– Так, а это ещё что за дрянь?!
– Где?
– Тут, в пятке, смотри…
Секунда-другая, и что-то острое вонзается мне в обозначенное место. А-а-а-а! Если бы я могла кричать, я бы, наверно, закричала. Ненавижу этого паскуду Дмирта. Что за хрень он придумал с моим параличом?! Давно бы уже здесь всех уложила…
– Похоже на маячок.
– Вот ведь… – второй голос грязно выругался. – Похоже, этот Дмиртарион боялся измены своей жены, раз маяк к ней прицепил.
– Что делать будем?
– Да ничего. Тут при входе глушилка на все устройства рабочая стоит. Ну, а чтобы даже на наш квартал не вывела, ты сейчас сядешь на гравибайк, попетляешь по изнанке и выбросишь маяк у какого-нибудь нашего конкурента. Понял?
– Понял…
Я не запомнила, как меня переложили на другие носилки, и несколько крепких пикси повезли в другой блок. Такой же белый и безликий, как в тот, в котором меня осматривал док. Все мои мысли были о дурацком маяке. Я чувствовала подступающую панику и внутреннюю дрожь. Желудок, казалось, приклеился к позвоночнику, внутренности сжимало жгутом страха. Я лежала и лежала на больничной кушетке не в силах пошевелиться, не зная, сколько прошло времени. Секунды сливались в минуты, минуты – в часы. Что такое самый страшный кошмар для секретного агента? Это не драка с превосходящим тебя по силе и количеству противником. Это не попадание в плен и даже не болезненные пытки… Нет, самый жуткий кошмар для агента – это оказаться в безвыходной ситуации. Почувствовать себя беспомощным и ни на что не способным. Лежать, чувствуя, как время неотвратимо утекает сквозь пальцы, словно солнечный ветер, и не иметь возможности ничего исправить.
А где вообще гарантия, что я, имея подавляющее количество генов эльтонийки, переживу эту операцию? Я моргнула. Одинокая слеза скатилась у меня по щеке. Даже не могу вспомнить, когда последний раз плакала. Вот так, от бессилия, от безысходности, от сосущего чувства пустоты внутри и страха, что никто не придёт на помощь. Кажется, я на этот раз действительно по уши вляпалась… И какая теперь разница, кто хотел моей смерти внутри агентуры? Почему Кэйти соврала насчёт анализа крови? Кто подделал мою медицинскую карту?.. Всё это такая ерунда по сравнению с тем, что уже часов через десять, а может, уже и девять, мой мозг разрежут в поисках несуществующего иммуноламуса, дающего защиту женщинам-цваргам от влияния на их разум… Дмирт был уверен, что найдёт меня по маяку. Я горько усмехнулась. Да уж, представляю, какой его ждёт сюрприз, когда окажется, что он бросит всех своих людей на неправильную подпольную клинику.
От злости я по привычке с силой сжала кулаки и почувствовала, как очень медленно, едва-едва, но верхние фаланги пальцев действительно сжались. Вселенная! Они работают! Сердце понеслось вскачь, в ушах тут же запульсировала кровь, восторг оттого, что могу пошевелиться, накрыл с головой. Я могу, если я постараюсь, у меня всё получится… Я ещё раз постаралась сжать кулаки, но на этот раз ничего не получилось. Сконцентрировалась на злости, которую испытывала несколько секунд назад, мысленно разозлилась и, – о чудо! – согнула пальцы на правой руке на целых две фаланги. Наверно, я походила на несмышлёного жеребёнка в жалких попытках научиться управлять собственным телом, но раз за разом я пробовала и пробовала.
Не знаю, сколько прошло времени, за окном давно стемнело, а у меня получилось пошевелить шеей, кистью левой руки, правой – почти до локтя, прокашляться и очень сипло прохрипеть что-то невнятное. Что меня безмерно порадовало, так это то, что решив, что у пациентки паралич, меня никто не стал привязывать к койке. Прошло ещё несколько часов, прежде чем я, превозмогая тошноту, села на своей узкой кровати.
Зрение вернулось полностью, и теперь я обратила внимание, что нахожусь в небольшом помещении, чём-то среднем между медицинским блоком и обычной жилой комнатой. Здесь стояла вторая узкая койка, но она пустовала. Под сложенной аккуратной стопочкой подушкой и тонкой простынкой проглядывали фиксаторы. Я хмыкнула. Шкафов в помещении не было, как и столиков. На грязных окнах висели шторы, а вот за стеклопакетом я различила железные прутья. Рядовая, в целом, вещь для невысоких зданий в бедных районах Тур-Рина. В более дорогих кварталах используются лазерные лучи или детекторы движения. Ирония моего положения состояла в том, что я прекрасно знала, как всё это обойти, и обманывала куда более сложную охрану. Для того чтобы выйти через это окно, мне требовалась всего лишь электропилка, но, разумеется, взять её было неоткуда. Над единственной дверью горела красная лампочка, символизирующая блокировку, а рядом с ней висела современная плазменная панель под названием «умный дом». Похоже, похитители всё-таки решили раскошелиться на элементарную безопасность своих жертв внутри здания. Вот только меня это совсем не радовало.
Я медленно ощупала себя и пришла к неутешительному выводу, что Дмирт заранее позаботился о том, чтобы обезоружить меня. Он рассудил, что меня будут обыскивать, и любой из моих шпионских гаджетов обязательно вызовет ненужные подозрения у похитителей.
– Лучше бы позаботился о том, чтобы его маяк никто не нашёл, – произнесла я сквозь зубы и с отчаянием ударила кулаком по ноге.
А спустя пару минут прислушалась к себе и с удивлением отметила, что чувствую правую ногу лучше левой. Видимо, удар заметно улучшил кровоток в нижней конечности. Я стала, насколько это было возможно, бить и похлопывать себя по бёдрам, надеясь, что ноги вот-вот придут в себя. Тем временем за окном забрезжили первые лучи рассвета.
– Не беспокойтесь, в вашу левую пятку внедрён крошечный маячок, – передразнила я высокомерным тоном Дмиртариона. – Я вас спасу тогда, когда будет нужно.
Тоже мне… Спасай, давай! Я разогревала мышцы ног, как могла, но они всё ещё отказывались меня слушаться. Швархов цварг! И кто его просил колоть мне парализатор?! От злости удары по собственным ногам приходились слишком сильными, и я была уверена, что у меня останутся синяки, но сейчас меня это мало интересовало. С каждой минутой за окном начало светлеть.
Как же было бы здорово, если бы оказалось, что Кирк за мной лично проследил с момента похищения с космической яхты. Но нет, если бы он так сделал, то уже наверняка явился сюда. К тому же он дал полный карт-бланш Дмирту на эту операцию, а, следовательно, доверяет ему и считает, что всё идёт по плану. Я с трудом удержалась, чтобы не впасть в депрессию, и вновь кинула взгляд на дверь. Через окно выбраться не получится, это дохлый номер, а вот «умный дом»… Почему бы и не попробовать?
Кое-как, придерживаясь за стенку, я всё-таки добралась до входной двери и устало мазнула ладонью по панели, активируя её.
– Дверь заблокирована. Доступ дан только медицинскому персоналу клиники, – сообщила мне бездушная машина.
Я мысленно кивнула своим соображениям.
– Я хочу в туалет, – заявила системе.
– Вам должны были установить катетер в мочевой пузырь. Если этого не было сделано, я сейчас разбужу дежурного, и вам его установят.
