Я не замечал достопочтенного Берти, пока он не двинулся прямо в нашу сторону. Сейчас он был уже не в штатском, хотя явно и не в уставной форме – скорее в декоративном мундире: ленты, звезды, нашивки за ранения, при необходимости шпага. Шпаги, правда, при нем не было, из чего я заключил, что нас принимают здесь скорее как почетных гостей, а не официальных визитеров – но он готов был поменять статус в любой момент.
Он был под руку с женой – удачный ход, учитывая, что наш капитан – женщина. Еще с ним был его адъютант (или нет? – некто с аксельбантом на левом плече, впрочем, не исключено, что это не знак адъютантства, а полковая эмблема), больше никого. Толпа держалась поодаль.
– Первый пилот, – сказала Хильда, показала на микрофоны и провела пальцем по шее.
– Внешняя акустика отключена, капитан, – сказал Зеб.
– Спасибо. Ая, запри дверцу в переборке, открой внешние двери.
Я спрыгнул, помог Хильде сойти и предложил ей опереться на мою руку. С левого борта Зеб проделал то же с Дити. Мы сошлись в шеренгу возле Аиного носа, прошли вместе еще несколько шагов вперед и остановились лицом к лицу с губернатором и его спутниками, которые тоже остановились одновременно с нами. Со стороны могло бы показаться, что все это отрепетировано заранее, но мы не сговаривались, это вышло само собой. Наши дамы очутились между нами, причем моя милая малышка, гордо стоя напротив губернатора, казалась выше его ростом. Адъютант пророкотал:
– Его превосходительство генерал-лейтенант достопочтенный Ивлин Джеймс Смайз-Карстейрз и леди Герберт Ивлин Джеймс!
Губернатор усмехнулся.
– Звучит ужасно, – негромко сказал он, – но с барабанной дробью, почетным караулом и маршем вице-короля было бы еще хуже. От этого я вас избавил.
Он повысил голос и, отдавая Хильде честь, произнес уже во всеуслышание:
– Капитан Берроуз! Мы рады приветствовать вас!
Хильда поклонилась, отвечая на приветствие:
– Ваше превосходительство… Леди Герберт… благодарю вас! Мы счастливы, что находимся здесь.
Леди Герберт улыбнулась, довольная, что обращаются и к ней тоже, и присела сантиметра на два – по крайней мере мне показалось, что она сделала этот минимальный книксен, но твердой уверенности в этом не было, так как она была закутана в нечто неописуемо пышное: длинное платье, огромная шляпа, длинные перчатки. Хильда ответила улыбкой и минимальным поклоном.
– Позвольте мне представить моих спутников, – сказала она. – Моя семья, она же мой экипаж. Слева от меня мой астронавигатор и заместитель, наша дочь – доктор Д. Т. Берроуз-Картер, слева от нее ее муж, наш зять, мой первый пилот доктор Зебадия Джон Картер, капитан запаса аэрокосмических войск США. – Дити при упоминании ее имени сделала книксен на шесть сантиметров, с прямой спиной. Зеб слегка поклонился.
Хильда повернулась в мою сторону.
– С радостью и гордостью, – торжественно произнесла она, и ее глаза, улыбка, все ее существо излучали при этом такое глубокое счастье, что у меня комок подступил к горлу, – представляю вам нашего второго пилота: мой муж – доктор Джейкоб Джеремия Берроуз, полковник артиллерии армии США.
Губернатор немедленно сделал шаг вперед и протянул руку:
– Доктор, это честь для нас!
Рукопожатие у него было крепкое. Я ответил ему таким же, негромко добавив:
– Хильда напрасно представила меня столь официально. За пределами университета я «мистер» для чужих и «Джейк» для друзей.
– Очень рад, Джейк, а я – Берти, – ответил он таким же неофициальным тоном, – просто иногда приходится прицеплять всю эту вереницу титулов. Впрочем, я могу называть вас «доктор».
– Только попробуйте! – На это он снова рассмеялся.
– А я Бетти, Джейк, – присоединилась к нашему диалогу леди Герберт. – Капитан Берроуз, могу я называть вас Хильдой? – (Икнула она или это мне только показалось?)
– Называйте ее «доктор», – посоветовал я. – Нас-то всех она вам выдала с головой и со степенями. Сколько у тебя докторских степеней, дорогая? Семь? Или восемь?
– После первой это уже не важно. Конечно, я просто Хильда, Бетти. Но, Берти, мы еще не познакомились с бригадиром.
Я взглянул на петлицы офицера с аксельбантом и рокочущим голосом. Да, корона и три звездочки – но когда это Хильда успела освоиться с британскими знаками различия? Многие американцы и в своих-то знаках не разбираются. Хотя я теперь уже не удивляюсь тому, какое огромное количество информации может поместиться в таком малом объеме.
– Прошу прощения. Друзья, это бригадир Айвер Херд-Джоунз. Скриппи находит то, что я теряю, и помнит то, что я забываю.
– Леди. Джентльмены. Весьма рад. Вы просили меня напомнить об этой вещи, генерал. – Бригадир протянул своему начальнику запечатанный конверт.
– Ах да! – Смайз-Карстейрз вручил конверт моей жене. – Ключи от города, мадам. Сформулировано в полном соответствии с вашими требованиями, с упоминанием каждого из вас и с включением того третьего пункта. Подписано мной от имени Государя и скреплено имперской печатью.
– Ваше превосходительство исключительно любезны, – официальным тоном ответила Хильда и повернулась к Дити. – Астронавигатор!
– Есть, капитан! – Дити положила конверт к себе в сумочку.
Хозяин дома удивленно обратился ко мне:
– Джейк, неужели ваша жена лишена естественного любопытства? Кроме того, она, по-моему, забыла, как меня зовут.
– Я не забыла, как вас зовут, Берти, – возразила Хильда. – Это официальный документ, я отнеслась к нему с соответствующим уважением. Я прочту его, когда у меня будет возможность открыть конверт, не повредив печати. Для вас это одна из тысячи бумаг, для меня бесценный сувенир, такой достается раз в жизни. Если я выражаюсь торжественно, то это потому, что я действительно чувствую торжественность момента.
– Не льстите ему, милая, – сказала леди Герберт (да, она была подшофе). – Вы вскружите ему голову. Берти, – обратилась она к мужу, – ты вынуждаешь наших гостей стоять, между тем как мы могли бы войти внутрь и сесть.
– Ты права, дорогая. – Берти с вожделением посмотрел на машину Зеба.
Хильда пошла с козырной карты:
– Хотите заглянуть внутрь, Берти? Бетти, вы можете сесть сюда, капитанское место очень удобное. Окажите мне такую честь! Когда-нибудь я буду рассказывать своим внукам, как леди Герберт сидела в этом самом кресле.
– О, это было бы замечательно!
Хильда подала мне знак глазами, но я и без того уже проявлял чудеса расторопности: помогал леди Герберт забраться в машину, заботился о том, чтобы она не оступилась на подножке, разворачивал ее, следил, чтобы не уселась на ремни.
– Если бы мы собирались взлететь, – сообщил я ей, застегивая ремни (предварительно пришлось сдвинуть пряжку – ростом она была с Хильду, но толщиной с меня), – этот ремень безопасности был бы затянут потуже.
