Когда солнце начало медленно опускаться за горы, я погрузился в размышления. Я хотел принять душ, выпить пива, возможно, одновременно, а потом посмотреть футбол по телевизору. Я собирался взять пару бутылок для следующих выходных. Вот почему, когда мимо меня пролетела машина со скоростью восьмидесяти миль в час в зоне, где разрешается лишь пятьдесят, я выругался. Я не мог оставить этого так, не зная, был ли водитель пьян. Я не смог бы спокойно наслаждаться пивом и футбольными матчами, если у меня в голове будут витать сомнения, убил ли этот парень кого-то. Резко развернув свой полицейский внедорожник на сто восемьдесят градусов, я включил мигалки. Я передал по рации, когда машина притормозила и остановилась.
Я запарковался за ней так, что мой внедорожник защитил бы меня от встречных машин, когда я стоял бы возле остановленного автомобиля. Затем я пробил номера. Маленький дисплей компьютера подсказывал, что машина была зарегистрирована на имя Кристины Джонсон, адрес в Миссуле. Номера были в порядке. Миссула была в двух часах езды отсюда, но в Монтане это вовсе не расстояние.
– Добрый вечер, мэм, – сказал я, приближаясь к окну. Я немедленно оценил ситуацию. За рулем была женщина, лет двадцати пяти, с темными волосами. На ней были футболка и джинсы. От нее не пахло ни алкоголем, ни табаком, ни марихуаной. Ремень был пристегнут.
– Вы знаете, что ехали со скоростью восемьдесят миль час в зоне, где разрешено только пятьдесят?
– Ох, эм, здравствуйте, офицер, – ответила она нервным голосом. – Я не особо следила за скоростью. Простите.
Ее нервозность и напряженная реакция были абсолютно нормальными для человека, которого остановили на дороге полицейские. Но она, очевидно, вспотела, ее темные волосы были влажными на висках, даже с опущенным окном. День был теплым, но солнце уже садилось, и вместе с ним наступила великолепная прохладная летняя ночь. Она держала руль смертельной хваткой – так что костяшки побелели. В своей работе я привык читать людей, и она была либо на наркотиках, либо чем-то напугана.
– Куда вы направляетесь?
– Барлоу.
– Ваши права и документы на автомобиль, мэм, – сказал я.
Она тряслась, как будто ей нужно было какое-то время, чтобы понять мои слова. Ее сумка была надета поперек тела под ремнем безопасности. Я отступил назад, используя машину, как щит, пока она искала документы. Это был момент уязвимости, ведь я не знал, что она достанет из сумочки. Ношение скрытого оружия было законно в Монтане – для тех, у кого были разрешения – что заставило меня немного понервничать. У меня было оружие на бедре, но я не любил сюрпризы.
Пока она копалась в сумочке, я спросил:
– Как вас зовут?
– Крикет. Крикет Джонсон.
Крикет.
Черт возьми. Не могло же в западной Монтане быть две девушки по имени Крикет, правда? Мое сердце ёкнуло, а член дернулся в штанах. Во время чертового досмотра машины, но все же. Если это была Крикет, та женщина, которую искал Саттон, та, которую мы взяли вместе с Ли той дикой летней ночью…
– Вот, – сказала она, протягивая свои права. Ее пальцы дрожали, и мне пришлось еще раз задуматься, а не была ли она под чем-то. Она потянулась, чтобы достать документы на машину из бардачка, пока я проверял ее удостоверение личности. Кристина Джонсон.
– Крикет – это кличка, Кристина Джонсон? – спросил я, когда она отдала мне документы.
– Ох, эм, да. Простите, меня никогда не зовут Кристиной.
Я молчал и ждал, заставляя ее взглянуть на меня. У нее были длинные, почти черные волосы, спутанные от ветра. Ее темные глаза были широко раскрыты, и она прикусила свою пухлую нижнюю губу. Красивая. Она почти тряслась от внутреннего напряжения. Она не выглядела так, будто была под чем-то, но кто знает в наше время. Крикет, которую я помнил, была не из тех женщин, которые принимали наркотики, но то было год назад, и то была только одна ночь. Благодаря своей работе, я видел вещи куда более безумные.
– Я сейчас вернусь, – сказал я ей, забирая с собой ее документы.
Я вернулся в свой полицейский внедорожник и вбил информацию с ее прав в компьютер, чтобы достать больше сведений о ней. Тогда я связался с диспетчером по рации, сказав, что проверка была завершена. Технически, это была неправда, но сейчас я находился в серой зоне, особенно учитывая, что я был не при исполнении. Я достал свой мобильник.
– Ты не поверишь, – сказал я, когда Саттон взял трубку.
– Что? Миссис Бикерс опять тебя за задницу ущипнула? – спросил мой друг.
– Я только что остановил на дороге женщину, которую зовут Крикет.
В трубке повисло молчание.
– Черт, серьезно?
Я взглянул на ее удостоверение.
– Двадцать пять лет, черные волосы, темные глаза. Шрам от ветряной оспы на левой щеке. Чертовски симпатичная.
– Это она. У нее еще есть шрам на внутренней стороне правого колена, – добавил он.
– Свет в машине не горел. Я ни черта не увидел, – проворчал я.
– Ага, зато ты чертовски много ощупал.
Это правда. Та ночь запечатлелась в моей памяти. Саттон встретил женщину своей мечты на родео в Полсоне и привел ее в свой номер в гостинице для дикой ночки. Одна ночь превратилась в две и он узнал, что она не прочь пригласить кого-то еще. Желая исполнить одну из ее фантазий, он позвонил мне и Ли, чтобы мы присоединились к ним. Боже, я помню каждую деталь той долгой ночи: какой мягкой была ее грудь, какой она была на вкус, когда я вылизывал ее, как ее стенки сжимались, когда я брал ее в задницу – она и этого хотела – и то, как она глубоко брала у меня в рот, заглатывая в горло. Как ее ублажали трое мужчин, которые сделали ее центром своей вселенной. Это было… сильным, невероятным ощущением. Я чувствовал себя потерянным почти так же сильно, как Саттон, с тех пор как она ускользнула от нас. Ли тоже разделял нашу участь.
– Я говорил тебе весь прошлый год, что она хотела этого, но нервничала. Выключив свет в комнате, она смогла получить свой опыт с тремя парнями, не видя лиц. Ей понравилось.
– Господи, да я знаю. Ей уделяли внимание три рта, три члена и три пары рук.
Всю ночь.
– И она получила с дюжину оргазмов. – Я услышал, как Саттон стонет лишь от этой мысли. Она сбежала от нас, выскользнув из номера до рассвета, и больше не появлялась. И не то чтобы я не пробовал найти ее в полицейской базе по имени Крикет. Ничего. Она была словно чертов единорог. До теперешнего момента.
– Та ночь накрепко вошла в топ моих фантазий, – сказал я, чувствуя, как наливается мой член, даже учитывая то, что я был занят проверкой автомобиля. На экране высветилось ее досье. – Ты сказал, что она чертовски горячая. Ты был прав.
Я помнил, какими сладкими были ее губы, какой тугой она была там, помнил ее хриплые стоны наслаждения, но я никогда на видел ее лицо. На одну дикую ночь я был слеп, а сейчас я мог видеть.
