– Котенок, а ты думала, что мы говорили о катании на лошадях? – спросил Бун с переднего сидения. Я немного повернул голову и поймал его взгляд через зеркало заднего вида, хотя он тут же опустил его на мою руку, которая лежала у Котенка на груди. Я распознал этот взгляд. Он хотел ее.
При каждом вздохе, ее грудь наполняла мою ладонь.
– Я никогда еще не… не скакала, – сказала она.
Я улыбнулся в ее ухо и поцеловал его. Мне нравилось, что мы так вскружили ей голову, что она могла сказать что-то настолько странное.
– Не переживай, завтра мы поедем на ранчо и подберем тебе кроткую, спокойную кобылу.
Я снова переместился к ее губам. Поглощал их своими.
– Я. Не. Это. Имела. В виду, – выдыхала она каждое слово между поцелуями.
Пикап резко свернул вбок и Бун ударил по тормозам, заставив нас с Котенком дернуться вперед под ремнями безопасности. Он оглянулся назад, чтобы взглянуть на нас.
– Какого лешего, Бун? – спросил я, взглянув на Котенка, чтобы убедиться, что она в порядке.
Он совершенно проигнорировал меня, блуждая взглядом от ее пухлых, влажных губ до моей руки, лежащей на ее груди, и того, как ее юбка открывала чудесный вид на ее ножки.
– Она не о лошадях говорит.
Возможно, из-за того что мой язык только что был у нее во рту, или потому что я держал одну из ее убийственно-красивых округлостей в своей ладони, мой мозг отказывался работать, как следует.
Отстранившись, я взглянул на Котенка. Ее глаза затуманились. В машине было темно, но под зеленым светом, исходящим от панели управления, я видел, что она изнемогала от желания.
– Верно же? – добавил Бун.
Она покачала головой, а ее язык быстро облизнул нижнюю губу. Вокруг меня витал аромат клубники. Шампунь? Ее губы были сладкими, и я знал, что ее киска тоже будет сладкой. А еще теплой и вязкой от возбуждения.
– Ей плевать на лошадь, – сказал Бун. – Она никогда не скакала на мужчине. Большом, взрослом мужчине. Эту девчонку еще не обкатали.
Я уронил руку в удивлении и она застонала.
– Ты девственница?
Она сглотнула и кивнула:
– Да.
Я закрыл глаза, запрещая себе смотреть на ее шикарную фигуру. Я уже и так был слишком близок к пику. Тот факт, что мы станем теми, кто лишит ее невинности, кто растянет ее, что она будет идеальной для наших размеров, заставляло мою промежность ныть. Я застонал.
– Простите. Я не думала, что это так плохо, – прошептала она. – Возможно, мы слишком торопимся.
– Ну уж нет, черт возьми, – сказал Бун со своей привычной деликатностью. – Нам просто нужно подойти к этому немного по-другому. Мы возьмем тебя сегодня, но мы будем нежными. Будем двигаться медленно. Даже учитывая то, что я врач, я и без того знаю, что женщине не нужно переживать о том, что случится, когда кто-то сорвет ее ягодку.
Я открыл глаза, посмотрел на моего друга, сжал зубы и кивнул. Да уж, мы будем делать это по-другому. Медленно, даже если это меня убьет, черт возьми.
***
ПЕННИ
– Возможно, это не самая лучшая идея, – сказала я, замедляя шаг, когда Джеймисон вел меня к дому.
Бун припарковал свой огромный пикап в гараже для трех машин. Хоть пикап и был единственным автомобилем в гараже, там стоял еще и трехколесный квадроцикл, внедорожный мотоцикл и портативный кемпер. Все они были идеально чистыми, без единого пятнышка грязи или песка. Как и сам гараж. Судя по всему, чистюля Бун любил проводить свободное время на свежем воздухе.
Бун нажал кнопку, чтобы закрыть дверь гаража, а затем повернулся ко мне.
– Мы не такие, как тот ублюдок из бара. Мы не будем заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. И мы никуда не денемся. У нас вся жизнь впереди, чтобы узнать друг друга.
– В том-то и дело, – возразила я, и, вырвав руку из хватки Джеймисона, скрестила руки на груди. Не для того, чтобы выглядеть непокорной, но чтобы удержаться и снова не протянуть руку к нему. Мне нравилось прикасаться к ним. Нравилось, как рука Джеймисона лежала в моей, как она трогала мою грудь, и я хотела, чтобы она побывала и в других местах. Я едва доверяла себе, когда была с ними, потому что они заставляли меня чувствовать те вещи, которые я никогда не испытывала. Мне однажды нравился парень. Я сходила с ума по нему. Или, по крайней мере, я так думала. В сравнении с тем пожаром, что я чувствовала сейчас, то было как еле теплый душ. Моя кожа была чувствительной, соски твердыми и жаждущими прикосновений. Моя промежность… боже, ее стенки сжимались в предвкушении их больших инструментов. Впервые в жизни, я хотела секса. Нет, нуждалась в нем, как будто от этого зависела моя жизнь.
Да уж, нам нужно было сначала поговорить, потому что я вот-вот наброшусь на них. Взберусь на них, как на дерево, и буду надеяться на дикий, животный секс.
– Давайте поговорим об этом внутри, – сказал Бун, и, открыв наружную дверь, подождал, пока я зайду внутрь. Он положил руку на мою талию, чтобы сориентировать меня в темноте, и включил свет в гостиной. Каменный камин, расположенный возле стены с окнами, поднимался на высоту двух этажей. Я могла лишь представить себе вид из этих окон. Сейчас все, что я могла видеть, было лишь чернильной тьмой. Две лампы с мягким освещением стояли по обе стороны большого полукруглого дивана. Я представила себе, как холодной зимней ночью я свернусь на нем клубочком и буду читать у огня. Это пространство было мужским – пол из темного дерева, белоснежные стены. Открытая кухня была соединена с основным пространством комнаты. Я заметила шкафчики из соснового сруба, толстый гранит и множество приборов из нержавеющей стали. Либо он не готовил дома, либо хорошо убирал после себя, потому что все кругом было начищено до чистоты. Дом Буна был обставлен просто и со вкусом.
– Дело не в сексе, – сказала я, переглядываясь между ними. Джеймисон прислонился к стене, наблюдая. Как будто он не хотел подойти еще ближе, как будто ему нужно было расстояние в еще несколько метров между нами, чтобы сдержать себя. Я не могла не заметить плотный бугор в его паху. Он не распирал штаны, словно палатка, как показывали в фильмах, чтобы имитировать мужское возбуждение. Нет, он выглядел, как толстая труба, прижатая к его бедру.
И это влезет в меня? Моя промежность пульсировала в жажде узнать это.
Бун плюхнулся на диван и протянул руку, призывая меня сесть рядом.
Я села чуть более изящно, убедившись в том, что моя джинсовая юбка не задралась. Я была взволнована и изнывала от их поцелуев, от дерзких прикосновений Джеймисона в машине. Они не могли не заметить, как мои соски торчали сквозь мою блузку, даже учитывая то, что на мне был лифчик. Я ничего не могла поделать со своим предательским телом. Оно знало, чего хотело. Их.
Мне считали очень умной, но возможно в этом я была идиоткой. Женщины откуда-угодно убили бы за возможность побывать в постели с этими шикарными ковбоями, которые целовали меня до дрожи в коленках, а я разговаривала. Это лишь доказывало, что они были джентльменами. По крайней мере, сейчас. У меня было чувство, что как только мы все будем обнаженными, они будут вести себя как угодно, только не по-джентльменски. И это то, на что надеялось и мое тело.
