– Нет. – Жанин даже удивилась, будто только сейчас обнаружила несоответствие. – Воды не было. И Дармидонт назад ничего не приносил.
– Понятно. Еще что-то необычное было?
Увы, но больше ничего Жанин не знала, и пришлось ее отпустить, вызвав следующего слугу. Горничные, конюх и личные служанки Лубастов ничего больше рассказать не смогли. Все то же, что и раньше, зато разговор с управляющим я оставил напоследок.
– Знаете, а я ведь теперь знаю, кто был гостем у вашего господина, – решил я ошарашить старика. «Удиви, выведи из равновесия, и тогда информации будет больше», – вот что нам говорил преподаватель по дознанию. Увы, если Дармидонт и удивился, то виду не подал. Как и что-то говорить не спешил. Подождав еще немного, я вздохнул и продолжил: – Вы можете молчать. Это ваше право. Но тогда я сам обрисую вам все детали. Убийца Роберта Лубаста пришел именно тогда, когда его могли видеть минимум людей. Учитывая известность вашего господина, подобрать время и место довольно сложно. На особняке слишком много сигнальных чар, наверняка некоторые из них еще и активируют защиту при несанкционированном проникновении. То есть и дома его достать весьма непросто. Но только если не заручиться поддержкой предателя. – Я вновь бросил острый взгляд на старика. Тот лишь нахмурился. – Скажите, почему вы молчите? У меня есть только два предположения: либо в вас играет гордость преданного слуги, что готов выполнять волю господина даже после его смерти, либо же… вы являетесь соучастником убийства. А ведь вы себе еще и алиби организовали, – снова играя на публику, понимающе усмехнулся я. Даже головой покивал, мол, я его насквозь вижу. – Так что, уважаемый Дармидонт, вы главный подозреваемый. А потому, не получив новых улик, мой наставник вполне может запросить разрешение на применение «зелья покаяния». – Вот тут старик вздрогнул уже по настоящему. Еще бы! Ведь после его применения человек живет максимум десять минут и потом умирает. Зато в эти десять минут он расскажет абсолютно все, о чем его спросят. И только правду. – Вы слуга, так что особо переживать по этому поводу не будут. Так что подумайте, что лучше? Сообщить мне нужную информацию сейчас, пусть и нарушив слово, данное сейчас уже мертвому господину, либо потом, опять же его нарушив, но и лишившись жизни.
– Я отвечу, – хрипло ответил старик. – Но не потому, что боюсь умереть. Нет. Просто вы правы – клятва в любом случае будет нарушена. Но вы ведь можете спросить и что-то, не касающееся текущего дела, и мое предательство будет масштабнее. – Он впился в меня взглядом. – К моему господину приходил Юджин Грол. Сам я его не видел, но, когда господин Лубаст приказал принести воды, я сделал это лично и, стоя возле двери кабинета, слышал голос магистра. Вместе с магистром Гролом был еще один человек. Мой господин был очень раздражен. Так сильно, будто старого врага увидел. – Вот тут я подобрался. – Я думаю, что вторым гостем господина был один из мастеров. Это все, что я знаю.
– Хорошо, – кивнул я.
Мысли мои смешались. Зачем Юджин Грол приходил к Лубасту? Да еще и с мастером? Это можно теперь узнать только от самого магистра, благо он жив. Вот только учитывая, как меня здесь встретили, надо сначала к наставнику вернуться. Доложу все, заодно и направление он мне даст.
– Хорошо, – повторил я, снова сосредоточившись на Дармидонте. – Позовите свою госпожу. Младшую, – уточнил я. А старшая пускай еще помучается! Ее презрительные взгляды я не забыл.
С младшей Лубаст все прошло быстро, хотя кое-что я заметил. В момент вопроса о том, чем она занималась во время убийства, Панелия сказала, что спала, вот только ее взгляд вильнул, и для меня это было лучшим доказательством вранья. Увы, но ничего другого я от нее не добился, и мне пришлось отступить. Конечно, будь у меня серьезные причины подозревать Панелию в причастности, то я бы продолжил попытки вывести ее на откровенность, но все опрошенные слуги в один голос говорят, что девушка была в своей комнате и никуда не выходила, так что здесь скорее что-то личное. Что-то, что либо неприлично делать аристократке в своей комнате, либо просто стыдно о таком говорить на людях. Возраст все же у нее переломный. Со старшей еще проще было. Утомленная ожиданием, она мне сама все высказала: и что было, и что сама думает по этому поводу, лишь бы я убрался поскорее. Еще и пообещала жениху пожаловаться. Ну и ладно. Я с Вальтером и так не дружу, так что еще один повод для неприязни ничего не значит.
– Ты не представляешь, как ты вовремя, – устало откинувшись на спинку стула, сказал мне Ратбор, когда я вошел в его кабинет. – У меня уже мозги кипят, пытаясь понять, что мне не нравится. Может, и правда закрыть дело за отсутствием состава преступления? – задумчиво произнес он.
– А что за дело? – невольно заинтересовался я, передавая листки с опросом.
– Смерть Веромира, младшего брата Кантимира, – вздохнул Ратбор.
Его грузная фигура при этом напоминала большого медведя, вынужденного сидеть в берлоге.
– Основателя Союза? – изумился я. – И как это прошло мимо меня? Давно он умер?
– Неделю уж как, – пробурчал Ратбор, вставая из-за стола и потягиваясь. – А не знаешь, потому что Веромир, в отличие от брата, обычный работяга. Это дело и передали-то мне только из-за статуса Кантимира. По эдикту императора дела, связанные с высшими имперскими чинами и их родственниками, передаются следователям для особого рассмотрения.
– И что там такого интересного? И почему его не считают убийством? – заинтересовался я.
– Мужик, как обычно, выпив стакан пива, возвращался домой. Традиция у него такая. А потом поскользнулся, упал, умер.
– Э-э-э… – растерялся я. – Это как?
– А вот так! – развел руками Ратбор. – Шел по улице, поскользнулся и упал. Вот только он в этот момент мимо кучи щебня проходил, а из него железный прут торчал. Как раз в том месте решили дорогу обновить. И надо же такому случиться, что именно на единственный торчащий прут Веромир и упал! Да так, что сразу сердце проткнул. Мгновенная смерть.
– Может, толкнул кто? – предположил я.
– Да нет, там трое свидетелей есть, что по той же улице шли, – покачал головой Ратбор.
– Тогда, может, и правда случайность? – пожал я плечами.
– И я бы так подумал, но есть странности, – вздохнул следователь, снова садясь за стол. Было видно, что именно эти странности не дают ему закрыть дело. А уж если вспомнить характеристику Марты о том, что он очень честный, то становится понятно, почему он до сих пор копает. – На вот, ознакомься, – протянул он мне дело.
Быстро пробежав по нему глазами, я сначала не понял, что именно зацепило взгляд наставника. Не желая выглядеть дураком, я снова, уже внимательней, прочел все описание дела. И вот тут мне стало понятно сомнение Ратбора. Я бы тоже не поверил в случайную смерть. Правда, в деле было одно большое «но», которое и переводило его из разряда убийства в разряд случайной смерти. И оно было в конце жирно выделено Ратбором. Еще и в кружочек обведено. Всего одно слово – мотив.
Глава 6
Мастерская армейских артефакторов находилась в противоположном здании, так что Вальтеру вместе с провожающим пришлось идти по внутреннему двору казарм. Как оказалось, во дворе проводились физкультурные занятия. Пока Вальтер шел, мимо него к турникам и брусьям проследовали четверо солдат со своим командиром во главе.
