Зная, что сейчас произойдет, Флайт рефлекторно сжала руки в кулаки под столом.
Элизабет Ренвик пересекла крошечную кухню двумя-тремя шагами. Размытое изображение поднятой руки, блеск стали на спуске, и Барри накренился вбок с руками на шее, издавая сдавленный звук. Когда он рухнул на пол, Элизабет быстро отступила назад.
Флайт наблюдала за ее реакцией на видеозапись. Элизабет оставалась почти абсолютно неподвижной и все же перед самым нападением наклонилась вперед, как кинозритель, охваченный развязкой. Флайт нажала на паузу.
— Как вы знаете, Элизабет, в киноленте записано, как вы смотрите на своего брата, тонущего в собственной крови. Две с половиной минуты, в течение которых вы могли бы помочь ему, спасти его жизнь.
Элизабет перевела горящие ненавистью глаза на Флайт, пристально смотревшую на нее.
— Забавный способ показать, что любишь кого-то, правда, Элизабет? Хладнокровное убийство.
Вдруг Элизабет откинулась на спинку стула, полузакрыв глаза и ловя ртом воздух. Ее адвокат тут же среагировал:
— Поскольку моему клиенту стало плохо, я прекращаю допрос. Пожалуйста, немедленно вызовите врача.
Около минуты Элизабет была в полубессознательном состоянии, затем коротышка помог ей подняться на ноги. Покидая комнату, он повернулся и прошептал Флайт:
— Полагаю, мой клиент будет наслаждаться вашим гостеприимством до тех пор, пока не будет предъявлено обвинение?
Его взгляд признавал, что они оба знали: шоу было на высоте.
Как только они ушли, Флайт и Джош обменялись улыбками.
— Я просто хочу кое-что проверить, — произнесла Флайт, нажимая на перемотку.
Когда Элизабет стояла над умирающим Барри, ее губы шевелились, но слов уже не было слышно. Когда громкость была увеличена до максимума, стало понятно, что Элизабет Ренвик не произнесла ни слова, так как была очень занята наблюдением, как умирает, задыхаясь, ее брат. Она напевала песню Wonderwall.
Указав на таймер, Джош недоверчиво покачал головой.
— Меньше чем через семнадцать минут приятный вечер с карри превратился в фильм с убийством.
Флайт перемотала пленку назад к тому моменту, когда Барри сел за стол сразу после того, как сказал сестре, что собирается сдать ее полиции.
— Посмотри на язык тела Барри, когда она убивает его.
Она просматривала это кадр за кадром. В последние секунды перед тем, как Элизабет ударила, руки Барри уже лежали на столе, его голова слегка склонилась, тело странно застыло — как будто напряглось.
— Он знает, что она собирается сделать, — произнес Джош, медленно качая головой. — Так почему же он просто сидит?
Флайт задавала себе тот же вопрос. Барри Ренвик, похоже, знал, как отреагирует его неуравновешенная сестра, но… он даже не пытался защитить себя.
И тут ей в голову пришла нелепая мысль: неужели Ренвик пожертвовал собой, записав собственное убийство, чтобы обеспечить справедливость для Джеральдины Эдвардс?
Флайт и Джош спустились на лифте в офис.
— Сержант, я хотел сообщить вам, — сказал Джош через некоторое время, затем немного помолчал. — Кто-то из ребят говорил, что вы забрали дело Эдвардс у Стива Сломена, пока тот был в отпуске по уходу за ребенком.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Я знаю, — продолжил он. — Поэтому я сказал ему, что если бы вы не взглянули на него еще раз и не продолжили корпеть, ну, эта сумасшедшая женщина избежала бы наказания за убийство. Во всяком случае, все остальные согласились со мной.
Она улыбнулась, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.
Когда они вышли из лифта, Джош стал каким-то застенчивым.
— Сегодня мой день рождения, — сказал он. — Приходите пообщаться с бандой?
Ее губы уже складывались в вежливый отказ, как вдруг она услышала, что говорит:
— С удовольствием. Я должна несколько пинт за всю твою тяжелую работу.
В пабе было довольно грязно, как и в большинстве мест, где пили полицейские Кэмдена, но после пары совиньонов до Флайт дошло, что она наслаждается собой. Каждый раз, когда сержант пыталась купить раунд, один из ее коллег отмахивался от денег и настаивал на покупке, чтобы поздравить ее с делом Эдвардс. Через час Флайт поняла — она чувствует то, чего не чувствовала с тех пор, как покинула Винчестер, что она снова часть команды.
Тем не менее она извинилась перед вечеринкой в греческой таверне — ей не терпелось вернуться домой и сделать то, о чем она думала весь день.
Вернувшись в квартиру, она взяла пакет с фоторамкой, которую купила в спальню. Когда Флайт по пути на работу увидела бледно-голубую перламутровую рамку на антикварном прилавке на рынке, она почувствовала, что в этой вещице выкристаллизовалось то, о чем она думала с похорон Джеральдины Эдвардс, то, что она не могла сделать за все время с тех пор, как это случилось.
Открыв нижний ящик шкафа, она достала книгу, резную шкатулку из орехового дерева, в которой хранила свои детские сокровища. Освободив фотографию от мягкой розовой ткани, она осторожно вставила ее в рамку.
Флайт легла на кровать, прижимая к груди крошечного бэбигро, и впервые за двадцать шесть месяцев позволила себе взглянуть в прекрасное, безмятежное личико своей малышки.
Глава пятьдесят вторая
Филлида Флайт предложила встретиться в их обычном кафе на следующее утро. И Кэсси уже собиралась войти туда, когда заметила Кирана. Ей потребовалось мгновение, чтобы узнать своего старого приятеля.
— Ух ты, Киран, ну и куртка.
Лыжная куртка выделялась ярким лимонно-зеленым оттенком и тем, что она была ему велика на два размера, а больше всего — леопардовым рисунком кожи.
— Это все из-за собак, да?
Когда он, шатаясь, повернулся, она уловила запах сверхсильного пива.
— Милая старушка из Фонда помощи пожилым людям отдала мне ее даром. Можешь ли поверить, что богатый идиот, который пожертвовал ее, даже не носил эту куртку?
Кэсси могла полностью поверить в это, потому вместо ответа спросила, как он, стараясь не смотреть на свежий синяк сбоку у него на голове и надеясь, что это не так опасно, как прошлое падение.
— Я в порядке, Кэсси Рэйвен, лучше не бывает.
Его радостная улыбка заставила ее снова удивиться тому, что, несмотря на жизнь, которая казалась таким безнадежно дерьмовым делом, Кирану удавалось оставаться жизнерадостным. Наверное, помогало специальное варево.
Узнав высокую стройную фигуру с шомполом, приближающуюся со стороны Хай-стрит, она помахала рукой. Киран проследил за ее взглядом и бросил на Кэсси лукавый взгляд:
— А кто эта красотка? Новая подружка?
