– Да, а Майк – типичный бета. Ему бы только всё взрывать и взрывать… – Красотка поморщилась так, словно откусила хот-дог, а в него вместо обещанного кетчупа положили майонез. – Мы работаем в тройке, обычно они двое – полевики, а я их страхую. Но не в этот раз… а, ладно… – Элизабет махнула рукой. – Я пришла не на жизнь жаловаться, а сообщить тебе, что поговорила с начальством и согласовала для тебя курс сигма-класса.
Она внимательно на меня посмотрела, но я продолжила безмолвно сидеть на матрасе. А что мне ещё оставалось делать? Выражать шумную радость по поводу того, что одно неизвестное будущее заменяется другим? Странно и глупо. Не факт, что и это сообщение не является некой внутренней проверкой Особого Отдела.
– А я смотрю, ты не очень-то эмоционально восприняла эту новость, – протянула Элизабет задумчиво.
На этот раз уже я пожала плечами.
– Сигма, так сигма. Я рада, что не алеф, но не очень понимаю, как это повлияет на моё дальнейшее обучение, а потому не могу прореагировать как-то более эмоционально.
Эльтонийка кивнула, принимая ответ.
– Это означает, что у тебя начнётся учёба уже с завтрашнего дня. Одежда у тебя уже есть, а всё остальное принесёт робот, я позабочусь. Расписание занятий будет на твоём коммуникаторе.
Она направилась к выходу из каюты и, уже переступая порог, загадочно бросила мне:
– Приятно видеть, что у тебя есть задатки тени.
И вот что это значило? Видимо, таким образом, Элизабет своеобразно похвалила меня за то, что я не стала прыгать на матрасе и хлопать в ладоши после её известия, ведь тень – это что-то беззвучное, не имеющее собственных желаний и практически невидимое. Что-то мне подсказывает, что прореагируй я на её слова по-другому, меня всё-таки против воли, но записали бы в алеф-класс.
Так ничего и не решив, я повалилась обратно на мягкий гель. Утро вечера мудренее, если, конечно, в космосе применимы такие слова, как «утро» и «вечер».
Глава 5. Адмирал Даррен
Проснулась от странного звука, похожего на надоедливое жужжание пчелы на моей родной планете. Распахнула ресницы и увидела на прикроватном столике коммуникатор последней модели, лёгкий и тонкий планшет, а также несколько листов электронной бумаги и стилус. Разумеется, вибрировал таймер на коммуникаторе. Я сразу же его выключила и машинально посмотрела почту – единственное сообщение от неизвестного пользователя с расписанием занятий. Точнее – несколько дат, время и буквенно-цифровые номера типа L-3-88, H-2-24, G-4-03. Памятуя о том, как самоуничтожилась карта памяти с данными о классификации агентов, я напрягла все свои извилины, чтобы запомнить информацию. К счастью, именно на числа моя память была очень хорошей. Вот если бы мне дали сплошной художественный текст такого же объёма, то я вряд ли смогла бы его воспроизвести без ошибок, но что касается памяти на числа – она с детства была моим коньком.
Дальше всё по привычке ещё из старой жизни – контрастный душ, каппы с очищающим средством, расчёска. Всё настолько обыденно и рутинно, что если не зацикливаться на том, что за окном вместо сияющих небоскрёбов и многочисленных квадрокоптеров чёрный космос и редкие далёкие блёклые звёзды, то никакой разницы.
Над выбором одежды сомневалась секунды три, может, четыре. Уже при заселении в каюту в гардеробной на штанге висело шесть спортивных комбинезонов подходящего размера, а также несколько футболок и брюк, отличающихся от таноржских более плотными вставками в неожиданных местах. Внешне одежда очень походила на ту, которую носили на моей родине, разве что на ощупь ткань чувствовалась немного иной.
Единственное – меня смутил размер. Всё оказалось настолько крошечным, что я даже засомневалась, а не осталось ли это богатство от предыдущей владелицы каюты. Но нет, как оказалось, действительно мой, точнее моего нового тела. Облачившись в первую попавшуюся футболку и штаны, по цвету напоминающие старые добрые джинсы, я привычно ткнула в кнопку закрытия двери гардероба, не смотрясь в зеркало. Всякий раз, когда где-то появлялось моё отражение, я замирала, а на душе становилось как-то особенно тоскливо. Порой мне казалось, что всё случившееся со мной – один дурной сон, – и я вот-вот проснусь шатенкой Дженнифер Рэтклифф тридцати трёх лет отроду с интересной работой, счастливыми родителями и невыносимо любопытной младшей сестрой. И мы все встретимся на Зоннене, будем беззаботно плавать в море и загорать, есть вкусные мидии, запивая их свежевыжатым ананасовым соком, а потом все вместе вернёмся на Танорг.
Но в зеркале всегда отражалась маленькая угловатая шестилетняя девочка с огромными зелёными глазищами из-под рыжеватой чёлки, пухлыми щёчками и слишком светлой для представительниц моей планеты кожей. Мне было странно чувствовать себя на свой возраст, помнить всё, что произошло со мной за предыдущие десятилетия, но видеть по ту сторону стекла совсем ещё малышку. Печально и грустно осознавать, что даже тогда, когда эта девочка вырастет, она не будет похожа на ту Дженнифер, которую я помнила.
Единственный раз за прошедшие два месяца, когда я целенаправленно посмотрела в зеркало, был в тот момент, когда я попросила робота подстричь меня и указала нужную длину – чуть ниже уха. Я и в своей прошлой жизни не особенно любила длинные волосы, а теперь и вовсе не видела смысла в том, чтобы отращивать косы. Сигма-агенты должны быть бесшумными тенями своих владельцев, неуловимыми и невидимыми. Зачем им длинные волосы?
Из личной каюты выбралась впервые. Точнее впервые вышла из неё без сопровождающего и почти сразу же уставилась на пол, где зажигались полоски диодной ленты с указателями. Когда Андрэ переводил меня из медицинского отсека в личную каюту, я обратила внимание, что он сверялся с электронными указателями в полу. A, B, C, D… я нашла букву «L» и двинулась в ту сторону, куда указывала стрелка. Логика подсказывала, что Элизабет в свойственной агентам манере скинула мне самый минимум информации – дату, время и локацию. Так как по формату чисел первые два столбика явно не подходили под место проведения занятий, то «L-3-88, H-2-24, G-4-03» должны были быть названия аудиторий. Что ж, время у меня есть, сектор или палубу L найду быстро. Понять бы ещё что такое «3-88»…
С такими мыслями я не заметила, как дошла до лифтов. Высокий темноволосый мужчина в тёмно-синем костюме уже нажал на кнопку вызова и скрестил руки в ожидании скоростной кабины. Острый шип на кончике его хвоста в нетерпении барабанил о пол. Это был цварг, определённо цварг. Мужчина стоял ко мне спиной, и лица не было видно, но почему-то лишь бросив взгляд на его идеальную выправку, коротко стриженный затылок, внушительные плечи и роскошную золотую вязь на тёмно-синих рукавах, я почувствовала внутренний трепет. По телу пробежали сотни мурашек. От незнакомца прямо-таки исходили флюиды власти, чувствовалось, что он привык отдавать приказы, командовать, вершить чужие судьбы и брать на себя ответственность.
Я плохо ориентировалась в рангах офицеров Космического Флота, но обилие золотых нитей в нашивке само за себя говорило, что передо мной минимум командор. Стараясь вести себя незаметно, я встала позади мужчины, раздумывая, будет ли приличным зайти в лифт вместе с офицером высшего ранга, или же всё-таки рискнуть опоздать на занятие, но дождаться следующей кабины.
