Я закусила губу и посмотрела на Джеймисона. Я знала, что это меня снова возбудит. Я не смогла бы дождаться вечера, чтобы снова кончить. Мне бы понадобилось, чтобы Джеймисон помог мне с этим позже. И я знала, что он поможет. Знала, что его член снова окрепнет для этой задачи.
Джеймисон погладил мои волосы, а потом прошелся вниз к моим рукам. Это был простой жест. Нежный, что шло абсолютно вразрез с тем, как дико мы только что порезвились.
– Расскажи ему, Котенок. Расскажи Буну, чего ты хочешь, какими бы грязными не были твои желания. Он даст тебе то, что ты хочешь. Ты получишь больше, чем просто палец в твоей тугой попке. Он засунет в тебя пробку, а скоро там будет один из наших членов. Мы лишим тебя невинности и там тоже. Ты принадлежишь нам. Навсегда.
Да, теперь я это видела. Кэди были права. Они хотели большего. Они хотели испытать все со мной, и мне это нравилось. Не только моему телу, но и моей душе тоже.
Я положила руку на грудь Джеймисона и кивнула.
– Да, Бун. Расскажи мне. Не могу дождаться.
Глава двенадцатая
БУН
Прошла неделя с тех пор, как мы впервые заявили права на Котенка. Хоть она и проводила каждую ночь с нами, либо в моем доме, либо в коттедже Джеймисона, сейчас мы встретились для большого ужина в особняке на ранчо. Этот дом был самым подходящим для такого случая – кухня была просторной, а обеденный стол достаточно большим, чтобы за ним могла разместиться целая компания огромных мужчин.
Котенок настояла на том, чтобы приготовить ужин, в том числе для всех работников ранчо и Кэди с ее мужчинами. Обе женщины решили, что собираться вместе на ужин раз в неделю пойдет всем нам на пользу. Учитывая, что я был под каблуком у этой киски, а точнее Котенка, то раз она хотела приготовить ужин для нашей огромной псевдо-семьи, я бы все съел. С радостью.
Не считая нашей компании, в доме никого не было. Кэди жила со своими мужчинами, а Котенок проводила каждую ночь с нами с тех пор, как мы сделали ее нашей. Я не хотел, чтобы она здесь оставалась. А Джеймисон этого очень не хотел. Он настаивал, потому что находился в доме, когда тот ублюдок пытался убить Кэди. Он видел его труп и нож, который тот тип взял с собой. Дом будет пустовать, не считая наших больших посиделок, пока следующая дочь Стила не будет найдена и не поселится здесь. До тех пор, Джеймисон и Райли связались с охранной фирмой, чтобы дом охраняли.
Джеймисон сделал Патрику и Шеймусу чертовски строгий выговор за то, что они не проследили за Котенком в Шелковой Шпоре. Судя по тому, как они чуть ли не из кожи вон лезли для нее и Кэди, они это уяснили.
С тех пор они были паиньками, и подскочили так быстро, что их стулья заскрипели на деревянном полу, когда Джеймисон сказал:
– Вы знаете правила.
Тогда он поднялся и взял свою тарелку, а потом подмигнул Котенку.
– Кто готовит, тот не моет посуду.
Они взяли так много грязных тарелок, как могли унести, и поспешили в кухню, следуя за Джеймисоном.
Саттон, один из рабочих, остался сидеть. Он скрестил руки и медленно покачал головой. Он был старше, чем остальные, возрастом ближе ко мне. Он провел годы в армии и был достаточно хладнокровным, чтобы застрелить подонка, который пришел за Кэди. Одним метким выстрелом в сердце. Если бы он был в Шелковой Шпоре на прошлой неделе, он бы уж точно не упустил Котенка из виду.
Райли встал, наклонился и поцеловал Кэди в макушку. Я слышал, как он прошептал в ее ухо:
– Я принесу десерт. Жду не дождусь взбитых сливок.
Ее лицо стало красным, словно томат, и она не поднимала взгляда от своей тарелки. Мне только оставалось гадать, что эти трое творили дома со взбитыми сливками.
– Все было очень вкусно, Пенни, – сказал Саттон, положив салфетку на стол.
Она решила обойтись без вычурных блюд и приготовила гамбургеры с разными гарнирами, картофель по-деревенски и салат. А еще брауни – со взбитыми сливками. Она была достаточно сообразительной чтобы понять, что большие мужчины много едят, поэтому приготовила целую гору еды.
Я взял Котенка за руку под столом и сжал ее. Она покраснела, довольная похвалой. Она купалась в комплиментах всю неделю, расслабляясь и постепенно привыкая к новой жизни в Барлоу. Вне жестокого диктата своей матери, она просто расцвела. Конгрессвумен звонила ей пару раз, но каждый раз Котенок не брала трубку, и все звонки уходили в голосовую почту. Хоть я никогда бы и пальцем не тронул женщину, все же я хотел сделать это с Нэнси Вандервелк. Она пользовалась потребностью своей дочери в материнской любви. Если Котенок подчинялась и делала то, что хотела мать, то получала крохи внимания. Ласки. А если нет… Котенок знала, что случится в таком случае, и не была готова к последствиям. Поэтому в двадцать два года она получила степень магистра в сфере, которая ее совершенно не интересовала.
Больше такого не произойдет. Я не мог не согласиться с Котенком. Эйден Стил действительно спас ее. Его смерть обнародовала правду о ее прошлом. Нет, она вытащила на свет Божий все вранье ее матери. Зная всю правду, Котенок могла лучше понять себя и начала вырываться из порочного круга. Чертова загвоздка была в том, что ее мать заставила ее думать, что настоящая Пенелопа Вандервелк была неудачницей, потому что хотела чего-то иного, чем ее мать. Потому что она не хотела быть такой, как ее чрезмерно амбициозные сводные братья и сестра. Но она была Вандервелк лишь на бумаге. Характером, духом она целиком пошла в Стила.
Она еще не пошла на открытый конфликт со своей матерью, но это было лишь вопросом времени. Когда она действительно поверит, что мы с Джеймисоном никуда не денемся, то у нее хватит уверенности и поддержки завершить начатое.
То, что она еще не доверяла нам полностью, лишь подтверждало, как много травм нанесла ей мать. Она полностью отдавала себя нам, но до тех пор, пока она не разрешит конфликт со своей матерью, она не будет до конца свободной. Поэтому она ночевала то в одном доме, то в другом, в зависимости от того, был ли я на смене. Скоро мы придумаем, где бы мы могли жить все вместе. В одном доме для нас троих. И всех тех детишек, которых она собиралась родить для нас. Она получит ту настоящую семью, о которой так мечтала. То, что я хотел дать ей.
Она столько позволила нам узнать о себе за эти семь дней – у нее была аллергия на голубику, она любила боевики и приключенческие фильмы; мы узнали и то, как ей нравился фиолетовый цвет, учитывая лишь количество ее сексуальных кружевных трусиков лавандового цвета, которыми она нас соблазняла. Мы открыли для себя, что она была такой же ненасытной и жаждала нас так же сильно, как и мы ее. Единственной потерей в этом всем были ее горячие трусики, которые мы срывали с нее с завидной частотой.
Она уже была далеко не девственницей. В тот первый раз она не ошибалась насчет нас. Мы думали, что она будет робкой и будет бояться того, что двое огромных мужчин и их еще более огромные члены хотели войти в нее. Мы думали, что она будет бояться всех тех развратных и грязных вещей, которые мы хотели сделать с ней – а все потому, что она раньше ни с кем не спала.
