— Целоваться ты меня и научила. Я как дурак стоял несколько секунд, пытаясь сообразить, что именно ты делаешь. Разве не заметила?
— Заметила, — протянула растерянно, припоминая те мгновения, когда считала, что меня вот-вот оттолкнут. Кажется, в тот момент я уже подбирала в голове извинения за неподобающее гостьи поведение…
«Ого, оказывается, у него так с первого раза получилось?..»
— Я думал, что ты хочешь меня укусить, и ожидал боли, — тем временем продолжил признаваться Ашенторн. — Ты так резко напала на мои губы… Ларчанки часто кусаются и царапаются при соитии, это считается…
«…правилом хорошего тона», — мысленно закончила, вспоминая комментарии к расцарапанной морде Оушена.
— … правильным. Таким образом девушка показывает, что она труднодоступна. Чем сильнее она сопротивляется, тем сильнее у неё родятся сыновья, и тем больший авторитет она имеет в глазах стаи. Это сложно объяснить, у вас людей нет понятия иерархии, как у нас в кланах. Я был ошарашен твоим поступком и никак не мог взять в толк, почему ты так себя ведёшь.
Шва-а-арх, вот теперь действительно захотелось провалиться на месте. Вселенная, он же подумал, что я хочу ему сделать больно! И судя по паузам в речи ещё и не такое удумал. Наверно, ожидал какой-то изощрённой мести. Я остро почувствовала, как к щекам прилила краска стыда.
— У нас так делают, когда хотят доставить удовольствие или показать, что человек тебе дорог. Это называется поцелуй, — с пылающим лицом призналась куда-то в мужскую подмышку.
— Я так и понял. — Капитан уверенно кивнул, чем вызвал у меня внутреннюю волну облегчения. — Когда вместо боли пришло лишь порочное ощущение твоего языка, все сомнения исчезли. После упало полотенце, обнажив мои намерения, но ты всё равно осталась в каюте.
П-ф-ф-ф, да там уже при всём желании убежать не представлялось возможным. Ноги подкашивались от поцелуев. Да и кто в здравом уме бегает от таких намерений?
— А что касается позы, так у нас так учат опытные защитники на Ларке. Сильная и страстная женщина всегда сопротивляется, царапается и кричит, а потому лучше всего её брать сзади, надавливая рукой на основание шеи или накручивая волосы на кулак, чтобы она не могла извернуться и укусить. Также рекомендуется одной рукой придерживать её запястья.
Вселенная! Вот же варвары! Выходит, Ашенторн думал, что я обманом притворилась ласковой, на самом деле собираясь ему откусить язык…
— А если она не сопротивляется? — потрясённо переспросила, несколько раз моргнув.
Ашенторн пожал плечами.
— Скорее всего, сыновья родятся не такими сильными или без задора в глазах, — потом спохватился: — Но, Ванесса, уверяю, мне всё безумно понравилось, и я прекрасно понимаю, что ты не ларчанка…
Однако у меня уже созрел крайне хитрый план, как доказать, что таноржка лучше любой ларки. Я приложила палец к губам Ашенторна, призывая к молчанию, провокационно улыбнулась, облизав губы, и шепнула на ухо:
— Только одно слово. «Да» или «нет». Ты мне доверяешь?
— Да, — выдохнул капитан корабля, глядя на меня с непередаваемой нежностью.
Кивнула, принимая ответ. Поцеловала в губы, а затем прочертила дорожку все ниже и ниже, через литые мышцы груди, по идеальному животу, вокруг пупка и к мускулистым бёдрам. Когда мой язык коснулся самого дорогого, Ашенторн непроизвольно дёрнулся, инстинктивно прикрыв рукой пах.
Усмехнулась. Ещё одно отличие ларков и таноржцев. Любой человеческий мужчина с пеной у рта будет уламывать женщину на оральные ласки, а этот огромный и мощный ларк, способный при желании переломить хребет любому таноржцу, судя по пульсации в зрачках, думает о том, насколько это безопасно.
Очень медленно, не отрывая взгляда от его глаз и стараясь не напугать ещё больше, я положила свою маленькую ладошку поверх его толстого предплечья и произнесла:
— Ты только что сказал, что доверяешь мне. Помнишь?
Ашенторн также медленно кивнул. Усилием воли он заставил себя расслабиться и убрать руку, а я стала воплощать план в реальность. И что самое удивительное, впервые в жизни мне захотелось сделать это для своего мужчины самой, а не потому, что меня долго упрашивали, показывая соответствующие ролики с биоандроидами.
Глава 16. Утро
Проснулась относительно рано, видимо, сказалась выработанная за последние дни привычка вставать до общего завтрака. Ашенторн всё ещё спал. Его лицевые мышцы во сне разгладились, исчезла привычная морщинка между бровями и глубокие складки у рта. Даже вечные тени под глазами заметно посветлели. Интересно, когда он вообще нормально спал последний раз? Ведь до Тикса капитан очень переживал из-за того, что ему будет нечем платить членам экипажа.
С сожалением тихо и аккуратно выбралась из-под тёплого бока Ашенторна. Мне надо было ещё успеть помыться и проверить яйца каркарры перед тем, как стащить с кухни провизию на день, а будить капитана не позволяла совесть. Нашла на полу смятую футболку, под небольшим журнальным столиком — леггинсы. Кое-как завязала на себе самодельную юбку, завязки которой оказались порванными аж в двух местах. Помня о хорошем обонянии и слухе ларков, как можно тише обулась и выскользнула из каюты капитана. Прикрыла за собой дверь и чуть не вскрикнула, когда обернулась. От крика меня удержала лишь мысль, что Ашенторн обязательно проснётся, а я так хотела, чтобы он, наконец, выспался.
Прямо напротив привалившись к косяку открытой двери и прищурившись, стоял Оушен. Его светлые волосы, очевидно, подверглись ещё одной стрижке и сейчас были небрежно уложены в модной причёске. Если бы меня спросили, как ему лучше — с длинными волосами или с такими короткими прядями, — не смогла ответить точно. Ленивая поза ларка не обманула меня. Скрещенные ноги, руки, частично опущенные в карманы брюк, кривящиеся книзу уголки рта — всё говорило о скрытом раздражении.
Оушен демонстративно обвёл меня наглым взглядом и высоко вскинул левую бровь. Да, я и сама прекрасно представляла, как выгляжу после бурной ночи, ещё не воспользовавшись расчёской и зубными каппами, но тем не менее с гордо поднятым подбородком. Перед тем как уснуть, я сказала Ашенторну, что не держу зла на его помощника. Выгонять с «Интергалактика» того, кому доверяешь, и кто хорошо работал долгие годы — глупо. Кажется, капитан тогда ответил мне, что всё будет так, как я захочу. Наивно представляла себе, как обрадуется Оушен радостному известию, но после того взгляда, которым он окатил меня, желание говорить о восстановлении на борту исчезло бесследно.
— Чего тебе, Оушен?
— Да вот смотрю на то, какая ты настоящая, — он фыркнул. — Как с капитаном общаешься, так сразу уважительно, на «вы», «спасибо», «пожалуйста», а как со мной, так «Чего тебе, Оушен?»
— Если ты караулил меня здесь только ради того, чтобы облить презрением, то, пожалуй, я пойду.
Я одёрнула футболку и шагнула в сторону, но тут до меня донеслось:
