– Это идентификационная карта, она же паспорт и доступ к счёту в Общем Межгалактическом Банке. Денег здесь немного и все они, думаю, ты понимаешь, принадлежат Особому Отделу, так что трать с умом, потому что за каждый кредит потом придётся отчитываться. Поняла?
Я серьёзно кивнула.
– Хорошо, – выдохнула Элизабет и достала из другого пакета несколько роскошных платьев: строгое антрацитово-чёрное по колено, но с глубоким вырезом на спине, длинное вечернее золотое, и ультра короткое, едва прикрывающее ягодицы, паеточное.
Мои брови изумлённо взметнулись на лоб.
– Ты действительно думаешь, что в этом я буду незаметной? Насколько я помню – главное качество сигма-агента – уметь быть тенью.
– Я думаю, что в этом тебе будет легче обратить на себя внимание, если появится необходимость. Сигмы не всегда играют роль телохранителей. Просто возьми и не спорь.
Я поблагодарила Элизабет, и под её внимательным взглядом убрала платья в кожаную сумку. Туда же отправились документы, нижнее бельё, десяток футболок, пара джинсов, а также несколько спортивных комбинезонов. На прощание эльтонийка вновь окинула меня взглядом и сказала, что всё-таки неплохо было бы отпустить волосы хотя бы по лопатки, чтобы смотреться «хоть чуточку женственнее». С того самого первого дня, как пришла в себя и отрезала волосы по ухо, я поддерживала именно эту длину. Сдержанно кивнула Элизабет, но в душе решила оставить всё как есть. Пускай в зеркале отражался худощавый подросток с короткими встрепанными волосами карамельно-рыжего оттенка, лично меня всё устраивало. В конце концов, стрижка была чуть ли не единственным, что сохранилось в моей внешности от прежней Дженнифер.
Второй вещью, которая меня полностью устраивала, была фигура, а к ней прилагался небольшой рост. На Танорге почти все имеют «птичье» телосложение, и за прожитые годы я привыкла к своим пропорциям. Конечно, после длительного общения с высокими и фигуристыми красотками-эльтонийками, моя самооценка упала ниже плинтуса. Но я всё равно принципиально не хотела менять фигуру, как бы Элизабет меня ни уговаривала. Во-первых, скорее всего, вновь бы пришлось задействовать наноботов, а, во-вторых, это вновь было то немногое, что осталось от Дженнифер. Удивительным образом тело биоандроида, которого пожертвовали «на запчасти» ради меня, выросло в те же сто шестьдесят три сантиметра, и какая-то часть меня отчаянно сопротивлялась что-либо менять. Элизабет всякий раз кривилась, когда я отвечала ей, что меня всё устраивает, но принимала аргументацию, что маленькой мне при необходимости будет легче спрятаться, а при желании всегда можно надеть каблуки или даже платформы с внутренними потайными отделениями.
После напутствий эльтонийки в каюту заглянула Лоретт и выдала мне бластер, а также несколько метательных ножей.
– Только имей в виду, что бластер, как и любое другое огнестрельное оружие, большинство властей планет Федерации будет просить оставить в ячейке космопорта, впрочем, как и колюще-режущее.
– А зачем тогда мне бластер, если, скорее всего, я не смогу им воспользоваться? – задала резонный вопрос.
Лоретт пожала плечами.
– Полагается так. Обычно я провожу экипировку бета-агентов, у них задания часто неофициальные, то есть, минуя таможенные досмотры космопортов…
– А я могу выбрать тогда что-то из арсенала на своё усмотрение?
– Да, конечно, – кивнула Лоретт. – держи ключ и бери, что посчитаешь нужным. Особый Отдел на своих агентах не экономит.
И таким образом в моей дорожной сумке появились ещё несколько пар наручников, сверхтонкая верёвка-трос из синтетических нановолокон и деревянный бумеранг, расписанный яркими попугаями. Последний в космопорту я объявила «сувениром с Зоннена», и со скрипом, но таможенники приняли моё объяснение. Наручники, как и верёвка, их вовсе не заинтересовали, а вот метательные ножи и бластер я сама как послушная гражданка задекларировала и сдала в ячейку на хранение.
Благодаря моему безупречному знанию цваргского я прямо из космопорта поймала аэротакси и легко объяснила, куда мне требуется добраться. Цварг во многом походил на Танорг – такой же чистый и в меру технологично развитый, но сказать, что он совершенно не произвёл на меня никакого впечатления – было бы враньём. В отличие от родины здесь не летели квадрокоптеры, да и в целом роботов было существенно меньше, даже водитель – и тот оказался не дроидом, а самым настоящим цваргом. Аэротакси мягко взмыло вверх и заняло своё место в автобане, а я впервые за много лет увидела до боли знакомые высотные здания. Глаза заслезились от воспоминаний. «Безымянный» для плановых технических остановок, как правило, использовал необитаемые или малонаселённые отсталые планеты, а тут меня окружили многочисленные зеркальные небоскрёбы. Да, это была далеко не родина, но в то же время сердце сжалось от восторга и осознания, что вокруг живёт множество гуманоидов, которые прямо сейчас куда-то спешат, что-то делают или, наоборот, уже заканчивают рабочий день и встречаются с друзьями в кафе, барах и ресторанах.
Аэротакси остановилось перед красивым зданием с полупрозрачными стенами, изогнутыми под причудливыми углами, а в некоторых местах и вовсе имеющими форму полусферы. Архитектура на этой планете всё-таки была куда причудливее, чем на Танорге, где здания предпочитали строить ровными, а стены ставить под прямыми углами к потолкам и полам.
– Клиника № 356, мы прибыли.
– Спасибо. – Заторможено кивнула и вышла на блестящую каменную мостовую. Свежий воздух с разнообразными городскими примесями ударил в ноздри. Тут чувствовалась и небольшая доля выхлопных газов, и тонкий цветочный аромат, и влага – видимо, где-то поблизости находится водоём. Ничего общего с тщательно отфильтрованной дыхательной смесью космического корабля.
– Вход вон там, если что, через центральные двери. Пациентов часто доставляют спецгеликоптерами на крышу, а для посетителей вход с наземного этажа. – Водитель решил проявить вежливость.
– Да, спасибо. Я просто наслаждаюсь… воздухом.
– Да, он у нас очень хороший. Это всё благодаря горам, – с гордостью сообщил мужчина, указав в сторону сияющих снежных пик на горизонте. – Такой красоты нет ни на одной планете!
Я кивнула, решив не расстраивать цварга, что природные красоты есть много где. Просто когда день за днём в течение десяти лет видишь один и тот же чёрный бездонный космос, а дни, когда есть возможность ступить на поверхность самой настоящей планеты можно сосчитать по пальцам, любая помойка покажется интересной. Я подхватила спортивную сумку, махнула общительному водителю на прощание и поспешила во вращающиеся центральные двери.
На стойке регистрации никого не было, и поэтому мне приходилось дожидаться нерасторопного служащего и в нерешительности сжимать лямку спортивной сумки, думая ни о чём и обо всём сразу. Множество цваргов в белоснежных с голубыми полосками комбинезонах и халатах сновали по коридорам, кто-то из посетителей плакал, сидя на неудобных стульях, кто-то нервно теребил ремешки коммуникаторов, кто-то спал в комнате ожидания за прозрачным стеклом. Пробегающие мимо доки время от времени бросали косые взгляды, но никто не спешил подойти и задать вопрос, что человеческая девушка делает в элитной клинике Цварга. Как-никак Цварг – весьма закрытая планета, влёт и вылет с которой разрешён лишь по заранее одобренным Аппаратом Управления Планетой визам. Понятия не имею, как Элизабет удалось оформить мне все документы в настолько короткий срок, но моё разрешение на пребывание здесь было подлинным.
