Брат с имперским мальчишкой побрели дальше, а Мерех вдруг встал у самой воды и вгляделся. Он увидел Ули в кресле и принялся швырять камни. Вот только выбирал камни поменьше и кидал их еле-еле, словно старался не поранить Ули. Маленький камешек отскочил от груди Ултера, от колена. Следующий крохотулек цапнул наследника за мочку уха…
– Ой… – зашипел Ултер и почесался.
«Вот гад! Только попадись мне!»
– Прости, прости, – раздался сверху шепот Вилеи, и девчонка отбросила в сторону приготовленный камешек. – Ты как, Ули? Кушать хочешь?
Ултер потряс головой. Как Мерех мог превратиться в Вилею?
– Ты мне снишься, да? – протянул заспанный мальчик, потягиваясь затекшим телом.
– Совсем головой стукнулся, да? – возмутилась девчонка. – Сейчас не камешком, овечьим катышем швырну – будешь знать.
Ултер мигом проснулся и подскочил.
– Это ты? Ты цела? Они с тобой ничего не сделали? А ты сбежала? Как ты меня нашла?
– Эй, эй, – зашипела Вилея. – Не ори, услышат. Держи лучше, жуй.
Под ноги плюхнулся пушистый комок. Ули развернул шкуру. Кусочек брынзы, желтый и такой же каменный, как и лепешка рядом.
– Ешь. У них тут с едой совсем плохо, – зачастила Вилейка, и Ули послушно уселся, придвинув кувшин и вчерашнюю лепешку. – Тебя не убьют, я им сразу сказала, что ты сын дана. Еще когда нас пленили. А то бы тебя убили и уши отрезали. А теперь они тебя за выкуп отдать хотят. Хвастаются, что много зерна выручат за такого мелкого пленника!
– Я им покажу «мелкого»… – с набитым ртом пробубнил Ули.
– Я завтра на канате играть буду. Тут много-много вождей собралось. Они в поход на алайнов выступают. И вот хотят, чтобы я играла. И канат даже нашли, хороший канат. И даже натянули уже.
Ули с трудом сглотнул и просипел:
– Много там воинов, что нападать пойдут?..
– Да, да… И передние отряды уже ушли. Они тут все злые, голодные. К ним прибились скайды, и скайдов все бьют – вот их и отправили вперед, а я…
– Ты откуда столько узнала? И откуда их речь знаешь?
– Я внучка Вутца! – гордо ответила девчонка. – Я как сказала, кто мой дед, – они и присели. Ходят все улыбаются! Я в доме главного вождя живу, вот и слышу все…
Голос Вилейки, прежде жизнерадостный и веселый, спустился до шепота и утих. Ули вглядывался вверх так, что заломило шею, но из-за ярких утренних лучей не мог разглядеть лица спутницы. Вдруг на щеку упала капля, а затем еще одна. Ултер провел рукой. Лизнул.
– Ты плачешь?! – воскликнул он.
– Тише ты, дурак, – всхлипнула Вилейка. Послышались сдавленные рыдания. – Вождь этот, Черноух… В жены меня хочет. Говорит, кровь Вутца в роду – великая честь, боги обрадуются.
– Как… как это – в жены? – прошептал Ултер. – Ты же еще маленькая!
– Он… вонючка этот черноухий сказал, подождет годик, а как первая кровь упадет… – Слезы закапали сильнее, и Ули ударил по стене.
– Убью. Убью этого вонючего Черноуха! Великая Мать Предков, Спасительница, Всеблагая! – Ули зашептал привычную молитву, и Мать откликнулась. Ули подпрыгнул от пришедшей на ум мысли. – Ты же ходишь! Сама ходишь! Тебя же не связывают?
– Нет.
– Тебе нужно сбежать. Тут есть дорога, я видел. Знаешь, куда она ведет?
– Да. Пайгалы ходили здесь, деда рассказывал. К Ветряному мосту.
– Тогда чего ждешь?
– Дурак! Мелкий дурак! А ты?
– Пообзывайся тут… Ну что я? Меня же поменяют… за выкуп.
– Когда? Они на войну все идут.
– Но…
– Я без тебя никуда не пойду, Ултер, второй сын дана Дорчариан! Ты клялся меня защищать!
«Я не второй!»
– Тогда… тогда… – Ули заметался по дну колодца. – Сбежим вместе. Будешь играть на канате. Раздобудешь веревку, скинешь мне. И сбежим. Сможешь?
– Ой! – пискнуло сверху. – Сюда идут.
Вилея исчезла. Через несколько ударов сердца появились тени. Они обступили яму со всех сторон, громко разговаривая по-своему. На веревочке опустили кувшин с водой и бросили в пыль обгрызенную лепешку со следами зубов. Ули склонился над кувшином – и сверху ему плюнули на затылок. Раздался злой дружный смех, и чужаки ушли. Ултер вновь оказался один.
Глава 4
Ултер весь извелся от нетерпения. Вилея исчезла, наверху гоготали, орали, звенели железом – неподалеку гремел разудалый праздник. Наверное, и Вилейка играла там на канате – потому и хохочут гадкие дикари так громко. Потом сверху появились оборванные северяне. Они что-то кричали, кидали камни, плевались. Один даже захотел помочиться, но его отогнали и поставили у решетки воинов – отгонять зевак.
Ули испугался – если теперь его будут стеречь и днем и ночью, то как же они убегут? Мальчик задумался, а веселые северяне наверху совсем разошлись, принялись выть по-волчьи. Солнце клонилось к закату. Ули не заметил, как согрелся, укутавшись в бурку, и задремал…
По лицу больно ударило – и Ули вскочил, хватаясь за кинжал. Впустую: клинка на привычном месте не оказалось. Проклятые северяне!
– Ты там спишь, что ли?.. – раздался рассерженный шепот Вилеи сверху.
Ули потер ушибленную скулу и разглядел перед собой в лунном свете висящую веревку. Подергал.
– А ты меня удержишь? – прошептал он в ответ.
– Дурак. Я ее привязала!
Ули покрепче затянул пояс, сунул за пазуху оставшийся кусочек лепешки, подпрыгнул и ухватился за веревку. Перебирая ногами, он вскоре оказался на краю и уцепился. Вилейка помогла перевалиться через край, и Ули распластался по земле, тяжело дыша.
– Тебя не мутит больше? Голова не болит? – Вилея ласково провела по щеке. Рядом лежала туго набитая котомка.
– Нет! – Ули тряхнул головой и отстранился.
Между острыми пиками висела здоровенная круглая луна, освещая притихшее село. Молчали темные дома, белела дорога за околицей, и только рядом в ночной тиши журчала неутомимая речушка и виднелись вдали отсветы многих костров.
– Что там? – прошептал, разглядывая огоньки, Ули. – Нам ведь туда надо, я помню карту!
– Там северяне встали, которые отовсюду съехались, – шепнула Вилея. – Я сегодня играла на площади, так их столько набежало…
В селе вдруг забрехала собака, послышались далекие голоса – и ночную тишину расколол зычный вопль.
– Черноух, – распахнула глаза Вилея и сжала кулаки. – Проснулся, сволочь!
– Бежим! – велел Ули, и Вилейка подхватила котомку. – Куда! – Наследник схватил девчонку и потащил к шумевшему в ночи потоку. – В другую сторону бежать надо, Хоар мне рассказывал! Враги нас в той стороне искать будут, а мы уйдем прочь.
