И в этот момент цварг витиевато выругался и со словами «швархи побрали бы этот медлительный Особый Отдел, здесь даже лифта дождаться невозможно», не глядя, сделал шаг назад.
– Ой, простите, – только и успела вымолвить, в последний момент отпрыгивая с траектории движения мужчины и его хвоста.
– Что? – Мой возглас невообразимо удивил офицера, он резко развернулся и посмотрел вниз.
Я так и замерла, глядя на незнакомца, словно пойманный на краже воришка. Таких мужчин на Танорге я никогда ещё не видела. Широкие скулы и волевой подбородок, чётко очерченные поджатые губы и нос с небольшой горбинкой, пронзительные взгляд невероятных фиалковых радужек с тёплыми золотыми крапинками, блестящие витые рога цвета обсидиана.
– Малышка, прости меня, пожалуйста. Как же я тебя не учуял, ума не приложу… Видимо, совсем старый стал. Ты как, цела? Я тебя не задел?
Мужчина, не задумываясь ни на секунду, встал на колено, чтобы опуститься на один уровень со мной. Удивительного оттенка глаза посмотрели с непередаваемой тревогой, а я поймала себя на том, что непроизвольно открыла рот от изумления. Ещё никто и никогда не опускался передо мной на колени. Разве что папа лет тридцать назад, чтобы научить завязывать шнурки. Но то папа и много лет назад, а тут действующий офицер высшего ранга и прямо сейчас.
Моргнула, прерывая зрительный контакт, и перевела взгляд на крепкую фигуру цварга. Идеально отглаженная и сидящая, словно он в ней родился, форма Космического Флота ничуть не скрывала тренированное мужское тело. Да разве способна хоть какая-либо ткань скрыть накачанные руки, мощную грудную клетку, правильный разворот плеч? Даже шея у этого цварга была как будто бы шире и крепче чем все шеи мужчин-таноржцев, которых я видела в жизни. Крупный кадык, гладкие щёки, по-военному простая стрижка с выбритыми почти под ноль висками. Никаких цветных пёрышек, косичек с бусинами или хвостиков, которые так любят носить гражданские мужчины. Короткий тёмный ёжик волос выглядел настолько непривычно, что я с трудом совладала с желанием потрогать его. А ещё от цварга исходил еле заметный свежий аромат.
Когда-то я находила Любомира, своего второго молодого человека, весьма привлекательным, но ему было очень далеко до фигуры этого офицера. Китель на талии сидел очень плотно, подчёркивая то, что у его обладателя нет ни грамма лишнего жира, а ниже брючная ткань сложилась в несколько складок из-за позы мужчины. Я густо покраснела, неожиданно осознав, какое место с интересом рассматриваю.
– Малышка, ты почему молчишь? Испугалась меня? – продолжал вкрадчивым, мягким и тягучим, как вересковый мёд, баритоном расспрашивать незнакомец, явно не догадываясь, какие мысли бродили в моей голове. Я впервые про себя порадовалась, что выгляжу сейчас как ребёнок.
Если ещё несколько секунд назад от цварга действительно веяло раздражением и опасностью, и мне хотелось быть как можно более незаметной, то уже сейчас я буквально чувствовала исходящее от него тепло. Нет, в данный момент я готова была поспорить на всё что угодно, что этот офицер не сделает мне ничего плохого. Не потому, что мы находимся на «Безымянном», и даже не потому, что я сейчас пребываю в теле шестилетней девочки. Эта странная уверенность шла изнутри меня и с каждым мгновением становилась всё крепче. Слишком обеспокоенный взгляд, искренняя забота, ни грамма фальши. От раздражения и недовольства не осталось и следа.
– Эй, маленькая, как тебя зовут?
– А-м-м-м, – я сообразила, что надо всё-таки что-то ответить, – Джен… то есть Джерри. Меня зовут Джерри Клифф. А вас?
Мужчина неожиданно мягко улыбнулся, обнажив безупречные белые зубы. Эта улыбка подействовала на меня как тёплое солнышко, вышедшее из-за многодневных сизых туч. Разом забылись все горести, преследовавшие меня последние дни. Неужели так бывает, когда от улыбки незнакомца унимаются все плохие мысли, а сердце заполняется глупой и по-детски наивной надеждой: «Всё будет хорошо»?
– Даррен. Но ты можешь называть меня просто – Дарр.
«Да-ар-рен» – произнесла про себя, перекатывая звуки по нёбу. Какое необычное и сильное мужское имя под стать тому, кто его носит.
– Приятно познакомиться, Даррен, – упрямо назвала нового знакомого по полному имени и протянула руку, что вызвало мимолётное удивление на лице цварга. Однако он протянул мне свою ладонь в ответ и очень мягко пожал, явно стараясь не сделать мне больно. Меня так и подмывало сжать пальцы и показать, что я не настолько хрупкая, какой кажусь. Но я обуздала хулиганский порыв и просто в меру крепко пожала руку мужчине. Бровь мужчины выгнулась дугой, но в этот момент позади нас раздалось тихая мелодичная трель. Ту-ду-ту-у.
– А вот и лифт приехал. Не испугаешься поехать со мной? – спросил Даррен, неожиданно весело мне подмигивая.
Я фыркнула и прошла вперёд. Цварг зашёл следом.
– О-ох, как же я давно не был на «Безымянном», – с тоской в голосе он произнёс, глядя на панель с многочисленными непонятными символами. – Джерри, тебе на какой?
«L-3-88» – услужливо подсказала память. Сектор L я уже нашла, этаж, видимо, третий, а аудитория восемьдесят восьмая.
– На третий.
– Гм-м-м, мне тоже, – цварг задумчиво почесал подбородок. – Снова они шифр поменяли… и чем их старый не устраивал?
Я улыбнулась краешком рта, юркнула под мощную руку цварга, вставая между ним и панелью, и очень быстро нарисовала несколько символов на экране, обозначающих третий этаж. За то время, что я провела на «Безымянном», у меня была масса времени, чтобы разобраться с электроникой. Ничто не мешало мне вскрыть панель управления и хорошенечко покопаться в «мозгах» устройства, выяснив, какая кнопка или символ за что отвечают. Как я поняла, Особый Отдел использовал на «Безымянном» свой собственный выдуманный язык, посчитав, что это самый надёжный способ шифрования.
Язык оказался до неприличия простым: никаких родов и склонений, очень простые по написанию числительные и всегда прямой порядок слов в предложениях. Я предполагала, что он специально разработан таким образом, чтобы агенты могли быстро его выучить и делиться друг с другом важной информацией – устно или письменно, – и даже если кто-то подсмотрит, то с ходу не распознает. Но как не забыть секретный шифр, которым ты практически никогда не пользуешься? Правильно, ради его поддержания вся электроника «Безымянного» управлялась именно на этом языке. Конечно, для новичков и таких, как я, делались исключения, и роботы понимали общегалактический, но я готова была биться об заклад, что на первом же занятии всех новеньких учили внутреннему языку. Так или иначе, мне удалось поразить Даррена уже дважды, введя на панели цифру «3» особым способом.
Двери лифта закрылись, и, слегка шурша антигравом, платформа поехала вниз. Я сделала мысленную пометку, что моя собственная каюта располагается выше третьего этажа.
