Книга Оборотни клана Морруа, страница 38. Автор книги Ольга Гусейнова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Оборотни клана Морруа»

Cтраница 38

Вода манила, и я, встав, забралась по голени в воду, наблюдая за ласкающими ноги белыми барашками. Жаль, плавать не умею…

От размышлений меня отвлек запах, чужой, мускусный, тяжелый, заставил нутро сжаться от страха; волоски встали дыбом на затылке. Оборотни! Я резко обернулась и замерла, затравленно глядя на медленно приближающихся ко мне двух здоровенных веров. Они следили за мной в странном напряжении, как если бы боялись спугнуть добычу, один качал головой и подзывал к себе жестом… Выйти из воды? И все это, не проронив ни слова, только шум прибоя. Я тоненько заныла, в панике оглядываясь. Водой не уйти, я не умею плавать, к дому не прорваться, обступают с двух сторон, на полпути догонят, скрутят и…

Когда паника окончательно накрыла меня с головой, из дома выбежал Жак. Видно, соображала я плохо, зато сработал инстинкт волчицы. Миг – и она, выскочив из человеческих тряпок, рванула к своему волку. Еще миг – и я осознаю, что трусь головой о ноги Жака, поскуливая и прижимаясь к нему трясущимся волчьим телом, прячусь как последняя забитая шавка за хозяина. Стыда не было и в помине, меня охватил ужас – вдруг эти чужаки-веры от де Лавернье… пришли за мной…

Жак яростно рыкнул на незнакомцев, и один из них неожиданно пояснил:

– Жак, она сидела, а потом резко зашла в воду. Мы побоялись, что… может утонуть, мало ли чего, вдруг волной смоет, решили подстраховаться.

– Позвали бы меня! – зло рявкнул Жак, одновременно подхватывая мою мохнатую тушку.

Поднял, прижал к себе. Задние лапы моей трясущейся волчицы оказались у него на поясе, передние – на широких плечах, а вот морда уткнулась во вкусно пахнущую, крепкую шею. Какое безрассудное доверие: открыть собственное горло, особенно когда руки заняты!

– Ты трое суток без сна, хотели без шума, только попросить выйти из воды, не более. Кто ж думал, что так… напугаем, – еще более неожиданно, виновато пробасил второй вер.

Оба кивнули и шустро удалились. Жак повернулся со мной на руках, словно давая возможность убедиться, что «плохие дяденьки» ушли.

– Лапушка, это наши соклановцы, не бойся их, они охраняют периметр. И не прикоснутся к тебе. Прости, разоспался что-то, не почуял, что ты проснулась и гулять пошла.

Слушая тщательно контролируемый, ровный голос моего заступника, скрывающий его бушующие эмоции, я пыталась осознать, нет, скорее переварить немыслимое – он не наказал меня за самоволие, а извинился… за то, что проспал мое пробуждение. Я даже успокоилась, дрожать точно перестала, но Жак не выпустил меня из рук, хотя веры крупнее обычных волков, и несмотря на худобу и юный возраст, моя волчица весит немало.

– Ты хотела поплавать, Мариза? – ласково спросил Жак, потершись виском о мою морду, лежащую у него на плече.

Это было так неожиданно, так нежно, так… что внутри у меня разлилось приятное тепло. Пришлось кивнуть и по-волчьи тявкнуть «да», хотя плавать я точно не собиралась, – хотелось сделать ему приятное в ответ. И тут Жак заставил меня напрячься – со мной на руках направился прямиком в воду. Хочет кинуть в воду поплавать?

Сжав на нем лапы, я ждала какой-нибудь неприятности, если не гадости. Но, зайдя в воду по грудь, Жак крепко держал меня одной рукой, а второй – поглаживал мою наполовину промокшую тушку. Осторожно, будто играя, чуть покачиваясь на волнах. Мне кажется, он был доволен жизнью и нашим совместным «плаванием», больше похожим на купание ребенка. Вдыхая его терпкий, смешанный с солью аромат, я забылась, расслабилась, отдалась на волю волчицы. Природу не обманешь, звери чуют друг друга на совершенно ином уровне, чем люди. Без фальши и предрассудков. Вот и я-человек боялась неизвестности, а моя животная половинка ощущала покой и полностью доверилась своему волку, что заметно «выглядывал» сквозь черные, такие необычные глаза Жака.

С рук он спустил меня у самого берега, видимо, чтобы напоследок «помочила лапы» самостоятельно. Не успела я попрыгать и порадоваться, как высокая волна накрыла меня с головой и перевернула вверх тормашками. От неожиданности я чуть не захлебнулась. Но «чуть» не случилось, потому что в следующее мгновение Жак выдернул меня из воды и взволнованно пообещал:

– Не бойся, родная, что бы ни случилось, я рядом и помогу! Всегда и во всем.

Осторожно опустил меня на песок и, пока я отфыркивалась и отряхивалась от воды, – снял с себя мокрые шорты… Я чуть не подавилась, наблюдая за ним. Мне показалось, что Жак испытывал удовлетворение от того, с каким ошеломлением я таращилась на него, полностью обнаженного. На мужской, заметно напряженный, большой «ствол», покачивающийся из стороны в сторону, особенно.

– Побегаем немного? А, Мариза? – предложил он с едва уловимой усмешкой, необидной, игривой.

Миг – и рядом не обнаженный мужчина, а мощный, матерый волчище больше меня раза в три. Стал в паре шагов, похоже, чтобы не давить «харизмой», не пугать до икоты. Затем черный зверь трусцой побежал вперед, предлагая самой решить: с ним я или нет. По-настоящему мне довелось побегать в волчьей ипостаси лишь однажды, когда сбежала от Кровавого Дона впервые. В следующее мгновение я бросилась за своим Волком не раздумывая. Он, кося на меня глазом, убеждаясь, что не отстаю и не задыхаюсь, бежал быстрее, позволяя ветру сушить мех и свистеть в ушах. Перед глазами мелькал его хвост, мощные лапы оставляли следы на песке, в какой-то момент я ощутила себя будто в стае, как в детстве. Когда впереди бежит вожак, мне спокойно и свободно до того, что кажется, будто лечу на крыльях, душа и сердце тоже летят, поют…

Огромный черный волк неожиданно остановился, задрал голову и – завыл, издал боевой победный клич в сторону восходящего солнца. Я поддалась этому волшебному порыву, чувству стайности, причастности к чему-то большему и родному. А может и не я, а моя волчица вторила своему волку – исторгла из глотки непривычный, непозволительный недавно звук. Тоненький, сиплый, робкий, этот вой был еще и сладким, и освободительным, как ливень после засухи, он словно очищал грудь от скопившихся кошмаров.

Волчица резко замолчала, испугавшись своего порыва, но волк подошел ко мне вплотную и, медленно склонившись, прислонился лбом к моему лбу, слегка потерся, успокаивая, ободряя, поощряя. А потом и вовсе смутил – лизнул раз-другой, затем и всю волчью мордочку облизал. Завороженная, охваченная незнакомыми, но такими приятными ощущениями волчица опасалась шелохнуться, чтобы не испортить момента. Да мы с ней просто не знали, как себя дальше вести, и оттого замялись и ждали подсказок: что дальше?

Наш Волк решил, что ласки достаточно, и повернул обратно, к дому, но, услышав мой облегченный выдох, обернулся с грустной, понимающей «усмешкой» на жутковатой звериной морде.

Вернувшись в спальню, Жак предложил мне смыть соль и песок и переодеться к завтраку. Судя по подробным «инструкциям», он понял, что без разрешения я не трону, не сделаю, не позволю себе ничего «лишнего». Но даже стоять в душе под упругими струями теплой воды, ощущать, как стекает ароматная пена с тела, как касается кожи мягкое полотенце, впитывая влагу. Или даже как скользит расческа по длинным волосам, или мягко струится ткань вчерашнего желтого сарафана – это все непередаваемое удовольствие для стосковавшейся по обычным радостям жизни женщины. Я не торопилась, мне же разрешили, значит можно в полной мере наслаждаться тем, чего меня лишили на целых пятнадцать лет. Я вспоминала, каково это – быть ухоженной, красивой и чистенькой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация