– Какие? – госпожа Ассель подняла голову и посмотрела на Виллора.
– Первое – слушаться меня, и не оспаривать то, что я могу вам приказать. Вам во вред я ничего не сделаю. Второе – доверять мне. С некоторых пор я готов не только переступить через собственные убеждения ради вас, но и отдать за ваш покой собственную жизнь. Большего я от вас не требую. Послушание и доверие.
– У меня нет желания оспаривать ваши решения, Эйдан, потому что я уже доверяю вам, – слабо улыбнулась женщина. – Однажды я вам уже призналась, что рядом с вами чувствую себя защищенной. С того времени ничего не изменилось. Вы сильный человек, Эйдан, и заражаете вашей силой, уверенностью и спокойствие и тех, кто идет рядом с вами.
– Так, значит, я заразил вас, Ливиа? – улыбнулся инквизитор. – Надеюсь, это не принесет вам насморк. Покрасневший нос вам совершенно не пойдет. Хотя вы, наверное, мило чихаете, как котенок…
Ливиана, слушавшая шейда, чуть приоткрыв рот от изумления, вдруг поджала губы и сердито топнула его ногой. После выпуталась из его объятий и отчеканила:
– Порой вы меня невероятно раздражаете. Мне даже хочется снова ударить вас. Ну как можно обращать в шутку то, что вам говорят от души?
– А вы меня неизменно восхищаете, – Виллор склонил к плечу голову и улыбнулся, любуясь женщиной. – Даже ваш суровый вид умиляет.
– Прекратите немедленно насмехаться! – возмутилась госпожа Ассель. – Я все-таки вам выговариваю! Что за бестактность – умиляться, когда вас отчитывают? Это… это невежливо, в конце концов, – ворчливо закончила женщина и спрятала невольную улыбку. – Да ну вас, шейд Виллор, с вами даже ругаться невозможно.
– А вы ругались со мной?
– Пока только высказывала свое негодование, но однажды, может быть, даже поругаюсь, если найду повод, – пообещала вдова. Голос ее по-прежнему звучал ворчливо, похоже, женщина в очередной раз прятала за «угрозой» невольное смущение.
– Это любопытно, я буду ждать, – ответил Эйдан, не сводя с отвернувшейся женщины горящего взора.
Она говорила о будущем, и в нем, кажется, присутствовал Виллор, и осознание этого взволновало мужчину. Однако он поборол очередной всплеск желания обнять вдову, не желая смущать или напугать ее своим порывом. Главное, она теперь не думала о том, что ожидает их в конце пути, а значит, инквизитор добился своего, заставив госпожу Ассель сменить страх на возмущение. И все-таки отпустить ее сейчас и оставить в тишине номера на заклание вернувшейся панике, Эйдану не хотелось. И он принял решение:
– А хотите, я вам почитаю, Ливиа? – спросил мужчина.
– Разве у вас есть книга? – вдова обернулась, с готовностью меняя тему.
– Только ее страницы, – усмехнулся Виллор. – Но вам непременно понравится. Укладывайтесь, а я сыграю роль вашей няньки – буду читать вам на ночь. Ваша нянька читала вам сказки перед сном? – Ливиана кивнула. – Тогда вернемся в ваше детство, дорогая.
Так шейд начал читать своей спутнице послание Древнего. Как-то женщина решила сама сунуть нос в то, что написал Валбор, но, обнаружив, что ничего не может понять, кроме пометок на полях, и разочарованная вернула страницы инквизитору. Читать древний язык она не могла, но слушала с интересом. Это стал их любимым развлечением перед сном. Эйдан пересказал, что было в уже уничтоженных страницах, и Ливиана как-то призналась:
– Как бы мне хотелось узнать больше о тех временах, что царили до Эпохи магов. Да и о самой Эпохе. Этот Древний упоминает о существах, о которых я даже не слышала. Это так любопытно!
– Признаться, и я знаю не обо всем, о чем пишет Валбор, – ответил инквизитор. – Нам достался мир уже без этих чудес, но, если честно, я об этом не переживаю. Не хотелось бы встретиться с половиной из них, не обладая силой Древних. Так что я рад, что они вымерли, не дотянув до наших дней.
– Согласна, – кивнула женщина, – но узнать о них все-таки хочется. Это словно совершенно другой мир.
– Тут мне нечего возразить, – усмехнулся Эйдан.
Впрочем, у Виллора было еще одно развлечение, которое он не выбирал. Тут его просто поставили перед фактом, и шейд противиться не стал – беседы с Логхертом. Маг приходил, как только Ливиана уходила к сыну, а покидал номер инквизитора, когда женщина возвращалась. Госпожа Ассель, как собеседник, была ему не нужна. С ней Логхерт держался с прохладной вежливостью. И единственным, кто интересовал триапольца, оставался исключительно инквизитор.
Логхерт получал удовольствие от общения со своим врагом, и не считал нужным скрывать это. В какой-то мере маг уважал Виллора.
– Я всегда ценил людей с убеждениями, не лишенных острого ума и умения соображать быстро. Вы мне нравитесь, шейд Виллор, правда. И я по-прежнему утверждаю, что хотел бы иметь вас рядом в качестве соратника. К сожалению, в создавшемся положении вещей это невозможно, и мы об этом оба знаем. Однако это ведь не мешает нам мечтать, не так ли?
– Мечтайте, шейд Логхерт. Говорят, мечты сильно скрашивают жизнь. Впрочем, вы и без того немало фантазировали, верно?
– В этом правы. С детства я мечтал, чтобы во мне проснулся дар. Наш род был лишен силы без малого восемьдесят лет. Мой прадед был последним магом, и мы опасались, что окончательно лишились магии. И вот, просиживая среди множества книг, сохраненных моими предками, я листал их, читал о великих временах, когда свобода правила этим миром, и исступленно молил богов послать мне свою благодать. Да, шейд Виллор, я исповедую утраченную веру. Я не верю в могущество мироздания, но верю в древних богов. Даже не так, я верю в Магию!
– Магия – это всего лишь энергетический ресурс. Слой, который истончается и восполняется, но однажды ведь и вовсе может исчезнуть. Вы идете путем заблуждения Древних. Вы ведь, как и они, обожествляете не столько магию, как Силу, вы превозносите себя, как ее носителя. Их это привело к краху. Что за общество, когда оно отказывается от собственного продолжения? Какое будущее у общества, когда оно отказывается от прошлого? Отказ от истоков привело к забвению. А ведь прошлое нам дается, чтобы пополнять запас вековой мудрости. Родители учат своих детей перенимать их опыт, но какой опыт есть у народа, забывшего науку предков? Они набили собственных шишек и пришли к тому, что теперь забвению предали их. Причем, путь в никуда они начали сами. Сначала отказались от своего будущего, от собственных детей, посчитав калеками без дара, чем породили ненависть отверженных. Затем отказались от собственных устоев, низвергли правителей, забыв о поклонении им, то есть предали собственную веру. После начали войну друг с другом. Безумные, кровавые, зачастую бессмысленные сражения, в которых победителями в результате стали те, кого презирали более всего – неодаренные. Всё это привело к тому, что мы не помним великих деяний, зато спесь и высокомерие одаренных вошли в пословицы и поговорки. Так стоит ли всё это поклонения, шейд Логхерт? Скажите.
– О-о, шейд Виллор, вы коварный человек. Сейчас вы привели пример, который не требует ответа, ибо он ясен. И все-таки я вам отвечу. Да, Древние заслуживают поклонения. Хотя бы за то, что сумели создать новый мир с новыми законами и правилами.
