Желающих узнать не нашлось. Вместо этого я спросила:
– Капитан, можно ли мой дамский пистолет считать оружием?
– Гм… Он у тебя уместится в сумочке? В отделении, которое запирается на молнию?
– Да, в потайном отделении, которое запирается на молнию.
– Возьми его с собой. Никаких мечей, джентльмены, и никакого огнестрельного оружия: мы люди штатские. Впрочем, одну вещь мы должны с собой прихватить непременно: те миниатюрные рации. Мы с Дити положим их в сумочки, а вы в карманы. Если их обнаружат, говорите правду: это средство поддерживать связь между собой.
Внезапно тетя Хильда заговорила очень жестко:
– Следующий приказ полагалось бы отдать в письменном виде. Прошу иметь в виду, что нарушение его не может быть оправдано никакими особыми обстоятельствами и никакими личными соображениями. Я требую, чтобы каждый из вас подтвердил получение этого приказа, иначе мы вообще не станем приземляться. Наша группа будет все время вместе. Мы не будем разлучаться даже на тридцать секунд. Даже на десять секунд. Мы не будем разлучаться вообще.
– Позволит ли капитан задать вопрос?
– Разумеется, Зебби.
– Туалеты. Ванные. Если здешние британцы ведут себя так же, как их аналоги в нашем мире, то эти заведения должны быть раздельными.
– Зебби, могу сказать только одно: я подумаю, как справиться с этой проблемой. Но мы будем держаться вместе до тех пор, пока я – я, капитан – не решу, что правило можно нарушить. Пока что нам следовало бы воспользоваться тем самым непопулярным ведерком… а впоследствии, при необходимости, будем возвращаться в машину все вместе и пользоваться им опять.
Это не подлежит обсуждению. Когда мы сядем, вы трое можете сговориться и поднять мятеж против этого приказа или любого другого, – тетя Хильда взглянула прямо в лицо своему мужу, – и я без всяких разговоров позволю себя вышвырнуть… с капитанской должности, из машины, из нашей компании. Останусь здесь, на Марсе-десять, если британцы пустят меня к себе. Больше никаких вопросов. И никакого обсуждения – со мной или между собой. Астронавигатор.
– Есть, капитан!
– Спасибо. Прошу ответить в развернутой форме.
– Я поняла приказ капитана и буду его беспрекословно выполнять.
– Первый пилот.
– Я понял приказ капитана…
– В краткой форме, пожалуйста. Дити уже дала формулировку.
– Есть, капитан!
Висящая в воздухе тетя Хильда повернулась к папе всем корпусом. Я затаила дыхание. Прошли долгие три секунды.
– Джейкоб?
– Есть, капитан.
– Очень хорошо. Мы пойдем на посадку сразу же, как только получим разрешение, но разрешение мы запросим не раньше, чем я познакомлюсь с новостями и переведу то, что у них там по-русски.
На это я сказала, что мы собираемся приодеться понаряднее, на что как раз и уйдет некоторое время, и попросила разрешить каждому из нас по очереди уединиться. Я хотела воспользоваться этим проклятым ведром – что делать, раз нужно.
Тетя Хильда слегка нахмурилась:
– Очень жаль, что нет тренировочного костюма на мой размер. Это одеяние…
– Тетя Хильда! Твой экипаж в униформе, но сама ты одета по последней голливудской моде. Эту модель разработал сам Феррара, и ты заплатила за нее больше, чем за свою норковую накидку. Ты капитан и одеваешься как хочешь. Говорю тебе три раза!
Тетя Хильда улыбнулась:
– Повторить своими словами в подтверждение понимания сказанного?
– Безусловно.
– Дити, я требую, чтобы мой экипаж носил форму. Но я сама одеваюсь так, как нахожу нужным, и, когда я увидела, какие новинки в области дамской спортивной моды предлагает всемирно известный кутюрье Марио Феррара, я послала за ним и не давала ему покоя, пока не получила в точности то, что хотела. В том числе застиранные брюки, как бы не новые, что высоко ценится избранной публикой во время прогулок на яхтах. Когда пойдешь обратно, захвати мои кеды и ленту для волос, что ты мне подарила. Они входят в замысел синьора Феррары.
– Тетя Хильда, лапочка, у тебя это звучит более чем убедительно!
– Чего там убедительно: это истинная правда. Ты же сказала мне три раза. Я даже не жалею, что заплатила ему тысячу нью-долларов в качестве бонуса. Он просто гений! Ну, давай поторапливайся. Первый пилот, дай мне наушники.
Я вернулась через десять минут с тренировочными костюмами для себя и папы и чистой формой для своего мужа.
Одежду папы и Зебадии я отправила им по воздуху. Тетя Хильда как раз возвращала Зебадии наушники, и костюм налетел прямо на них.
– Ой, прошу прощения. Хотя не так уж. Что говорят русские?
– Что мы злодеи, – сообщил мой муж.
– Вот как? Костюм, который я сняла, валяется в кормовом отсеке, будь добр, оберни в него свой пистолет и ружье и засунь их под спальный мешок, ладно?
– А сахарочком не присыпать?
– По нынешним ценам? Да. Отвали. Итак, капитан, чем же мы нехороши?
– Мы шпионы, мы диверсанты, мы вообще злодеи, именем царя от нас требуют, чтобы мы возместили понесенные убытки и немедленно сдались властям – все двенадцать…
– Двенадцать?
– Так они утверждают. После чего нас будут судить и повесят. В противном случае… «В противном случае» сводится к угрозе войны.
– Бог ты мой! Так мы садимся или нет?
– Садимся. Британцы прокомментировали это так: источники, близкие к губернатору, сообщают, что русские в очередной раз выступили со своей обычной претензией по поводу якобы имевшего место вторжения на их территорию и шпионажа и что их нота обычным же порядком отклонена. Я намерена соблюдать осторожность. Мы не будем покидать машину, пока не будет уверенности, что с нами обойдутся прилично.
В скором времени мы снова начали перемещаться секундными прыжками в круге с центром в Виндзор-Сити. Если бы не этот папин прокол с тетей Хильдой, мы могли бы приземлиться уже два часа назад. Да, в моих глазах это был прокол, а не намеренное оскорбление – но я ведь не Хильда, я Дити. Мое самолюбие не так-то легко уязвить. Раньше, до замужества, если мужчина разговаривал со мной покровительственным тоном и это меня задевало, я приглашала его посостязаться в стрельбе по тарелкам. Даже если он выходил победителем (было однажды и такое), он навсегда забывал про свой покровительственный тон.
Если мой собеседник не готов вести себя как принято, то со мной шутки плохи: я крупная, сильная и в драке не стесняюсь. Мужчина справится со мной только при условии, что он крупнее меня, сильнее и не хуже тренирован. Пользоваться пистолетиком у меня еще ни разу не было нужды. А вот руки я мужикам ломала, два раза, а одного нахала так саданула между ног, что он надолго выключился.
