Хади задержался в кабинете дольше, чем она. Когда он вышел, Сати поднялась ему навстречу, ища признаки радостной вести. Но Хади отвел взгляд и сел, и ей пришлось опуститься рядом с ним. Он потер лицо руками, словно очень устал, и уставился в одну точку. Сердце Сати екнуло.
Все кончено.
Она все ждала, когда он вдруг воскликнет, что это шутка и он здоров, крепко обнимет ее и отпустит пару своих коронных острот. А он все сидел и таращился куда-то за пределы стены напротив, за пределы этой жизни.
- Хади? – осторожно позвала Сати. В глазах уже щипало от слез.
И «вдруг» произошло. Он склонил голову и закрыл глаза. Из-под черных ресниц по щекам скатились две слезинки и быстро затерялись в щетине. За ними поспешили еще две, и еще - Хади плакал, впервые на ее глазах.
Наверное, нет хуже зрелища, чем когда плачет мужчина. Это значит, что выхода нет даже для его силы и воли. Это значит, что вся его мощь, хитрость, расчетливость и власть не могут разрешить проблему, с которой он столкнулся. Сати смотрела, как без единого всхлипа, зажмурившись, плачет Хади. Ей хотелось вопить от отчаяния, бить его, ругаться – делать хоть что-нибудь, чтобы этого не видеть, вычеркнуть это зрелище из памяти. Он был сильным, она это знала. Несмотря на рост, он был невероятно сильным духом человеком… И сломался в момент.
Хади закрыл лицо руками и начал плакать по-настоящему.
- Мы что-нибудь придумаем! – затрясла его Сати. По щекам сбегали теплые ручейки слез, но она не обращала внимания. – Хади, не смей раскисать! Слышишь? Мы что-нибудь придумаем!..
Она обхватила его руками и прижала к себе. Хади вцепился в нее и плакал, сдерживая всхлипы, тяжело дыша, уткнувшись в ее плечо.
Спустя пару минут ему все же удалось взять себя в руки. Он отвернулся от Сати, стыдясь своего малодушия, и поднялся.
- Никому не говори, - велел он. – Ни единой живой душе. Для своих придумаешь что-нибудь. Скажешь, что я тебя избил или привел бабу. Беременную, кстати, - он попытался улыбнуться, но вышла гримаса боли. – В общем, что угодно, только не то, что у меня ВИЧ.
- Я… не понимаю, о чем ты? – удивилась Сати. – Я могу вообще ничего не говорить, зачем что-то врать?
- А как ты объяснишь, почему мы разбежались?
- Что?..
Сати, не веря своим ушам, поднялась с места. Как обычно она смотрела на него сверху вниз, но ощущала себя крошечной и беспомощной.
- Я… - Хади взглянул на нее и судорожно сглотнул. – Я даю тебе развод. Спасибо тебе за все. Ты, пожалуй, лучшая девушка, с которой я когда-либо… встречался.
Хади зашагал прочь по коридору, а она растерянно смотрела ему вслед. А что еще? Он поступил благородно, он должен был отпустить ее в такой ситуации. Не подвергать риску. Взять всю вину на себя. Но вот почему-то облегчения Сати совершенно не испытывала. Больше всего ей хотелось броситься за ним, удержать… Нет, идти с ним вместе. До конца. В тупик?
- Подожди! - Сати догнала его, он обернулся. Больше всего на свете ей захотелось просто его поцеловать. – Мы ведь друзья?
- Да, конечно, - сказал Хади. – Я просто… должен побыть один. Все это переварить. Потом созвонимся, тамам мы?
- Тамам… - дрожащим от слез голосом ответила Сати.
Когда Хади ушел, она снова опустилась на скамейку и, шмыгая носом, уткнулась в салфетку. Расчет был простой – отреветься сейчас. Перед мамой и Лаурой она должна быть железной женщиной, не потерпевшей унижения изменой.
Внезапно на ум Сати пришел другой тест, без полосок:
«Если ты сейчас навсегда исчезнешь из моей жизни, я не пророню и слезинки».
Она почувствовала, как скрутило все в груди, и едва не задохнулась от нового приступа рыданий.
***
Лаура вздрогнула, когда где-то в коридоре зазвонил ее сотовый. Выходной январский денек был настолько тих и умиротворен, что вторжение пусть и приятной мелодии в ее нирвану было просто возмутительным. И все же ей пришлось выползти из-под теплого одеяла и отправиться на поиски трубки.
- Я пока покурю, - сказал Азамат, последовав ее примеру, и потянулся за брюками, комом валявшимися на полу. С вечера не успел сложить.
Лаура не отказала себе в удовольствии провести взглядом по его слаженному телу, жар которого еще недавно подогревал ее собственное, а потом заторопилась к телефону. Увидев на экране имя сестры, она тихо выругалась. И из-за нее она покинула объятия Азамата?! Надо надеяться, что случилось что-то действительно экстраординарное и это не простое поздравление с Новым годом, который все равно уже прошел.
- Лаур, ты дома? – спросила Сати после приветствия.
Лаура воровато оглянулась – не слышал ли Азамат.
- Да, а что?
- Хорошо. Я сейчас приеду. Просто у меня же нет ключей.
- А что-то случилось?
- Да. Я тебе потом расскажу. Просто никуда не уходи, пожалуйста. Я скоро буду.
Озадаченная Лаура отложила сотовый и задумалась. И что могло случиться у Сати, раз она вдруг решила приехать, зная, что мама с Сальмой на неделю выходных уехала к родственникам? Хотя что голову ломать? Сейчас объявится и сама все расскажет. Лаура уже не испытывала к Сати прежней ненависти - ее поглотило новое волшебное чувство, охватывавшее ее всякий раз, когда она смотрела на Азамата. Она не считала, что влюбилась в него, но до этой зависимости было рукой подать, и похоже, она снова наступала на те же грабли – выбрала человека, которого не следовало выбирать.
Лаура вернулась в комнату. Азамат в одних брюках стоял у едва раскрытого окна и курил, выпуская дым в щель. И как против такого устоять? Статный, заботливый, мужественный, властный – идеал мужчины в ее глазах. А что он творил с ней в постели… Лаура зарделась от воспоминаний. Она никогда не позволяла себе так вести себя с Илезом, хотя поначалу он тоже, довольно робко, намекал на разные эксперименты. Но Лаура считала, что такие вещи – постыдное занятие, достойное лишь проституток. А она – жена, из уважаемой семьи, не должна так себя вести…
Азамат раскрыл ей глаза. Раскрыл ее саму. Порой он действовал грубо, давил, пользуясь ее слабохарактерностью. Порой делал, что хотел, даже не спрашивая, нравится ли ей это – ставил перед фактом: «это будет так, как я сказал». Нет, она была уверена, что имей она способность отказать, он бы не стал действительно принуждать ее. Но отказать Азамату… Вы шутите? Она никогда не признавалась ему, как ее возбуждает подобное отношение, как привязывает к нему – Азамат видел это и сам. Он будто угадывал ее желания и всегда попадал в точку.
- Тебе надо уйти, - сказала Лаура с сожалением. – Сейчас приедет сестра.
- Что ей надо? – спросил Азамат и вальяжно выпустил струю дыма прямо в комнату. – Ты сказала, она будет тусоваться у подруг.
- Она… Просто решила приехать раньше. Сам понимаешь, она не должна тебя здесь видеть.
