Очередная волна желания ударила в голову. Но теперь ей нужно было двигать рукой самостоятельно. Теперь она и вправду ласкала сама себя на глазах у мужчины!
Глаза непроизвольно закрылись. Было слишком неловко.
В этот момент горячие губы коснулись чувствительной области под женским ухом. А затем широкая ладонь накрыла ее грудь, сжав сосок сквозь ткань.
Эленика вздрогнула, испытывая невиданное прежде удовольствие. Забывая все на свете она начала громко стонать.
— Смотри в зеркало, — рвано прошептал князь, наслаждаясь страстью на лице княгини.
Он знал, что теперь девушка близка к оргазму. Он уже давно с трудом держал себя в руках, пытаясь довести строптивую княгиню до полного самозабвения. И ему это удалось.
Звуки ее голоса ласкали его слух, сводя с ума, пробуждая дикую жадную до удовольствий природу. Он вновь и вновь останавливал себя, чтобы не испортить все. Не взять ее силой, как просило его распаленное до предела тело.
И вот теперь время пришло.
Княгиня открыла глаза, мутным от наслаждения взглядом наблюдая, как скользят ее собственные пальцы в зеркале. И внезапно почувствовала, как сильные руки повелителя Хаоса приподнимают ее за бедра, а там внизу прямо под ней из расстегнутых штанов появляется твердая мужская плоть.
У девушки перехватило дыхание.
И, когда Дариэн медленно опустил ее на себя, Эленика больше не закрывала глаз. Она не могла оторвать взгляда от отражения, где мощная темная плоть входит в её светлое, как молоко, тело. И она кричала от наслаждения, понимая, что больше не может контролировать себя. Не понимая, где она и кто она, отдаваясь удовольствию, захлестнувшему даже ее разум.
— Да, вот так, хорошая девочка, — шептал Дариэн сбивчиво, лаская княгиню, исступлено целуя ее, как свою возлюбленную. Он обхватил ее живот руками, быстро насаживая на себя, словно она ничего не весит. Двигая девушку, управляя, он очень быстро пришел к оргазму, изливаясь в неё чуть позже, чем отгремел её собственный взрыв. Князь Хаоса был слишком возбуждён, чтобы терпеть дольше.
— Посмотри на себя, — сказал он тогда, медленно вынимая из неё собственное оружие. Эленика тяжело дышала, еще не придя в себя, откинувшись на его плечо.
Когда она посмотрела в зеркало, стыд начал стремительно возвращаться. Как и осознание ужасной реальности. Она опять проиграла.
В отражении блестящий от страсти цветок дерзко сочился мужской влагой. Княгиня покраснела, уши начали гореть.
— Прекрасное зрелище, — проговорил князь, улыбаясь и тоже тяжело дыша. Он смотрел в зеркало поверх ее плеча, продолжая иногда целовать. — Как бутон орхидеи…
Эленика отвернулась, резко спрыгивая с колен князя Хаоса. И Дариэн не стал ее удерживать.
Стыд сжигал изнутри. Надевать платье было слишком долго. Княгиня резко накинула плотный белый халат, вышитый многочисленными кружевами.
— Надеюсь, я больше не ваша должница? — спросила она, стараясь не глядеть на своего врага.
— Вы выплатили свой долг сполна, миледи, — спокойно ответил князь. А потом прибавил с легкой иронией: — Если вам ещё раз понадобится заем…
Эленика болезненно скривилась, отчаянно стараясь игнорировать заслуженные насмешки. Она ведь не смогла сопротивляться ему. А значит все заслужила. Это и даже большее.
— Значит, вы отпустите на свободу маркиза Айвери? — спросила она, пытаясь отвлечь себя чем-нибудь важным.
— Нет, — спокойно ответил он, застегивая штаны. — Но я его не казню, как и обещал.
Звякнула пряжка ремня, скрипнуло кресло. Князь встал, но Эленике стоило большого труда, чтобы не повернуться и не посмотреть на него.
И все же его ответ удивил княгиню.
— Но, почему? Ведь он вызывал вас на честную дуэль! За что вы держите его в темнице? — она посмотрела в янтарные глаза и легонько вздрогнула.
Он успел полностью одеться и теперь просто наблюдал за ней, едва касаясь рукой своего огромного черного кольца.
— Он прилюдно оскорбил меня, а дуэль проиграл, — раздался прохладный ответ. — Если бы не моя воля, магический договор его давно прикончил.
Эленика поджала губы.
— Вам дорог этот мальчишка? — спросил князь Хаоса после странной паузы.
Девушка гневно выдохнула.
— Это не ваше дело. Повелитель, — последнее слово она выплюнула, сложив руки на груди.
Воздух в помещении на мгновение словно потяжелел. Снова Эленика ощутила тонкий едва уловимый аромат крови среди запаха дикого вереска и океана.
Она повернула голову и увидела, как мужчина сжал кисть с кольцом, а потом медленно разомкнул пальцы. На широкой ладони цвета гречишного меда блестела алая капля крови. Как и на металлическом жале скорпиона, окольцовывавшем палец князя Хаоса.
— Действительно, — низко отозвался правитель Кровавого заката. И в этом голосе девушка с удивлением различила едва уловимые нотки ярости. — Какое мне дело, во что играют мои собственные игрушки?
Девушка стиснула зубы и сжала кулачки, полностью развернувшись к нему. До чего же ей захотелось ударить князя! Вот прямо сейчас!
— Я — ваша игрушка?! — прошипела она.
Вместо ответа холодная полуулыбка появилась на темно-бордовых губах повелителя.
Этого Эленике оказалось достаточно. Она стремительно преодолела расстояние, что их разделяло, и отчаянно замолотила кулачками в мощную грудь.
Тут же Дариэн обхватил ее запястья, заставив девушку прижаться к себе. Перехватил ее кисти одной рукой, а другой приподнял подбородок, заставив посмотреть на себя.
На несколько обжигающих мгновений их глаза схлестнулись. Девственно-голубые и огненно-дикие. Сверкающие яростью и злой насмешкой. А через секунду мужчина склонился к ней и поцеловал вырывающуюся княгиню.
Эленика дернулась, как от удара, изо всех сил стараясь оттолкнуть повелителя. И, когда ей это удалось, Дариэн Астард смеялся.
— Уйдите с глаз моих! — топнув ногой, выкрикнула княгиня, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони.
— Как пожелаете, ваше Светлейшество, — с шутливым поклоном ответил правитель Кровавого заката.
Тут же черно-рыжий вихрь поглотил его и унес прочь, оставив пылающую гневом княгиню Порядка совершенно одну.
Только его янтарные глаза все еще чудились ей во мраке помещения. Да бедра, предательски блестящие влагой, напоминали об очередном ее постыдном падении.
Еще долгое время после исчезновения князя Хаоса Эленика не могла прийти в себя. Ее трясло, словно в горячке. Яркие картины минувшего мелькали в голове, заставляя девушку то краснеть, то бледнеть. Ярость сменялась стыдом, стыд — остаточным возбуждением, а возбуждение — ненавистью к повелителю Кровавого заката и самой себе.
