Папа оказался молодцом. Он нанял новую экономку, которая пробыла у нас до тех пор, пока я не получила степень. Он навел справки, обнаружил, что декан факультета назначил в мою аттестационную комиссию людей, ничего не понимающих в компьютерах, не нарочно: декан сам ничего не понимал в компьютерах. Кончилось дело тем, что я сдавала уже другой комиссии, которая была гораздо строже – но в компьютерах разбиралась. Что ж, так мне и надо.
Папа искренне желает мне добра, он обожает тетю Хильду и старается ее радовать. Папа один из тех мужчин, что всерьез верят в эмансипацию женщин, всегда ее отстаивают – но в глубине души, так глубоко, что они и сами этого не сознают, их эмоции говорят им, что женщины – всегда маленькие и никогда не становятся взрослыми.
С тетей Хильдой впасть в это заблуждение особенно легко: некоторые двенадцатилетние девочки крупнее ее и фигуристее.
Прошло невыносимо долгое время, прежде чем мы смогли нарушить молчание. Зебадия смотрел на свои приборы, папа – прямо перед собой.
В конце концов мой муж дал моему отцу встрепку, которой папа ни за что не стерпел бы от меня.
– Джейк, объясни мне, как это у тебя получается.
– Что?
– Ты гений. Ты не из тех рассеянных ученых чудаков, кому без поводыря и шагу не ступить. Ты умеешь забивать гвозди не хуже плотника и работать на станках, не отрезая себе пальцы. С тобой интересно общаться, и ты ухитрился так очаровать одну из трех лучших женщин, которых я когда-либо знал, что она вышла за тебя замуж. И тем не менее ты публично оскорбил ее дважды в один день. Дважды. Скажи: этому что, специально учат – так по-идиотски себя вести? Или это дар, вроде твоего математического?
Папа закрыл лицо руками. Зебадия замолчал.
Я видела, как тряслись папины плечи. Потом всхлипывания прекратились. Папа вытер глаза, отстегнул ремень. Когда до меня дошло, что он направляется к двери в переборке, я мгновенно отстегнулась и очутилась у него на пути. Он сказал:
– Пожалуйста, дай мне дорогу, Дити.
– Второй пилот, вернитесь на свое место.
– Но, дочь, тебе нельзя вмешиваться в отношения мужа и жены!
– Прошу называть меня «астронавигатор». Капитан не желает, чтобы его беспокоили. Ая Плутишка!
– Я здесь, Дити!
– Режим судового журнала. Второй пилот, я не позволю вам нарушать распоряжения капитана. Вернитесь на свое место, пристегнитесь – и оставайтесь там!
– Или, может, тебя водворить на место, а? – прорычал Зебадия. – Руки захлестнуть ремнями и пряжки подтянуть так, что сам не достанешь?
– Первый пилот, не вмешивайтесь, когда вам не приказывают. Второй пилот, живо!
Папа развернулся в воздухе, чуть не ударив меня по лицу, но не заметив этого. Он выдавил сквозь всхлипывания:
– Но я должен попросить прощения у Хильды! Как ты не понимаешь! – Тем не менее он все-таки уселся обратно в кресло.
– Джейк, если ты это сделаешь, то будешь окончательным дураком.
– Что? Зеб, ты это серьезно?
– Еще бы. Ты сегодня уже просил прощения один раз. Неискренне, как Шельма теперь убедилась. Джейк, твой единственный шанс сохранить брак – заткнуться и исправно нести службу. Твое слово больше не стоит ломаного гроша. Но если ты будешь паинькой лет пять или шесть, она, может быть, и забудет. Вернее, простит. Забыть никогда не забудет. Длительное безупречное поведение, возможно, примирит ее с некоторыми твоими недостатками. Но никогда даже не заикайся о том, что она уступает мужчинам в компетентности. Да, ее не возьмут в команду по перетягиванию каната, и ей приходится вставать на табуретку, чтобы дотянуться до верхней полки – но разве она от этого глупее других? Черт меня побери, если бы размер имел значение, я был бы у нас супергений, а не ты. Или, может, ты считаешь, что у кого растет борода, тот мудрец, а у кого не растет – наоборот? Джейк, дела и так скверные, не усугубляй. Смирись, иначе все станет только хуже.
Пора было сменить тему. Не дать папе шанс ответить. Если бы он начал отстаивать свою правоту, он бы и сам рано или поздно поверил, что прав. Способность мужского ума оправдывать свои поступки – или проступки – безмерна. (И некоторых женских умов тоже. Но мы, женщины, ближе к диким животным: по большей части мы не ощущаем потребности оправдывать себя. Мы просто делаем то, что делаем, потому что нам так хочется, и все. А разве бывают другие причины?)
– Джентльмены, – вмешалась я, пока папа не успел найти ответ на последнюю реплику Зебадии, – кстати, о бородах. У вас у обоих трехдневная щетина. Если мы собираемся просить убежища у местных властей, разве нам не следует опрятно выглядеть? Я намерена причесаться и вычистить грязь из-под ногтей, и, к счастью, у меня есть совершенно чистый тренировочный костюм. Светло-зеленый, Зебадия: в тон твоему пилотскому комбинезону. У тебя ведь есть чистый комбинезон, не так ли, дорогой?
– Как будто есть.
– Не как будто, а точно есть, я его видела, когда мы с тетей Хильдой перекладывали вещи. Папа, твой светло-зеленый тренировочный костюм чистый, а этот, что на тебе, весь жеваный и с большим пятном от супа. Мы трое будем совсем как в униформе. Тетя Хильда – нет, но капитан, он же владелец яхты, никогда не носит такую же одежду, как его команда.
– Владелец? – сказал папа.
– Владелец, – решительно подтвердил Зебадия. – Мы объединили ресурсы. Шельма капитан; она же будет выступать и в качестве владельца от имени всех нас. Так проще.
– Она велела нам не лгать, Зеб. – Теперь папа разговаривал уже нормальным тоном – со своей обычной рассудительностью.
– Это не ложь. Но если она сочтет необходимым лгать, мы ее поддержим. Ладно, Джейк, давай приведем себя в порядок, капитан может приказать садиться в любой момент. За сколько минут мы делаем один виток, Дити?
– За сто минут с небольшим. Но Ая может посадить нас с другой стороны планеты за пять минут, если капитан ее попросит.
– Ну вот и давай наведем красоту. Дити, последишь за приборами, пока мы с Джейком бреемся?
– Извини, – сказал папа, – но я не смогу побриться, пока капитан к нам не присоединится. Моя бритва на корме.
– Возьми мою, Джейк. В бардачке. «Ремингтон» тебя устроит? Брейся первым, я хочу послушать новости.
– Новости?
– Умница прослушивает все частоты, AM и FM, два раза в секунду. Если обнаруживается что-то связное, она записывает.
– Но ведь Дит… астронавигатор отключила автопилоту слух.
– Джейк, ты только что завалил вводный курс физики. Дити велела Умнице выключить восприятие звука. А есть еще электромагнитный спектр. Слыхал про такой?
Папа крякнул:
– Да, одно очко в твою пользу… Считай, что ты отыгрался за тот свой ляп – ну когда ты занимался калибровкой.
