Я четыре раза подряд велел Ае прыгнуть.
– Дити, хочешь взглянуть на Логан?
– Нет, Зебадия. Я прекрасно знаю местность, где жила тетя Хильда, этого мне достаточно. Дом не ее, бассейна нет, а на месте стоянки, где взорвали наш «бьюик», теперь парк с большими деревьями. Думаю, что ты знаешь местность, где жил, не хуже.
– Может, приземлимся и добавим к нашей коллекции еще один «Всемирный альманах»?
– Если хочешь. Мне он не нужен.
– Вряд ли это того стоит. Скажи-ка мне – как тебе нравится быть стертой с лица Земли? Вычеркнутой? Похеренной? Выкинутой из списка действующих лиц?
– Никак, потому что я не стерта и не вычеркнута. Я живая и настоящая!
Я оглянулся. Да, Лаз и Лор были все еще там и сидели тихо.
– Ая, назад!
Это было действительно очень похоже на наше «мертвое море». Остатков орнитоптера полковника Мерзоновского я не заметил. Если только здесь не случилось хорошего наводнения – во что я не верил, – значит кто-то побывал тут и убрал сгоревший остов.
Чистильщик?
Я велел Ае прыгнуть и лечь на поисковую спираль. Мне показалось, что на северо-востоке что-то блеснуло. Я велел ей снова прыгнуть. Город. Еще через несколько мгновений я увидел две башни. Мы направились к ним.
– Дити, а как ты думаешь, та, другая Дея Торис сейчас дома?
– Зебадия, у меня нет ни малейшего желания это выяснять. Но я хотела бы подлететь поближе и убедиться, что это действительно сдвоенные башни Гелиума. А может быть, увидеть тоатов. Или зеленых людей. Или что-нибудь в этом роде.
– Обойдемся. Ая, плац.
– Неизвестная команда.
– Хм… Ая, у тебя в постоянной памяти есть карта Марса-десять, где показаны территории, занятые русскими и британцами? Выведи на экран.
– Неизвестная команда.
– Ая, Термит.
Терраса термитов была все еще на своем месте.
– Ая Плутишка, Морин. Выполняй. Открой дверцы.
В тот момент, когда мы захлопнули дверцы перед стартом, Гамадриада начала поворачивать голову к нам; она все еще поворачивала голову, когда дверцы открылись. Я отстегнулся и спросил:
– Эй вы, сзади, живы?
– Да, Зеб и Дити, и спасибо вам, только…
– …Нам можно об этом рассказывать или…
– …Или это секрет-три-креста-и-могила?
– Лаз-Лор, думаю, это не имеет значения. Вам все равно никто не поверит.
Мама Гамадриада встала у моей дверцы, улыбнулась всем и сказала:
– Разрешите проводить вас в ваши апартаменты в вашем доме. Их выбирала Тамара, вы можете попросить другие. Недавно мы пристроили северное крыло, теперь места хватает. Девушки, сегодня вечером торжественный прием. Одежда парадная.
Я понял, что все эти загадочные исчезновения меня не слишком волнуют. Мы были дома.
Глава сорок восьмая
– Джубал
[130], вы оказываете на людей дурное влияние.
– Услышать это от вас, Лейф, – неплохой комплимент. Но это мне кое о чем напомнило… Первая! Прошу извинения, это всего на несколько минут.
– Наш дом – ваш дом, – ответил Лазарус. Он прикрыл глаза, и кресло, в котором он сидел, откинулось назад.
– Благодарю вас, сэр. Рабочее название – «Дядюшка Тобайяс». Начало: «Дядюшку Тобайяса мы держали в ведре». – Джубал Харшоу остановился. – Где все эти девчонки? Первая!
– Я сейчас первая, – отозвался женский голос, шедший, казалось, ниоткуда. – Говорите быстрее, я уже на три абзаца впереди. Вы же отпустили девушек в отпуск – и Энн, и Мириам, и Доркас. Их тут нет.
– Никого я не отпускал. Я сказал Энн, что не собираюсь работать, но…
– «Но если мне понадобится секретарша, – подхватила Афина, в точности подражая голосу Харшоу, – то я надеюсь, что кто-нибудь окажется поблизости». Поблизости оказалась я, я всегда поблизости.
– Когда я в доме. Но я мог быть и на улице.
– Скажи ему, папаша, – ответила Афина. – Хватит притворяться, все равно ведь не спишь.
Лазарус приоткрыл один глаз.
– Эту штуку устроил Джейк, когда у нас появилось слишком много детишек и за ними стало невозможно уследить. Маяк, который включает Афина. Очень удобно присматривать за детьми и полезно, когда в доме есть гости, которые могут заблудиться. Все сверхмикроминиатюризовано, никто ничего не замечает.
– Лейф, вы хотите сказать, что на мне поставлена метка? – возмутился Харшоу.
– Не на вас, а внутри, и совершенно незаметная.
– Лейф, я удивлен. Я думал, вы уважаете право на конфиденциальность.
– По отношению к себе – да, по отношению к другим чуть меньше, наблюдение уже спасало мне жизнь парочку или даже девять раз. А вы считаете, что я вмешался в вашу частную жизнь? Скажите, в чем состоит вмешательство, я все исправлю.
– Луч-шпион! Разве это не вмешательство в частную жизнь?
– Фина, немедленно выключи луч-шпион, направленный на доктора Харшоу.
– Не могу, потому что ничего такого нет. Кстати, папаша, а что такое луч-шпион?
– Жаргонное слово, которым отделываются писатели, когда им лень подумать. Джубал, внутри вас установлен маяк, с помощью которого Фина может точно наводить на вас аудиосвязь – может шептать вам, если захочет, в правое ухо, а если захочет, в левое. А вы можете включить маяк, позвав ее по имени. Или можете пользоваться им как телефоном, для связи с кем угодно в доме, или попросить Фину подключить его к внешней сети. А что до частной жизни, то в таком режиме эта часть Фины ничего не записывает без приказания – так сказать, что входит в одно ухо, то выходит в другое. Она уже стерла все, пока оно доходило до вашего сознания. Но если такая услуга вам не нравится, Фина немедленно прекратит. А через некоторое время, когда вы будете спать, маяк извлекут – вы ничего об этом не узнаете и даже не найдете рубца. Вы заметите только две перемены: больше не будет никаких секретарских услуг и никакой удобной телефонной связи.
Лазарус снова закрыл глаз, считая, что тема исчерпана. Компьютер произнес:
– Лучше подумайте как следует, доктор, прежде чем прикажете мне прекратить: потом он не позволит мне подключиться снова. Он упрям, тупоумен, сварлив и коварен…
