Здесь уже был зажжен факел. Он слабо освещал ступеньки вниз, но этого света Виллору вполне хватало. Шейд стремительно сбежал по ступеням, прошел мимо пустых камер, где еще недавно томился Никс, и где окончил свой жизненный путь страж, пытавшийся убить Рутера. Счет к заговорщикам вырос уже достаточно, и пришло время платить по нему.
Пыточная камера находилась в конце ряда камер с решетками, на входе в коридор с закрытыми карцерами. Дверь была открыта, и изнутри доносились голоса:
– Нир, да успокойся ты. Разберутся и отпустят.
– Парни, вы же меня знаете, ну, какой я изменник? Всегда у вас на глазах, как я мог нарушить закон? Когда бы я успел?
– Что верно, то верно, сам в затылке чешу. Но приказ инквизитора не обсуждается.
– Да он сам изменник! Помните, еще недавно он сам был под подозрением в убийстве Гурнниса? На нем же всё сходилось. Точно вам говорю, ищет козла отпущения…
– А говорил, что в мою вину не веришь, – усмехнулся Виллор, появляясь на пороге пыточной. – Лгал, стало быть.
Двое стражей и арестованный обернулись к старшему инквизитору. Фрогис вдруг побелел, наконец, осознав, что ему не вырваться. Он бросил затравленный взгляд на товарищей, вдруг поджал губы и рванул с пояса одного кинжал. Эйдан, уже почти дошедший до стражей, бросил тело вперед, и лезвие полоснуло хозяина кинжала по шее, не перерезав горла.
– Ты что… – опешил тот, хватаясь за шею.
– Взять! – рявкнул Виллор второму стражу.
– Катитесь к бесам! – выкрикнул Фрогис.
Он перевернул кинжал, намереваясь вогнать его себе в грудь, но тут ожил второй страж. Он снес Фрогиса с ног ударом кулака в лицо, Эйдан отшвырнул ногой кинжал в сторону и наступил на грудь арестованного, уперев носок сапога тому в горло.
– Вот тварь! – очухался раненный страж. – А я ему почти поверил!
– И я…
– Какого беса вы его не связали и позволили завладеть оружием? – холодно спросил шейд, скрывая свое бешенство под привычной маской ледяного спокойствия.
– Так это… – растерялись стражи, и Виллор остановил их жестом.
Затем склонился над Фрогисом, продолжая надавливать на горло, и с холодным интересом посмотрел на побагровевшее лицо арестованного. Тот ухватился руками за ногу инквизитора, пытаясь освободиться.
– С-сука, – засипел Нирен Фрогис.
– Раздеть по пояс и подвесить, – бросил Виллор. Он отошел в сторону и снял верхнюю одежду.
Он аккуратно повесил плащ и дорожную куртку на спинку стула, стоявшего у стола дознавателя. После закатал рукава рубашки и скрестил руки на груди, наблюдая, как стражи, уже без доли сочувствия, волокут Фрогиса к цепям, свисавшим с потолка. Наручи защелкнулись на запястьях предателя, и стражи затянули болты, лишая того всякой возможности освободиться.
– Поднять, – велел Эйдан.
Один из его подручных послушно крутанул колесо. Загремели цепи, и Фрогис повис, едва касаясь носками каменного пола.
– Готово, брат старший инквизитор, – доложили стражи. – Позвать мастера?
– Нет, я сам справлюсь, – ответил шейд. – Ты, – он ткнул пальцем в раненого, – будешь моим подручным. Ты, – взгляд пронзительных глаз переместился на второго стража, – зажги больше факелов и свечей. Потом возьми бумагу из стола и грифель, будешь записывать. Вопрос, ответ.
– Слушаюсь, ваше благородие.
– Отлично.
Эйдан уперся ладонью в столешницу и с невозмутимостью наблюдал, как стражи исполняют его приказания. Сейчас в пыточной стоял самый настоящий старший инквизитор. Таким его знали отступники, таким его знали собратья, таким ощущали незнакомые люди, таким его увидела Ливиана Ассель в ночь их знакомства, несмотря на маску благодушия, натянутую шейдом. И только магистр Алонис Бирте сумел понять, что внутри зверя, лишенного эмоций и жалости, живет иной человек, которому нужно помочь найти дорогу наружу. Ни теплоты, ни света в глазах, только холод равнодушия и душа, закованная в броню долга. Всё человеческое и живое, едва пробудившись, вновь скрылось под маской служителя Закона. Прежний Эйдан Виллор вернулся.
– Готово, ваше благородие, – доложил назначенный шейдом секретарь.
– И у меня, – отозвался второй.
Он развел огонь в очаге, уложил на решетку железные прутья, и они постепенно краснели, нагреваясь на жарком пламени. На металлическом столе были разложены, наверное, все инструменты, которые страж нашел в пыточной: от маленькой пилы, на которой бурела ржавчиной застарелая кровь, до всевозможных щипцов, крюков и игл.
– Тогда приступим, – Виллор отлепился от своего места и направился к Фрогису. Он остановился на расстоянии вытянутой руки от предателя, заложил руки за спину и перекатился с пятки на носок и обратно. После склонил голову к плечу и без особого интереса спросил: – Будем каяться?
Тот отвернулся, но взгляд Фрогиса косил на стол с пыточными инструментами. Мужчина боялся, и это было правильной эмоцией. Эйдан кивнул, принимая ответ.
– Зря, тем более, сегодня я не склонен к сентиментальности. Видишь ли, Нирен, ты и твои друзья переступили грань, жалости не будет. Подумай еще раз. У тебя всего одна попытка, дальше будет только боль. Итак, кто в замке еще участвует в заговоре?
– Катись к бесам, брат старший инквизитор, – презрительно скривился Фрогис.
Бравада не помогла, мужчину потряхивало. В подземелье было не жарко, но по виску бывшего стража ползла капля пота, и это выдало его с головой. Эйдан прищурился, отмечая явный страх и нежелание говорить.
– Чем они тебя повязали, Нирен? – спросил Виллор, подходя к столу с пыточными инструментами. – Ты проигрался? Любимая женщина? Родные? Ребенок? Кого ты защищаешь? Или же тебе пообещали такую сумму, что она сковала твои уста даже тогда, когда твои поджилки трясутся от страха?
– Я ничего не знаю, – упрямо повторил Фрогис, но голос его предательски дрогнул – инквизитор взял в руки пилу.
Эйдан полюбовался на жуткую штуковину, вздохнул и положил на место. Затем взял крюк и, прищурившись, посмотрел на заговорщика. Тот гулко сглотнул и зажмурился. Виллор отложил крюк. Он остановил выбор на коротком металлическом пруте. Неспешно приблизился к Фрогису и снова замер, несколько мгновений вглядываясь в лицо бывшего стража. Тот вздрогнул, открыл глаза, и затравленный взгляд заметался по рукам шейда. При виде холодного металлического прута Фрогис даже, кажется, испытал облегчение. Виллор криво ухмыльнулся и схватил заговорщика за щеки.
– Гурннис, – прошипел в лицо бывшему стражу инквизитор: – Шеймос, Никс, Тагги. Сколько еще человек должно пострадать? Ради чего? Что ты, лично ты, Нирен Фрогис, получаешь от их смертей? Что лично ты, к бесам, получаешь от смертей своих собратьев?! Говори!
– Катись… – прохрипел бывший страж, и больше ничего не успел сказать.
Виллор наотмашь ударил предателя по лицу, разбив губы. После вновь схватил его за щеки, вдавив в них пальцы, и задал пугающе спокойным голосом вопрос:
