— Миледи, это не корректно, — бросила Эленика твердо. — У нас не приняты такие игры.
— Да бросьте, княгиня, — ответила Шайни. — Это же просто веселая шутка.
Но вместо того, чтобы прекратить фарс, темная леди смело сделала шаг к Эленике, очутившись неприлично близко.
Она была чуть выше ростом, чем маленькая княгиня. И, оказавшись на таком неприличном расстоянии, на мгновение замерла, впившись взглядом в рот юной хозяйки дома.
Эленика вздрогнула и застыла, завороженная действиями темной леди.
— Вот эти розовые с легким оттенком вишневого вина — ну просто прелесть, — проговорила она, нежно коснувшись нижней губы тонкими пальчиками цвета горячего шоколада.
Княгиня тут же пришла в себя и сделала шаг назад.
— Вы с ума сошли, леди Унтергэ? — возмутилась Эленика.
И тут же за её спиной взметнулся черно-оранжевый вихрь.
— Повелитель пришел! — тут же захлопала в ладоши темная. А через секунду, как только вихрь исчез, явив высокую фигуру Дариэна Астарда, сделала весьма глубокий реверанс.
Эленика отметила, что при таком его исполнении вырез платья казался еще глубже.
— Приветствую, светлая княгиня, — первым делом отдал дань этикету князь Хаоса.
Черный плащ, цепь поверх расшитого золотом замшевого колета, блестящий скорпион на пряжке ремня, брюки, идеально подчеркивающие стальные мышцы ног.
Дариэн Астард, как всегда был великолепен.
— Доброго дня, сир, — холодно ответила княгиня, склонившись, как и все другие леди.
— Приветствую и вас, любезные господа и дамы, — бросил он между тем остальным присутствующим. — Чем вы тут занимаетесь?
Княгиня Порядка не успела даже покраснеть.
— Повелитель, — тут же обратилась к нему Шайни, с озорным блеском в глазах. — Я как раз изучала губы миледи Тимьен. Необходимо определить, насколько они хороши. Лорды вот-вот должны выставить свои оценки.
Дариэн мрачно улыбнулся. А затем медленно повернулся к пунцовой княгине.
— Не возражаете, если я поучаствую? — спросил он, тут же делая несколько шагов по направлению к девушке.
Эленика вздрогнула, опасаясь самого худшего. Ужас блеснул в голубых кристаллах глаз, стоило ей представить, что он сейчас поцелует ее на виду у всех.
Но, не успела она ничего возразить, как Дариэн остановился от княгини в каком-то ничтожном шаге и задумчиво приложил палец к подбородку, многозначительно изучая ее рот.
— Что ж, готов вынести свой вердикт, — через мгновение театрально провозгласил он. — Губы ее Светлейшества выглядят незабываемо!
Он широко улыбнулся, на этот раз насквозь прожигая девушку взглядом. И в янтарных глазах Эленика уловила вызов, правда пока не поняла, какой.
Дариэн между тем продолжил:
— Губы княгини, несомненно, самые красивые, мягкие и влажные.
Повисла странная напряженная пауза, после которой повелитель Кровавого заката закончил, бархатным голосом словно припечатывая девушку:
— Как бутон орхидеи…
Оранжевые глаза опасно вспыхнули и потемнели. Эленика перестала дышать, заливаясь стыдом, мгновенно вспомнив этот намек.
“Бутон орхидеи”. Стало ясно, как день, что он имеет в виду вовсе не рот.
Насладившись в полной мере смесью ужаса, стыда и гнева на лице молодой княгини, Дариэн повернулся к остальным дамам и добавил:
— Впрочем, и у остальных дам губы наверняка ничуть не хуже.
Подарив всем обворожительную улыбку, повелитель оставил гостей, намереваясь, очевидно, вернуться в свои покои и там придумывать очередную гадость. Так по крайней мере решила про себя Эленика.
Почти сразу она тоже покинула это нелепое сборище игроков, надеясь принять ванну и смыть с себя утренний позор.
А, выйдя из купален каким-нибудь часом позже, с удивлением обнаружила в своем кабинете письмо.
На черном конверте золотыми буквами было написано: “Эленике Анварской и Палирской из рода Тимьен”.
Не успев даже толком одеться, девушка надрезала бумагу канцелярским кинжалом и извлекла аккуратный лист кремово-желтой бумаги. На ней невероятно красивыми капельками сияли вкрапления крохотных лепестков Огнелютика. В Анваре найти такую бумагу было просто невозможно.
Мягкий запах океана и вереска ударил в голову. Девушке даже не пришлось гадать, от кого это послание, хотя имени князя Хаоса нигде не значилось. И слегка дрожащей рукой она расправила лист, читая текст:
“Дорогая Эленика.
Пусть солнце светит ярко над вашей головой. Пусть бриллианты звезд освещают ночь не хуже, чем серебро ваших волос освещает мой мрак.
Во тьме очень легко заблудиться. Очень просто обжечься там, где прежде было лишь тепло чужого тела.
Но тот, кто ищет дорогу, должен найти ее. Это просто. Достаточно лишь захотеть. Поверьте, дорогая княгиня. Достаточно лишь раскрыть глаза.
Если вы готовы забыть, чтобы понять. Отвернуться, чтобы увидеть. И задержать дыхание, чтобы вздохнуть полной грудью, в полночь вы найдете мой подарок. Коснитесь его. И пусть враги станут друзьями. Хотя бы на несколько часов…”
Вместо подписи значилось всего одно слово: “Дым”.
Сложно передать весь ураган ярости, который накрыл Эленику в этот момент.
“Как он посмел?!” — думала она, нервно расхаживая по комнате, не обращая внимания, что весь ее растрепанный вид в такой час совершенно не приличествует княгине Порядка. Ведь к ней в любой момент мог кто-нибудь войти. Могли приехать гости, послы, муж, в конце-концов! А она в одном банном халате на влажное тело зарылась руками в мокрые перепутанные волосы.
“На что он рассчитывает? Что я кинусь в полночь искать его проклятый подарок? Чтобы “стать друзьями на несколько часов”? Самоуверенный наглец!”
Никогда еще Эленика не чувствовала в себе столько гнева. Хотелось кусаться, драться и топать ногами. Но вместо этого она схватила с полки серебряный подсвечник и замахнулась, чтобы бросить в окно, не подозревая, насколько в своей ярости она похожа на князя Хаоса.
Но в последний момент девушка пожалела тонкое Палирское стекло и, сжав губы, швырнула предмет об пол.
Канделябр на три свечи глухо ударился о мягкий ворс ковра, не принеся княгине желаемого облегчения.
Она остановилась у стола, гневно сжимая кисти в кулаки.
“Почему он поставил такую подпись?” — размышляла она, прекрасно догадываясь об ответе. “Чтобы лишний раз вывести меня из себя? “Дым” — это же название моего стихотворения из сборника Ники Мьен. Неужели он думает, что его самоуверенный особа значит для меня хоть что-то?”
Закрыв глаза, Эленика вспомнила одно из четверостиший:
