Сегодня я – главное блюдо, с которого начнется трапеза… нет, пир.
Когда служанки закончили работу над моим образом, мне оставалось только одно: ждать. Ждать той минуты, когда мне скажут, что мой час настал. И когда эта минута наступила, я выдохнула и пошла следом за лакеями, которые повели меня по пустующим коридорам. До самого бального зала, у двери которого остановились.
Пора.
Большая резная дверь открылась, и я увидела за ней бальный зал, залитый ярким светом. И он был полностью заполнен адептами и преподавателями Золотой Академии. Все были одеты в шикарные, торжественные наряды – как будто собрались здесь не ради оргии, а приехали на изысканный бал в высшем обществе. Но что самое главное, в его центре стоял массивный красный трон, к которому от входа вела алая дорожка.
А возле трона стоял ректор в парадном одеянии.
– Дамы и господа, леди Мариамина Клигерхилд, королева бала триста восемьдесят пятой Ночи утех в Золотой Академии! – торжественно провозгласил глашатай. И все собравшиеся, устремив на меня взгляды, встретили меня аплодисментами.
Я сделала первый шаг и ступила на красную дорожку. В тот же миг освещение изменилось – стало приглушенным… более пикантным. Под самым потолком появились иллюзии в виде горящих свечей.
Шаг за шагом, я шла вперед. К моей алой гильотине. И когда встала возле нее, ректор взял меня за руку – словно принцессу на официальном торжестве. И встав на колено, поцеловал мою руку.
– Леди Клигерхилд, благодарю вас за часть, оказанную всем нам и лично мне! – громко проговорил Франц. – Благодаря вам начнется ежегодный ритуал достатка и плодородия, которые снизойдут на королевство вследствие сегодняшней ночи! Посему, скажите, леди Клигерхилд, вы девственница?
– Да, – ответила я, и кажется ректор ощутил, как дрожит моя рука.
– Согласны ли вы отдать мне сегодня свою девственность ради великого дела Ночи утех?
– Да, – был мой ответ… хотя в действительности мне хотелось закричать «НЕТ!» и убежать…
Вот только куда я после этого побегу? Неизвестно, сумею ли я сбежать потом из этого мира. Но однозначно очевидно то, что сбежав, отказавшись от этой «чести», я как минимум стану изгоем в обществе, возможно от меня окажется семья, наверняка меня исключат из академии, и впереди у меня будет жалкое существование, возможно даже придется торговать своим телом, чтобы не умереть с голоду!
К тому же, так я наверняка навлеку на себя подозрения, и в итоге может вскрыться то, что я попаданка. И тогда вряд ли меня ждет что-то хорошее.
Потому мне оставалось только одно.
И под всеобщие торжествующие взгляды я села на алый трон. Красиво, словно в самом деле была настоящей принцессой.
А потом сделала то, чего принцессы, конечно же, не делали! Зато делали королевы бала на Ночи утех:
Позволила ректору задрать длинную юбку моего пышного платья и подвязать ее – так, чтоб не мешала. А затем – раздвинуть мои ножки в кружевных чулочках с подвязочками и уложить их на необычной формы подставки. После этого трон немного приподнялся, а его спинка несильно откинулась назад.
Такое чувство, будто я на кресле гинеколога! Только в бальном платье, сексуальном белье, и вокруг – целая толпа людей! А главное, стоящий рядом со мной мужчина собирался не осматривать меня.
Нет.
В его планах было заняться со мной сексом!
Моим первым настоящим сексом.
Прилюдным сексом.
Дышать было тяжело. Сердечко колотилось.
Ректор подошел ближе и встав вплотную ко мне, расстегнул штаны.
И вот я снова увидела его: этот прекрасный, идеальный член!
Задрожав, я посмотрела на лицо ректора… и увидела на нем добрую, ободряющую улыбку… И взгляд, полный вожделения!
Он наклонился ко мне. Совсем близко! И лизнув кожу над ушком, тихо прошептал:
– Все будет хорошо. Не бойся, я буду нежным.
А затем легким движением пальцев ректор развязал ленточки на моих трусиках и отбросил их в сторону! Оставляя мою киску обнаженной, открытой и полностью беззащитной.
Я ощутила это: словно маленькая, легкая вспышка… с которой спало заклятие непроникновения, наложенное ректором неделю назад на его столе! А это значило, что…
Да, так и есть. Все взгляды в бальном зале были устремлены на огромные часы, которые отсчитывали последнюю минуту старого года!
– Десть! Девять! Восемь! Семь!.. – громогласным хором возглашала толпа.
И в момент, когда все воскликнули «НОЛЬ!», когда часы забили полночь…
Ректор направил в меня свой член и вошел!
Ах!
Секунда боли. Всего одна секунда… а потом начали действовать чары, и она прошла. Уступив место наслаждению, чистейшему удовольствию от ощущения вожделенного члена моего любимого ректора внутри моего тела!
Он сделал толчок. Под всеобщими взглядами. И сдавливая мои бедра своими сильными руками, продолжил ритмично двигаться, раз за разом погружая в меня свой агрегат!
Ах, мамочки, не может быть! Как хорошо! Это великолепно, как же это великолепно! Но что самое дикое, что самое безумное… все те взгляды людей, наблюдавших за моим первым сексом, больше не пугали!
Нет.
Они еще сильнее возбуждали! Возбуждали от понимания того, что за тем, как я лишаюсь с моим ректором невинности, наблюдает вся академия! Вся академия жадно ловит каждый толчок его члена, оскверняющего мое невинное тело своей мощной страстью! Ощущая все это, я стонала. Громко. Самозабвенно. И со всей силы хватаясь пальцами за подлокотники алого трона…
Закричала от чистейшего оргазма!
Почти сразу же я ощутила, как в мое пульсирующее лоно потекла великолепная сперма ректора.
– Да начнется Ночь утех! – провозгласил он с легким стоном, вытаскивая из меня свой член, следом за которым потянулась тоненькая, вязкая ниточка белого семени, окрашенного моей девственной кровью.
Радостно зааплодировав, собравшиеся в бальном зале начали…
Раздеваться!
Стягивать шикарные платья, снимать роскошные костюмы. И конечно же при этом ласкать друг друга!
Самые нетерпеливые просто позадирали юбки и встали раком, позволяя ближайшим от себя мужчинам вонзить в их тела свои члены. Другие девушки валили мужчин на пол, и буквально на ходу расстегивая их штаны, извлекали члены, на которые с наслаждением усаживались и начинали скакать, словно амазонки на племенных жеребцах. Многие не ограничивались сексом с одним партнером и сбивались в кучи, где множество членов и обнаженных грудей мелькали похотливым калейдоскопом сладострастных наслаждений.
И все это – под медленную, тягучую музыку, которая погружала в легкий транс и расслабляла. Лишь через несколько секунд после того, как на их глазах ректор лишил меня невинности.
