— Но решительные мошенники могут найти способ обойти проверки?
Холлиуэлл слегка улыбнулась и покачала головой.
— Наша система гарантирует — пользователи «Оушена» точно знают, с кем именно они общаются.
— Ваша целевая аудитория — профессионалы среднего возраста?
Женщина — управляющая утвердительно кивнула.
— Послушайте, но ведь это и должно сделать их привлекательной мишенью для онлайн-мошенников, — предположила Флайт. — У молодых людей обычно нечего красть.
— Люди выбирают нас, поскольку знают об этом риске и хотят свести его к минимуму.
Флайт заметила, что облицовка стола в переговорной откололась по краям, а некогда модные обои то тут, то там поднимались в швах. Чрезвычайная безопасность, очевидно, обходилась «Оушену» недешево, и компания искала любые способы сокращения расходов. А не были ли уверения Холлиуэлл просто корпоративной болтовней?
— Любопытно узнать, скольких претендентов вы отвергаете? — осторожно спросила сержант Филлида Флайт.
Неестественно гладкое лицо Люси Холлиуэлл окрасила вспышка раздражения.
— Не такое уж большое количество. Но именно потому, что наши хитроумные протоколы безопасности отпугивают мошенников.
Пробиться через самодовольную корпоративную чушь управляющей было не легче, чем попытаться разбить стекло пластиковой ложкой. Флайт раскрыла блокнот.
— Мне нужны подробности о вашем бывшем члене Кристиане Макларене, а также данные о его онлайн-общении на сайте, — строго заявила женщина.
— Я уверена, вы знаете, вся эта информация скрыта по закону о защите персональных данных, — заметила Холлиуэлл с улыбкой сожаления. — Для получения доступа потребуется официальное заявление.
Флайт выдержала взгляд управляющей и парировала:
— Я уверена, вы понимаете, что у нас не будет никаких трудностей с официальным заявлением, если придется идти этим путем.
Холлиуэлл постучала блестящим ногтем по столу. Она не сводила глаз с Флайт.
— Хотите сказать, этот Макларен — подозреваемый в вашем расследовании?
Сержант Флайт колебалась.
— Речь идет об одном из направлений расследования.
Холлиуэлл слегка приподняла бровь. Она не поверила сержанту.
Филлида мысленно выругалась: приближались похороны Джеральдины Эдвардс, и женщина не хотела тратить время на подачу заявления в соответствии с законом «О регулировании следственных полномочий». Сержант наклонилась и заговорила уже другим, доверительным тоном:
— Мошенничество в сфере знакомств привлекает большое внимание прессы. Если мы обнаружим, что мошенник нашел лазейку в ваших системах… хорошо бы было иметь возможность сказать, что мы с самого начала полностью сотрудничали с вами.
Флайт ощутила собственный пульс: она очень редко использовала завуалированные угрозы.
Кончик языка Люси Холлиуэлл на мгновение показался между обнаженными губами.
— Я абсолютно уверена в целостности наших протоколов безопасности, — отметила женщина. — Впрочем, в качестве компании мы обязаны со всей серьезностью рассматривать любые запросы правоохранительных органов.
Флайт пришлось стиснуть зубы, чтобы не улыбнуться.
Люси Холлиуэлл повела сержанта вниз по обшарпанной лестнице в подвальное помещение с низким потолком, освещенное флуоресцентными лампами. На стенах висели остатки старых киноафиш. С их помощью пытались скрыть пятна, где краска пузырилась от сырости.
— Здесь мы прячем отдел информационных технологий, — пробормотала Холлиуэлл с извиняющейся интонацией.
Старые диски и экраны громоздились на полу рядом с переполненными картонными коробками, а из портативного динамика доносилась какофоническая рок-музыка.
— Дэн — наш информационный аналитик, — произнесла Люси. Она направилась к молодому бородатому мужчине, сосредоточенному на компьютере. Мужчина с привычной небрежностью двинул мышью. Он явно закрыл какой-то сайт. Сержант Флайт гадала, что же он просматривал — Facebook? PornHub?
— Дэн, а где Бет?
— О, здравствуйте, Люси, — сказал Дэн с неискренней улыбкой. — Она в каморке. — Молодой человек указал на ближайший дверной проем. В крошечном кабинете за компьютером сидела женщина лет тридцати с небольшим. На стене над Бет висел еще один киноплакат. Одри Хепберн и Грегори Пек сидели на мотороллере «Веспа». Римские каникулы.
— Бет отвечает за пользовательские сервисы, — объяснила управляющая. — Не могли бы вы поделиться с сержантом Флайт кое-какой информацией? В рамках тех параметров, которые мы обсуждали по телефону.
Люси многозначительно взглянула на Бет. Это не ускользнуло от Флайт.
— Конечно, Люси, с огромным удовольствием, — сержант отметила настороженное выражение лица сотрудницы. Видимо, Холлиуэлл была из того типа начальников, которых требовалось постоянно умасливать.
Люси ушла. Флайт придвинула стул к Бет.
— Вы давно здесь работаете? — спросила сержант.
— Хм… Около восьми месяцев?
Женщина, работающая в «Оушене», выглядела ошеломленной, поскольку обнаружила полицейского на своем рабочем месте.
— Ваше заведение напоминает помойку. Не правда ли? — пробормотала Флайт, пробуя успокоить молодую женщину. Бет еле заметно улыбнулась.
— Было бы хорошо сделать здесь ремонт, но, похоже, мы не являемся частью бизнеса, «ориентированной на клиента».
— А как идут дела в компании? — спросила Флайт все тем же легким тоном.
— Думаю, в порядке. Если учитывать, что практически каждую неделю в Сети появляется новый сайт знакомств. — Бет обеими руками заправила темные волосы до плеч за уши, одно из которых было проколото. Ее стиль в Кэмдене назвали бы гранжем, а стиль Флайт — просто неряшливостью.
Сержант увидела пробковую доску с приколотыми свадебными фотографиями. Дюжина или больше пар, причем разных периодов среднего возраста, сияли со ступеней церквей и регистрационных контор.
— Должно быть, очень приятное ощущение, когда все срабатывает.
Бет с улыбкой кивнула.
— Это самая лучшая часть моей работы. Видеть людей, которые теперь принадлежат друг другу, находят друг друга.
— Я уже догадалась, что вы убежденный романтик, — сказала Флайт и кивнула на афишу фильма с Хепберн и Пеком.
— Я обожаю этот фильм, — Бет прижала руку к сердцу, как влюбленный подросток. — Двое созданы, чтобы быть вместе, но… мир этого не допустит.
Флайт озадачило сияние глаз Бет. Филлида воздержалась от замечания, что любовная интрижка этих персонажей отличалась оригинальностью. Она была основана на обмане. Хепберн — невинная принцесса, выдающая себя за туристку. Пек — бессовестный журналист, подыгрывающий ей в поисках сенсации. «Это практически надувательство, — размышляла Флайт. — Правда, персонаж Пека искупил вину в финальной сцене».
