Слуги исчезли. Виллор скинул сюртук и направился в гардеробную, чтобы переодеться в дорогу. Моли закрыл дверь, но номер не покинул. Он с тревогой следил за инквизитором и, наконец, не выдержал:
– Брат старший инквизитор, а…
– Меня не будет в столице какое-то время. Сделай всё, что я велел и ни во что не влезай. Мальчишку сыщи обязательно, можешь начать с гостиницы, возможно, его тут знают.
– Шейд…
– Да, еще. Постарайся прикрыть мое отсутствие в городе. Попытаюсь вернуться, как можно быстрей. Если что, говори, остановился у кого-то из своих прежних любовниц.
– Да что за послание-то?!
– Послание, – Виллор поднял бумажный комок, сунул в карман и направился на выход из номера.
– Удачи, – смирился Моли с нежеланием шейда делиться новостями.
Эйдан кивнул и покинул комнату. Какой-то постоялец шарахнулся в сторону, когда мимо него прошагал инквизитор. Если у опасности и было лицо, то оно очень походило на лицо старшего инквизитора Виллора. Бешенство, ненависть, желание убивать – всё это сейчас так ясно читалось в глазах шейда.
– Им конец, – сцедил он сквозь зубы, когда конюх вывел коня, и шейд взлетел в седло. – Всех уничтожу. Вперед!
Жеребец сорвался с места, и конюх невольно передернул плечами:
– Не хотел бы я перейти ему дорогу, – пробормотал мужчина.
Вскоре шейд покинул пределы столицы и устремился в строну Рича. Кажется, у него оставалось всё меньше шансов на взаимопонимание с госпожой Ассель, но иного выхода не было, и Эйдан подстегнул скакуна.
Глава 8
Никогда он еще не гнал лошадей так безрассудно, как в этот раз. Тревога, отпустив ненадолго, позволяла инквизитору думать, и в эти минуты Виллор спрашивал себя, стоило ли вести себя так поспешно? Одним этим бегством он подтвердил значимость Ливианы Ассель в своей жизни. Что знали шантажисты, когда отправляли записку? О чем догадывались? Не развязал ли он скоропостижным отъездом руки заговорщикам? Что если они всего лишь хотели убрать дотошного инквизитора подальше от своих грязных делишек? И почему записка пришла именно тогда, когда картина начала приобретать четкие очертания?
Можно было заподозрить в вероломстве Моли, но воин Ордена ничего не знал о Ливиане Ассель. Впрочем, тогда, на поляне, где был собран весь Рич на пикник, поведение шейда было слишком красноречивым. Заметил ли Ленс, понял, отчего вечно безразличный ко всему старший инквизитор готов разорвать его на части? Возможно… Но, возможно, и нет.
Моли мог выдать тайну шейда невольно, если не сдержался от сплетен и ответил на верно поставленные вопросы. Долго ли понять, что холодное сердце Эйдана Виллора? Достаточно сложить небольшом расследование Тени в Риче с откровениями воина о той буре, что бушевала в душе старшего инквизитора, когда его личность открылась. Для умного и прозорливого человека нужные выводы сделать недолго. И пусть никто не догадывается о тайне Ливии, но отношение к ней будущего магистра понять несложно.
А еще у заговорщиков не было стилета и нужных страниц из книги Валбора, зато они имелись у Эйдана. Артефакты накрепко связали предателей с инквизитором. И если для Виллора они были лишь уликами, то для тех, кто участвовал в заговоре, оставались необходимыми инструментами для успешного завершения задуманного. Эйдан мог потянуть время, для герцога и его соратников каждая минута промедления грозила разоблачением и смертью. Значит, они ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть себе реликвии и избавиться от въедливого инквизитора. И раз еще его не попытались устранить, стало быть, пока не могут себе этого позволить. Но есть вдова, и угрозой ее жизни можно надавить на Виллора, чтобы вернуть себе утраченное и сбить гончую со следа. А как надавить, если предмет шантажа находится в безопасном удалении от разворачивающихся событий? Только заполучить его и использовать в своих целях. И вот после этой мысли, Виллор требовал свежую лошадь и вновь пускался в путь, мало заботясь о собственном отдыхе.
К Ричу шейд добрался вымотанным до предела, и ему пришлось остановиться в придорожной гостинице, чтобы проспать день, а к ночи продолжить свою гонку. И в первой половине следующего дня, Эйдан, наконец, достиг вожделенного города. В этот раз он не разыгрывал никаких ролей. Шейд не смотрел по сторонам, чтобы увидеть знакомые лица, не предавался воспоминаниям, попав на улицы, по которым прогуливался с мечтой о недоступной ему женщине. Всё это было пустым и ненужным, потому что на чаше весов лежали дорогие ему жизни. Да и прежние знакомства, которые он завел в этом городе, не имели для старшего инквизитора ни малейшего значения.
Впрочем, Виллор не поехал к поместью Ассель, он направился совсем в иную сторону. Шейд не хотел попусту тратить время, когда достиг своей цели. Если Ливиана покинула поместье, то он всё равно вернется сюда, и потому Эйдан спешил в местный квартал Теней, далекий по масштабам от столичного, но именно здесь инквизитора ждала информация. Об этом он уговорился со своим слугой, когда покидал Рич в прошлый раз.
Виллор надеялся, что вдова уже подалась в бега, даже мысленно умолял ее сделать это. Если она покинула Рич, то неизвестный шантажист, даже если и пытался добраться до нее, всё еще не сумел сделать этого, лишь ненамного опередив шейда. Дергаться они должны были начать не раньше, чем он вернулся в обитель. Значит, всего несколько дней. И если Ливиа скрылась, значит, всё еще могли не найти ее, а у старшего инквизитора оставалось превосходство: информация и его зверь, который выйдет на след амулета Тимаса.
Еще была надежда на то, что герцог и его люди пока не знают о том, где находятся артефакты. Вряд ли Бирте кому-то о них говорил, а кроме Эйдана знал только Линис. Если магистр не причастен к заговору, то и он молчал. Тогда отправители записки действительно хотели лишь вынудить инквизитора перестать копаться в этом деле, но в этой истории были замешаны братья, а кто, как не они, лучше других знали, что Виллор пойдет до конца, несмотря на угрозы? Он не брал взяток, не слушал увещеваний, не вел переговоров, и шантаж его трогал мало. Что тогда сделают те, кто обладает этим знанием? Не ограничатся запиской. Нужно более действенное средство, чем слова – угроза должна стать реальной. И уже не имело значение: знают ли заговорщики, у кого находятся недостающие реликвии, или нет – они не остановятся. На кону стоят жизни. И если для всех, кто участвует в заговоре – их собственные, то для старшего инквизитора жизнь дорогой ему женщины и ее маленького сына. Нет, он не ошибся, выбрав эту скачку вместо поисков отправителя записки, в этом Виллор был уверен.
Конь Эйдана вывернул за пределы респектабельных и благополучных кварталов. Тимас объяснял, куда нужно ехать, и шейд сразу выбрал верное направление, особо не глядя по сторонам. Он проехал до конца первой улицы, повернул на вторую, спешился и пробежался взглядом по вывескам нескольких трактиров. «Кривой бес» обнаружился почти сразу. Лерс описывал вывеску: «Колченогое пузатое недоразумение, которое не имеет ничего общего с бесами. Уродец премерзейший, не ошибетесь, ваше благородие». Виллор даже склонил голову к плечу, с интересом разглядывая «колченогое пузатое недоразумение». Правда, любовался не более пары секунд, больше тратить времени на пенек с ногами и огромным брюхом не стал. Решительно пересек улицу, привязал коня к деревянной перекладине, прибитой между двумя деревьями, и бросил в никуда:
