед глазами Сати уже был – ее отец. А терпеть похождения мужа, как мать, она не собиралась.
Глава 28
Очередной дом, где нет ни единой живой души, владевшей английском на достаточном уровне, чтобы продвинуться дальше «Хау ар ю?» Сати сидела в гостиной прямо на полу, подложив под пятую точку подушку. Широкий шерстяной килим ручной работы был безусловно красив, но слишком жесток. Круглый столик на ножках – фишка практически всех домов и квартир, где ей удалось побывать, был заставлен пахлавой, рахат-лукумом, тортом и миниатюрными армудами, которым хозяйка не давала пустеть, то и дело подливая крепкий черный чай. В этом стремлении постоянно держать ее стаканчик для чая непременно полным сквозило какое-то чувство вины за то, что больше никак развлечь Сати она не могла.
В комнате кроме матери и жены троюродного брата Хади сидели еще три соседки, не желавшие упустить случая посмотреть на «ени гелин», молодую невесту. Хотя по сути Хади не являлся турком, в этих семьях он был близким родственником, а Сати – чужеродным и потому интересным явлением, которое обязательно надо осмотреть и – она это чувствовала – обсудить прямо в ее присутствии. Не совсем приятная процедура, но все же лучше, чем безвылазно сидеть в доме с Фатимой.
Высокий уровень зарядки не давал Сати заскучать, и она без стеснения лазила в интернете, лишь время от времени ради приличия отвлекаясь от экрана, чтобы улыбнуться женщинам и пригубить пятый армуд чая. Жена двоюродного брата, девушка одного с Сати возраста, то и дело уходила из комнаты, чтобы проверить, не нужно ли чего мужчинам. Вернувшись с очередной проверки, она что-то объявила женщинам на турецком и подошла к Сати.
- Хади гель, - сказала она с улыбкой и взяла ее за руку. – Гель…
И добавила еще что-то. Сати уже научилась отличать имя мужа от слова «хАди» и поняла, что ее куда-то зовут. Повинуясь, она встала и вышла за остальными женщинами на широкий балкон на втором этаже дома. Оттуда открывался вид на небольшой сад и зеленую, залитую еще теплыми солнечными лучами лужайку.
Поначалу Сати не поняла, зачем ее оторвали от чтения очередного любовного романа, и недоуменно обвела взглядом пустой газон, но возвращаться обратно было бы неприлично. Женщины рядом что-то оживленно обсуждали и пересмеивались.
Спустя пару минут на лужайке появилось несколько мужчин. Возглавлявший процессию пожилой турок (Сати не стала утруждать себя и пытаться выяснить, кто это такой) тащил в руках две пятилитровые бутылки с оливковым маслом. За ним, перешучиваясь и пихаясь, шли Хади и его брат, обнаженные по пояс, в странных черных штанах по колено. Процессию замыкали еще трое то ли соседей, то ли родственников.
- Самит, Хади. Ялы гюреш, - пояснила жена кузена, видимо, заметив обалделый взгляд Сати, провожавший это зрелище, и сделала несколько взмахов кулаками. – Гюреш, - повторила она в надежде, что это поможет понять смысл слова.
В принципе и без объяснений было понятно, что Хади с Самитом собираются бороться, но Сати была поражена вовсе не их видом, а собственной реакцией на него. Ей уже доводилось видеть Хади и топлесс, и вообще голышом, но она никогда (если не считать того позорного дня, когда она напилась до изумления) не рассматривала его как сексуально привлекательного парня, в первую очередь из-за роста. Однако сейчас что-то изменилось. Она бессовестно таращилась на его упругое плотное тело, крупные руки и два бугра припорошенных темной растительностью мышц на груди, а в голове внезапно снова возникли обрывки воспоминаний об их ночи. Ничего нового, но и старого хватало, чтобы в Сати начало пробуждаться непостижимое желание это повторить.
Хади повернул голову к балкону, заметил Сати и с улыбкой кивнул ей. Она смущенно осклабилась и махнула в ответ, надеясь, что с такого расстояния он не почувствует, что с ней творится.
Тем временем мужчина открыл одну из бутылей и устроил обоим борцам настоящий масляный душ. Желтоватая жидкость стекала по их плечам и спинам, превращая кожу в глянец. Схватить противника теперь не представлялось возможным.
Парни немного размялись и сошлись для поединка. Хади не делал резких движений, двигаясь плавно, с осторожностью барса. Любое неверное движение – и он поскользнется на залитой маслом траве. Затаив дыхание, Сати наблюдала, как он с горящими в азарте глазами кружит вокруг брата. Лоснящаяся кожа, грубые штаны из непонятного материала, босые ноги, аккуратно переступавшие по земле - было в облике Хади нечто необузданное и манящее, несмотря на его невысокий рост. Таким - не метросексуалом, а натуральным мужиком - Сати видела его впервые, и зрелище это возбуждало в мыслях весьма откровенные фантазии.
Захваченная разыгравшимся воображением, где Хади берет ее где-нибудь в кустах, как дикий неандерталец, Сати едва следила за поединком. Кузен Хади видимо был все же профессионалом в этом виде спорта, так как постоянно укладывал ее мужа на лопатки и со смехом отпускал непонятные ей комментарии. Хади поначалу тоже получал от борьбы удовольствие, но раз за разом проигрывая, начал раздражаться. Сати не понимала как, но чувствовала его недовольство даже на расстоянии. Скорее всего, обиды добавлял и тот факт, что кузен был выше его на голову, плечистее и плотнее. У Хади не было против него никаких шансов.
