— Она запыхалась, бедняжка, — теперь Кэсси услышала женский голос, явно принадлежавший американке. — Мы можем принести сюда стул?
Кэсси прерывисто вздохнула. Кто-то протянул ей бутылку воды. Она попила и пролила воду себе на грудь.
— Болит где-нибудь, милая? — опять этот старый чудак, один из торговцев. Кэсси Рэйвен хотела сказать ему, что ее отец когда-то здесь продавал фрукты и овощи, но не могла подобрать слов.
— Хм… — ответила девушка. — Я… в порядке.
Американка усадила ее на стул и тревожно прищурила глаза:
— Вам нужно пройти обследование в больнице.
— Спасибо, — вежливо парировала Кэсси. — Я не могу лечь в больницу. Не сегодня.
Кэсси Рэйвен посмотрела на джинсы — на одной штанине колено почти оторвалось, и ударила себя по запястью. Боль пронзила девушку. Кэсси диагностировала возможное растяжение связок лопаточной кости, а судя по тому, что у Кэсси Рэйвен болел зад, позже у нее появится большой синяк. Ничего серьезного.
Потом она заметила головки пионов, свесившиеся на ее куртку. Их бедные «шеи» были сломаны. Кэсси заплакала.
Флайт
Бэллуэзер откинулся на спинку стула и задумчиво произнес:
— Что ж, значит, Кристиан Макларен — это выдумка.
— Совершенно верно, босс. Шесть лет назад он работал в качестве модели и актера в эпизодах под именем Алекс Барклай, хотя, если верить кастинг-агентству, реклама часов — его самое большое достижение.
Флайт выложила начальнику все подробности: сфабрикованный сайт Макларена, фальшивый банковский счет, который он, должно быть, открыл, чтобы присоединиться к «Оушену», гамбургский телефонный номер, который перенаправлял абонентов в соответствующую службу обмена сообщениями.
— Это было изощренное мошенничество. Однако когда дело дошло до выбора фотографий для профиля знакомств, Алекс не мог удержаться, чтобы не использовать лучшую фотографию, которую он когда-либо делал.
— Пойман из-за своего тщеславия, — кивнул Беллуэзер. — Итак, он находился в отношениях с Джеральдиной Эдвардс и выдавал себя за успешного архитектора с гламурным образом жизни, очевидно, намереваясь обмануть покойную.
— Именно. По словам ее лучшей подруги, Джеральдина думала о продаже дома после того, как они поженятся и отправятся путешествовать. Его следующий шаг — очистить совместный банковский счет и исчезнуть. Вместо этого Джеральдина разорвала помолвку, потому что, возможно, учуяла крысу, и всего через несколько недель Эдвардс нашли мертвой в ванной.
Беллуэзер нажал кнопку на крышке своей ручки: щелк-щелк, щелк-щелк.
— Значит, вы думаете, Алекс убил ее, чтобы Джеральдина не выдала его.
— Думаю, это разумная рабочая гипотеза. Теперь у меня есть его адрес — «Кристиан» живет в Брикстоне.
Флайт взглянула на часы — до похорон оставалось менее пяти часов.
— Босс, как думаете, мы сможем приостановить кремацию до тех пор, пока я не допрошу мнимого Макларена?
Несмотря на попытку Филлиды Флайт подготовить его, Беллуэзер выглядел пораженным.
— Когда это произойдет?
— В четыре часа.
Начальник сморщился.
— Это серьезная просьба, Филлида. Судмедэксперт, наверное, скажет, что расследование дела Макларена может продолжаться и без тела. Вы могли бы установить мотив, но нам нужно гораздо больше, прежде чем мы сможем обвинить его в убийстве.
— А все-таки, вы не могли бы попробовать, босс?
Беллуэзер продолжил щелкать ручкой. Флайт подавила желание перегнуться через стол и сломать ее пополам. Наконец босс заговорил:
— Я позвоню ему, но особо ни на что не надейтесь.
Сержант вознаградила Малкольма Беллуэзера широкой улыбкой. Пораженный начальник осознал, что она была, в принципе, красивой женщиной.
— Попросите следователя из Брикстона прислать местного полицейского, чтобы он следил за адресом этого парня, пока вы не приедете.
— На самом деле, босс… Я уже звонила в Брикстон. Они посылают патрульную машину.
Флайт было трудно прочесть выражение лица Беллуэзера.
— Извините. Поэтому вы называете меня человеком с небольшим обсессивно-компульсивным расстройством?
Его лицо расплылось в улыбке.
— Нет, Филлида. Это я и называю «думать о будущем».
Флайт почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
— Филлида? — обратился Беллуэзер к сержанту, когда та повернулась, чтобы уйти. — Мне просто любопытно. Во-первых, что навело вас на мысль, что Макларен — фальшивка?
Филлида заколебалась. Она представила Кэсси Рэйвен, работницу морга с многочисленным пирсингом и неожиданным знанием классической архитектуры.
— Если я вам скажу, босс, вы мне не поверите.
Глава сорок третья
Кэсси в сотый раз извинилась перед американкой, которая присматривала за ней. Девушка понятия не имела, почему так сильно расстроилась из-за каких-то сломанных цветов. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так плакала, даже когда Рейчел съехала. Ее добрая самаритянка, вдова из Вермонта по имени Розмари, отмахнулась от извинений и настояла на том, чтобы сопровождать Кэсси к цветочному ларьку — купить еще пионов.
— Как вы себя сейчас чувствуете, дорогая? — спросила она, пока Кэсси выбирала второй букет за день.
— Гораздо лучше, — ответила Кэсси, которая все еще чувствовала себя неуверенно, но, возможно, по причине шока от ужасного падения. Она потерла нежно ягодицу.
— По-моему, вы слишком бледны, — волновалась Розмари. — И вам следует проверить запястье.
— Всего лишь небольшое растяжение, — сказала Кэсси, сгибая его.
Розмари ласково похлопала Кэсси Рэйвен по плечу на прощание.
— Надеюсь, похороны пройдут хорошо, дорогая. Я сожалею о вашей потере.
Кэсси смотрела, как добрая леди исчезает в толпе, и ей пришлось задержать дыхание, чтобы подавить подступившие к горлу рыдания. Девушке пришло в голову, что похороны миссис Э. будут первыми в ее жизни. Когда ее родители умерли, бабушка решила, что в свои четыре года Кэсси еще слишком мала, чтобы подвергаться таким неприятным переживаниям. Кэсси Рэйвен никогда раньше не сомневалась в правильности решения ее бабушки, но сейчас почувствовала прилив ярости. О чем только думала Babcia, ведь она отказывала Кэсси в возможности попрощаться с родителями?
Продавец подал ей завернутый букет, и девушка протянула ему двадцатку, но когда она протянула руку, чтобы забрать сдачу, монеты, казалось, ожили и скользнули между ее липкими пальцами. У Кесси закружилась голова. Она взялась за край прилавка, но когда открыла рот, чтобы поблагодарить продавца за подобранные им оброненные ею монеты, слова вышли какие-то невнятные.
