В исступлении девушка прижалась сильнее к горячему телу, понимая, что Дариэн — наркотик, от которого она не может отказаться.
Его напряженная плоть дразнила ее, погружая в сладкое сумасшествие, заставляя двигаться, не останавливаясь ни на секунду, впиваясь ногтями в мощную спину.
Это было слишком сладко, слишком горячо, слишком…
И, когда она уже была готова разорвать поцелуй в забытьи, застонать от нахлынувшего восторга, забыть, что находится на самом дне озёра, он сильнее прижал её голову ладонью, не позволяя отстраниться. И она кончила, задрожав в его руках, всхлипывая и теряясь в ощущениях. Чувствуя, как пульсирует внутри неё горячая плоть.
В ту же секунду золотые искры вокруг потухли. Тьма обрушилась на Эленику, вырывая ее из плена пьянящего восторга. А еще через миг вода озера будто бы упала куда-то вниз, исчезнув насовсем.
Девушка открыла глаза и не поверила тому, что видит. Напротив нее пылал камин ее собственной спальни. Слева была расправлена кровать с подготовленной грелкой, а справа на столике стоял кувшин с горячим вином.
Дариэн поставил её на ноги, оставаясь за спиной. Эленика боялась повернуть голову, чтобы встретиться глазами с повелителем Кровавого заката. Со своими безумием.
Вздрогнув, она ощутила, как мягко ложится на ее плечи тяжелый хлопковый халат. Быстро запахнула его, перевязала поясом. И, наконец, решилась повернуть голову.
Но, вопреки ожиданиям, ее глаза скользнули по совершенно пустой комнате. Дариэна Астарда нигде не было. Лишь тонкий аромат вереска и океана едва-ощутимо витал в воздухе…
Глава 15. Единение
И вот, наконец, наступил день этого странного праздника Единения. Элуатар. Как ни искала Эленика информацию о нем в библиотеке, ничего конкретного и интересного найти не удалось. В основном везде писалось, что когда-то его праздновали на всех континентах. Но уже несколько сотен лет праздник сохранился лишь в государстве Кровавого заката, превратившись в непонятные пляски при лунном свете.
Ближе к вечеру в покои княгини две темных служанки принесли небольшой глиняный горшочек и кубок из красного золота. В первом оказалась густая медная краска, а во втором — ароматный напиток.
— Что это? — спросила Эленика, непонимающе. Она помнила, что в списке, предоставленном князем, значилась какая-то краска, но узнать, зачем она нужна, так и не удалось.
Ответ оказался ошеломляющим.
С церемонным поклоном одна из служанок начала говорить:
— Праздник Элуатар — это что-то вроде маскарада. Милантарская медь раскрашивает тела гостей до неузнаваемости, скрывая цвет волос, особенности лиц, цвет кожи.
— Правда? Все гости должны вымазаться в этой краске? — недоверчиво проговорила княгиня Порядка. — Но это же… дикость какая-то. Мне бы не хотелось…
— К сожалению, у вас нет выхода, миледи, — слегка оборвала ее служанка. — Таков приказ его величества. Мы должны подготовить вас.
— А, если я все же откажусь? — возмущенно спросила Эленика, теперь больше из вредности. С какой стати они ее принуждают?
— Его величество сказал, что, если вы нас выгоните, ему придется подготовить вас самостоятельно и вывести на праздник под руку.
Княгиня прикусила губу и залилась румянцем, глядя, как прислужницы синхронно опустили глаза в пол.
— И как же все это будет выглядеть? Я должна скрыть краской лицо, руки и все, что будет видно из-под платья? — воскликнула она, абсолютно не понимая, для чего все это потребовалось.
— Миледи, у нас принято покрывать медью все тело. Краска быстро высыхает и не стирается, не пачкает одежду. Кроме того, лицо каждого из гостей будет полностью скрывать маска. А голос должен быть изменен с помощью вот этого напитка.
Служанка кивнула головой на кубок в своей руке, а затем закончила:
— Таким образом, узнать вас или кого-либо другого на празднике будет абсолютно невозможно.
— Но… — у Эленики закончились аргументы.
Девушка глубоко вздохнула. Теперь ей стало ясно, для чего в конце списка Дариэна было указано, что каждый гость должен подготовить плотную, непроницаемую маску. Уникальную и единственную, не повторяющуюся ни с одной другой.
— И вы сейчас здесь, чтобы нанести эту краску на меня? — спросила она устало.
Служанки утвердительно кивнули.
Неужели она согласится на подобное? Хотя, стоило признать, задумка была интересной. На одну ночь темные и светлые могли перестать быть врагами. Могли превратиться в один народ.
Вряд ли многим из ее лордов и леди эта идея придется по душе. Но у них тоже нет выбора.
Девушка покачала головой. Было ясно, что отказаться не получится.
— Уйдите, — выдохнула княгиня, уловив недоуменное переглядывание прислуги. — Уйдите, я сделаю все сама! — воскликнула тогда она, теряя терпение.
— Хорошо, госпожа, — поклонились обе. Но затем та служанка, что была с кубком, уверенно вышла вперед. — Однако, мы не можем уйти, пока вы не выпьете напиток. Он изменит ваш голос на всю ночь. И вас станет невозможно узнать.
Эленика опять вздохнула. Взяла протянутый кубок и залпом осушила. Напиток напоминал забродивший компот. А в следующий миг горло будто замерзло, отзываясь легким покалыванием.
— Так и должно быть?.. — только и успела спросить она прежде, чем изумленно ахнуть. Ее собственный чистый высокий тембр стал гораздо ниже. — Это… Ничего себе…
Держась рукой за шею, она не переставала удивляться.
— Идите, дальше я сама, — повторила княгиня чужим голосом.
Девушки поклонились, пятясь спиной к дверям. И через миг уже оставили её одну вместе с горшочком краски.
Довольно долго княгиня не могла прийти в себя, свыкаясь с мыслью, что придется гулять под луной, не узнавая никого вокруг. А вдруг ее кто-нибудь пригласит на танец? А вдруг под краской она не сможет узнать темного? А что, если она не узнает самого Дариэна Астарда?
Эта мысль отозвалась напряженной тяжестью в груди.
И вдруг девушка услышала голоса за стеной. Похоже, повелитель Кровавого заката явился в особняк…
Сердце молодой княгини пропустило удар. С тех пор, как он оставил ее одну после той странной ночи на дне озера, что-то внутри девушки словно перевернулось. Непонятная тоска каждый день сдавливала грудь, не давая дышать. Она вспоминала его осторожные движения, немного замедленные толщей воды, легкие касания так похожие на трепетную ласку влюбленного. Вспоминала, как звучало ее имя, произнесенное его завораживающим голосом: “Элен…”
Никто, кроме отца, не звал её так. Она этого очень не любила. Но вот, почему-то из уст правителя Кровавого заката имя звучало так… приятно. Так ласково… Хотелось прижаться к мужчине сильнее, потереться щекой, обернуться в тепло, которое, словно плащ, окутывало ее возле него.
