Я сделал вид, что не расслышал.
– Но что означает «в полном боевом вооружении», Джейк? У каждого из нас есть винтовка. У тебя еще этот допотопный армейский пистолет-автомат, он с близкого расстояния уложит кого хочешь – но метко ли ты стреляешь?
– Прилично.
– Насколько прилично это твое «прилично»?
Большинство людей стреляют из пистолета примерно с такой же меткостью, с какой посылают в цель бейсбольный мяч.
– Капитан, я не стал бы целиться дальше чем на пятьдесят метров. Но если я буду готов стрелять, а цель окажется в пределах досягаемости, то я в нее попаду.
Я открыл рот… и закрыл его. Пятьдесят метров – это очень длинная дистанция для такого оружия. Может быть, мой тесть просто бахвалится?
Дити заметила мои сомнения:
– Зебадия, папа учил меня стрелять из пистолета в университетском тире. Я видела, как он упражнялся в стрельбе по мишеням с тридцати метров. И видела, как он промахнулся. Один раз.
Джейк усмехнулся:
– Моя дочь забыла упомянуть, что по выскакивающим мишеням я по большей части как раз промахиваюсь.
– Папа! «По большей части» означает «более чем в пятидесяти процентах случаев». А у тебя было не так!
– Почти так.
– Шесть промахов. Четыре направляющих, двадцать восемь мишеней на тридца…
– Ладно, ладно, лапочка! Джейк, о цифрах с твоей дочерью спорить трудно. Я из моего специального полицейского дальше двадцати метров стрелять не собираюсь – только прикрыть кого-то огнем. Правда, у меня особые патроны и самодельные разрывные дум-дум, так что результат получается почти столь же смертельный, как у этой твоей гаубицы. Но если придется отбиваться или охотиться, мы будем стрелять из винтовок. Плюс Дитин дробовик. Дити, ты умеешь стрелять?
– Подбрось шляпу в воздух.
– Слишком много шуму. Шельма, у нас на четверых пять стволов, какой из них тебе подойдет?
– Капитан Зебби, я стреляла ровно один раз в жизни, пуля ушла в молоко, и мне отшибло плечо. Лучше пустите меня вперед подрывать собой мины.
– Зебадия, ей можно дать мой игломет.
– Шельма, пойдешь в середине, понесешь аптечку первой помощи. Ты у нас офицер медицинской службы. Для самообороны возьмешь дамский пистолет Дити. Джейк, нам пора положить эти клинки на место, хватит играть в барсумианских воинов. Обувь походная. Я пойду в своем пилотском комбинезоне, это примерно то же самое, что ваши с Дити тренировочные костюмы – вы, кстати, их и наденьте. Надо бы взять с собой фляги с водой и сухой паек. Только вот фляг у нас нет. Да, Джейк, мы действуем совсем не по книге.
– Что за книга? – поинтересовалась Хильда.
– Романы о межзвездных экспедициях. Там всегда стоит на орбите гигантский корабль-носитель, груженный всем на свете, от катетеров до кока-колы, а на планету высаживается разведывательный бот, поддерживающий связь с орбитой. У нас почему-то не так.
(Тем больше у нас оснований провести тренировку в условиях, как можно более приближенных к боевым. Кто-то из нас двоих, либо Джейк, либо я, по долгу чести обязан остаться в живых, чтобы заботиться о женщинах и нерожденных детях; уничтожение гнусных Черных Шляп – задача по сравнению с этим сугубо второстепенная.)
– Зебби, что это ты на меня так уставился?
Я и понятия не имел, что смотрю на нее.
– Да вот соображаю, во что тебя одеть, милая. Видишь ли, в одних драгоценностях и духах ты выглядишь превосходно, но этот наряд мало подходит для разведывательной вылазки. Сними это все и убери. Ты тоже, Дити. Скажи, Дити, есть у тебя еще один тренировочный костюм – мы его для Хильды ушили бы?
– Кое-что найдется. Только ушивать придется долго, несколько часов – машинки нет, ничего нет.
– Часы у нас будут завтра. Сегодня обойдемся булавками. Но ботинки ей найди непременно – самые прочные. Как же ты, Шельма, не захватила с собой что-нибудь вроде сапог, прямо не знаю. Напомни мне, когда поедем за покупками на Землю-без-буквы-«J».
– Слушаю и повинуюсь, о могущественный. Разрешается ли сделать парламентский запрос?
– Хильда, – обескураженно спросил я, – что я такого сделал, что ты разговариваешь со мной этим ледяным тоном?
– Дело скорей в том, чего ты не сделал. – Неожиданно она улыбнулась, подняла руку повыше и потрепала меня по щеке. – Ты все делаешь из лучших побуждений, Зебби. Но ты забыл одну вещь. Пока Ая Плутишка стоит на приколе, мы все равны. А ты раздаешь приказы направо и налево.
Я не успел ей ответить – вмешался Джейк:
– Хильда, радость моя, в разведывательной экспедиции действуют те же правила, что на борту в полете. Нам и здесь необходим капитан.
Шельма повернулась к мужу:
– Согласна, сэр. Но позволено ли мне будет обратить ваше внимание на то, что мы еще не вышли ни в какую экспедицию? Зебби советовался с тобой – с Дити и со мной он не советовался. Нас он только опрашивал, да и опрашивать мог бы почаще. А в остальном он только и делает, что распоряжается. Кто мы такие, по-твоему, Зебби? Дурочки-самочки, с которыми можно не считаться?
Если тебя поймали на месте преступления, отдайся на милость суда.
– Шельма, ты права, а я глубоко не прав. Но прежде чем ты вынесешь приговор, я прошу учесть смягчающие обстоятельства: молодость и неопытность плюс долгая верная служба.
– Так не может быть, – вмешалась моя любящая жена, моя неизменная опора в превратной судьбе. – Либо то, либо другое. Твои смягчающие обстоятельства взаимно несовместимы.
Шельма приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в подбородок:
– В случае Зебби они совместимы. Тебя все еще волнует вопрос о том, где достать фляги?
– Безусловно!
– Так отчего же ты не спросишь?
– Я спросил!
– Нет, капитан Зебби, не спросил и даже не дал нам времени высказаться.
– Извини, Хильда. Мне приходится думать о стольких вещах сразу.
– Знаю, милый, Шельма это тебе не в упрек говорит. Но надо же было как-то до тебя достучаться.
– И ты решила зайти с бейсбольной битой?
– Почти. Так не подойдет ли на роль эрзац-фляги грелка?
Шельма все-таки совершенно непредсказуема.
– То есть, когда мы в спешке уносили ноги, ты побеспокоилась о холодных ногах в постели? И прихватила грелку?
– Две, – ответила Дити. – Одну взяла тетя Хильда, другую я.
– Дити, у тебя по ночам ноги не мерзнут, у меня тоже.
– Слушай, Дити, – сказала Шельма, – он действительно настолько наивен или притворяется?
– Боюсь, действительно, тетя Хильда. Но он милый.
– И храбрый, – присовокупила Хильда. – Только немножко отставший в развитии. У него и правда долгая служба не исключает неопытности. Такой уж он у нас.
