– Лапочка, в первый раз слышу, как ты употребляешь слово «приблизительно».
– …Двадцать четыре – данные же неполные! – двадцать шесть…
– Можешь прекратить отсчет: я почувствовал воздух. – Крылья лучше пусть будут выдвинуты полностью, подумал я, очень может быть, что мы захотим задержаться здесь подольше. – Неполные данные?
– Зебадия, расстояние все время менялось, к тому же ты заставил меня считать секунды. Дальность горизонта при высоте десять километров должна составлять двести семьдесят километров с точностью до одного процента. Это считая, что планета строго сферична и что она ничем не отличается от Марса в нашей Вселенной – между тем и то и другое неверно. Не учитываются последствия рефракции, с ними и у нас сложно, а здесь я просто ничего про это не знаю, я подошла к делу чисто геометрически: тангенс угла четыре градуса тридцать семь минут…
– Четыре с половиной градуса? Откуда ты взяла эту цифру?
– Ох! Прости, милый, я опустила примерно шесть промежуточных шагов. На Земле одна морская миля соответствует одной угловой минуте, так?
– Да. Если не считать незначительных оговорок. При работе с секстантом, счислении пути, на карте – миля равна минуте, минута миле. Так проще. А то пришлось бы считать, что в минуте тысяча восемьсот пятьдесят три метра, это затруднило бы расчеты.
– Один-восемь-пять-три запятая один-восемь-семь-семь-ноль-пять плюс, – уточнила она. – Очень затруднило бы. Лучше не переводить в метрические единицы до последнего шага. Но, Зебадия, здесь соотношение проще. Одна угловая минута равна одному километру, разницей можно пренебречь. Ну так вот, я приняла высоту за десять километров, вычислила арксинус, применила формулу для половинного угла и получила четыре градуса тридцать семь минут, или двести семьдесят семь километров, до теоретического горизонта. Понял?
– Я все понял, кроме одного: где ты прячешь в своем тренировочном костюме тригонометрические таблицы. Я-то прячу их в головке у Аи, она мне все и решает… – Так, теперь можно было тихонько пойти на снижение – только осторожно.
– Знаешь, я обошлась без таблиц. Я вычисляла, но простым способом: неперовские логарифмы
[67] и углы в радианах, потом перевела в градусы, чтобы удобнее было указывать дальность в километрах.
– Это, по-твоему, простой способ?
– Для меня да, сэр!
– Все равно нечего нос задирать. Я же тебе объяснил, что тебя любят не за ум, а за твое роскошное тело. Люди-компьютеры, которых показывают в цирке, по большей части уроды уродами и, кроме своего единственного фокуса, ничего больше не умеют. А ты к тому же еще и вполне адекватно готовишь.
Ответом мне послужило ледяное молчание. Я продолжал наклонять машину книзу.
– Пора браться за бинокль, Джейк.
– Есть, сэр. Капитан, считаю своим долгом дать вам совет. Этой последней репликой в адрес астронавигатора вы поставили свою жизнь под угрозу.
– Ты намекаешь, что Дити неадекватно готовит? Ну знаешь, Джейк!
– Она потрясающе готовит! – вмешалась Хильда.
– Я знаю, Шельма, – но не хочу так говорить в присутствии Аи: она-то готовить не умеет. И еще кое-что она не умеет, а Дити это очень хорошо удается. Джейк, там внизу поселение.
– Что-то вроде. Село с одной церковью.
– Есть там орнитоптеры, не видишь? Вообще что-либо опасное?
– Смотря что считать опасным. Ты разбираешься в церковной архитектуре?
– Джейк, сейчас не время для разговоров о культуре и искусстве.
– Я обязан подавать советы, сэр. У этой церкви есть башни, нечто вроде минаретов, и увенчаны они луковицами.
– Русская православная церковь!
Это произнесла Хильда. Я не сказал ничего. Я выровнял Аю, переведя ее в горизонтальный полет, направил ее вдоль канала – по течению, как мне представлялось, и рявкнул:
– Ая, разведка!
Канал был по-прежнему виден, он находился почти под нами и тянулся за горизонт. Мы шли параллельно ему.
– Ая, разведка!
– Кто-нибудь видит то поселение, которое было почти точно впереди по курсу перед этим последним перемещением? Докладывайте.
– Капитан Зебби, оно теперь гораздо ближе, только с другой стороны.
– Жаль, мне не видно. Джейк не прозрачный.
– Капитан, я вижу город – довольно большой – примерно в сорока пяти градусах к нашему курсу по правому борту, с твоего места он не виден.
– Если в сорока пяти градусах, то одно минимальное перемещение в этом направлении – и мы окажемся как раз над ним.
– Капитан, не советую этого делать, – сказал Джейк.
– Основания?
– Это большой город – который может быть хорошо защищен. Их орнитоптеры на вид неуклюжи и неэффективны, но следует предполагать, что у них есть космические корабли ничуть не хуже наших, иначе здесь не было бы царской колонии. Но в таком случае они располагают и управляемыми ракетами. Или совершенно неизвестным нам оружием. По-моему, лучше высматривать луковки издали и держаться от них подальше. И вообще нигде не задерживаться подолгу на одном месте, а здесь мы уже слишком долго – мне как-то боязно.
– Мне нет, – сказал я. Шестое чувство меня пока не беспокоило. – Но поставь верньеры на минимальное перемещение по оси L, затем выполняй по своей инициативе. Не будем изображать толстую неповоротливую мишень.
– Один минимум, ось L – настройка завершена!
Внезапно я почувствовал, что мой ангел-хранитель толкает меня в бок.
– Выполняй!
Я понял, что перемещение совершилось, главным образом по тому, что Ая ожила у меня под руками – села на воздух. Возможно, не очень устойчиво. Я направил ее носом вниз, чтобы обеспечить скорость для маневра без включения двигателя, потом выполнил косой разворот – и рявкнул:
– Ая, прыг!
Я успел увидеть все, что хотел увидеть: расширяющееся облако. Атомное? Кажется, нет. Смертельное? Выясняйте сами: с меня было достаточно.
Я приказал Ае прыгнуть еще три раза, и мы оказались почти в пятидесяти километрах над землей. Потом я ненадолго включил двигатель, чтобы слегка наклонить ее вниз.
– Джейк, возьми бинокль и выясни, далеко ли тянется эта долина, вся ли она возделана, есть ли на ней еще поселения. Снижаться на такое расстояние, с которого видны луковки, мы не будем. В нас только что стреляли. По-моему, это некрасиво. Непристойно. Непростительно. Или я не прав? Научный сотрудник, le mot juste, s’il vous plait
[68].
