Когда Барбара вошла в гостиную, то увидела, что Ральф уже опередил ее. Он стоял возле небольшого стола у окна, прижимая к уху телефонную трубку. Рядом с ним стоял подсвечник с четырьмя горящими свечами, освещавшими комнату в достаточной мере, чтобы хотя бы различить отдельные предметы мебели. На стенах плясали причудливые тени.
— Вы наверняка очень беспокоились, мисс Селли, — говорил Ральф по-английски. — Но в принципе всё в порядке — только мы основательно застряли здесь. У нас нет света, нет отопления, и до сих пор не работал телефон. — Некоторое время он слушал, потом сказал спокойным тоном: — Нет, правда, не волнуйтесь. Дом не…
Он не договорил. Барбара подошла ближе. Она не могла разобрать, что сказала Лора на другом конце провода, но слышала, что та говорила быстро и взволнованно.
Только теперь Ральф заметил Барбару, повернулся к ней, показал свободной рукой на телефонную трубку и нервно произнес шепотом: «Это Лора». Барбара кивнула.
— Нет, я вас не успокаиваю, — сказал он, — но совершенно уверен, что в доме ничего не повреждено. Нет, крыша тоже цела. И никакая лавина на нас не скатывалась. Нет… нет, вам не нужно приезжать. Вы тоже не смогли бы сюда пробраться… Да, конечно. Разумеется, вы можете звонить в любое время. Конечно. Привет от моей жены. Да. До свидания, Лора!
Он положил трубку.
— Боже мой, я думал, у нее будет нервный припадок… При этом ее, кажется, значительно меньше интересует, что мы замерзаем и голодаем. Она в панике лишь из-за того, что что-то может случиться с домом.
— Думаю, ей довольно дорого обходится его содержание, — предположила Барбара. — Она простая женщина и наверняка получает небольшую пенсию. Любой ремонт для нее превратится в серьезную проблему.
— Наверное, ты права, — согласился Ральф. Зябко поежился и взял подсвечник. — Пойдем в кухню, там теплее. Я все хуже переношу этот бесконечный холод.
В кухне по сравнению с гостиной, которая не отапливалась уже неделю, было действительно тепло. Ральф кивнул на листы бумаги, разбросанные по столу.
— Похоже, ты не можешь остановиться. Тебя не видно и не слышно весь день!
— Извини, — сказала Барбара с чувством вины.
Наверное, он колол дрова, пока она удовлетворяла свое любопытство… Барбара собрала листы, чтобы освободить стол для ужина. Ужин!.. Кусок хлеба, половина сваренного вкрутую яйца и немного сыра для каждого — все это вряд ли заслуживает названия «ужин».
— Я опробовал лыжи, — сообщил Ральф. — Всё в порядке, и завтра я отправлюсь в Дейл-Ли.
— Но теперь, когда работает телефон…
— Нам это особенно не поможет. Теперь мы не совсем отрезаны от внешнего мира, но прислать продукты по проводу они все равно не смогут.
— Но снег прекратился. Скоро снегоуборщик расчистит дороги…
— Конечно. Но я не знаю, когда это будет. Возможно, только дня через три. Уже завтра утром у нас, кроме одного яйца, остатков сыра и небольшого количества мармелада, не будет никакой еды. И у меня нет абсолютно никакого желания продолжать голодать.
— Ты вела себя как последняя истеричка, — мрачно сказала Марджори. — Спорю, что ты вывела этих людей из себя.
— Я ведь разговаривала с ним совсем недолго, — защищалась Лора. От волнения у нее на щеках появились красные пятна. — О боже, я совершенно запуталась… Я, конечно, думала, что опять не дозвонюсь. И даже не могла поверить, когда кто-то вдруг ответил…
— Ты ведешь себя как человек, который впервые позвонил по телефону. В самом деле, Лора, с тобой не всё в порядке. Ты воспринимаешь всё слишком серьезно.
— Ты меня не понимаешь… И не можешь понять.
Лора наконец отошла от столика с телефоном в прихожей, у которого она до сих пор стояла как вкопанная, и вошла в кухню, где Марджори сидела за столом и помешивала в чашке холодный кофе.
— Я могу выпить немного шерри? — спросила Лора. Шерри было единственным алкогольным напитком, который Марджори держала в доме.
Марджори подняла брови.
— Шерри? Я думала, ты сделаешь себе чай! Если хватаешься за алкоголь, то ты действительно в невменяемом состоянии!
Лора налила бледно-желтое шерри в бокал. Оно оказалось таким сухим, что она скорчила гримасу, сделав первый глоток.
— Он говорил совершенно обычно… Похоже, всё в порядке, кроме того, что их занесло снегом.
— Иногда тобой действительно движут буйные фантазии… А что там может быть не в порядке?
Лора ничего не ответила на этот вопрос, лишь сочувственно посмотрела на свою сестру. Марджори от всего отгородилась. Конечно, благодаря этому ей жилось спокойнее, но в ее жизни не было никаких событий. Ни взлетов, ни падений.
У Лоры точно камень с души свалился. Они ничего не нашли. Этот Ральф, как там его, не стал бы разговаривать с ней так непринужденно. Он был немного нервозным, она это заметила. Видно, счел ее чудаковатой старухой, которая слишком сильно разволновалась из-за неожиданного снегопада… Пусть думает что хочет. Главное — он ничего не знает.
Шерри было ужасным, но оно помогло Лоре расслабиться, и она не могла отказать себе во второй рюмке.
Марджори недоверчиво наблюдала за ней.
— Знаешь, Лора, когда я вижу тебя такой, мне кажется, что из нас двоих старшая — я. Иногда ты бываешь неразумна, как маленький ребенок. Думаю, ты разволновалась, потому что снегопад мог что-то уничтожить в твоем доме… Тебе все равно придется продать Уэстхилл, ты это и так знаешь. И тебе опять нужны деньги, но на сей раз я тебя не выручу. Я просто не могу. Смирись наконец с мыслью, что от этих развалин необходимо избавиться, вместо того чтобы постоянно с ними носиться!
— Еще не вечер, — упрямо сказала Лора. Кратковременная эйфория, переполнявшая ее после разговора с Ральфом, опять исчезла, и вернулось отрезвление. «Почему Марджори всегда такая, — думала она, — почему она находит в этом удовольствие — осложнять жизнь другим?»
— У тебя будет все больше долгов. А слишком солидный кредит банк не одобрит. Максимум, что ты можешь сделать — заложить ферму. И тогда это будет лишь вопрос времени, когда ее заберут. Я бы на твоем месте ее продала, пока ты еще диктуешь цену!
— Наверное, я все-таки смогла бы выкрутиться… Ведь мне еще принадлежит немного земли. Мне надо наладить фермерское хозяйство. Фрэнсис как раз занималась этим после Первой мировой войны. Она часто мне об этом рассказывала. Тогда она…
Марджори презрительно фыркнула.
— Не обижайся на меня, Лора, но ты — не Фрэнсис Грей. У тебя совсем другая натура. Она смогла все перевернуть, а ты — нет!
— Хорошо же ты обо мне думаешь…
— Извини, но ты и сама это знаешь. Ты — не предпринимательница. Для этого надо иметь мужество, идеи. Нужно обладать решительностью. Ты знаешь, что всего этого в тебе недостаточно. Ты милый человек, Лора, и всегда была хорошей собеседницей для старой Грей, подходящей кухаркой и домработницей. Но то, что ты поедешь туда и опять поднимешь ферму, которая когда-то процветала… нет, это для тебя непосильная задача. И тебе это тоже известно!
