«Признай поражение», — прорычал в голове девушки мысленный приказ. Но княгиня даже не подняла головы.
«И не подумаю…»
Игра стремительно приближалась к финалу. Дариэн «съел» ферзя Эленики. Одну из ключевых фигур. И теперь равновесие в игре пошатнулось.
Девушка не могла не понять, чем это ей грозит. Но даже в таком раскладе не собиралась сдаваться. Только маленькие пальчики, сомкнувшиеся на последней ладье, немного дрогнули.
«Эленика, прошу тебя», — вдруг совсем другим голосом произнес Дариэн, не сводя с нее темных, как ночь, глаз. Девушка даже не сразу поняла, что он все еще говорит мысленно. Но осознать, что он пользуется ментальной связью ради нее, ради поддержания ее спектакля гордой ненависти, она так и не смогла. «Через два хода я поставлю мат. Послушай меня…»
Но княгиня уже и так видела исход игры. Она глубоко вздохнула, чтобы придать себе уверенности, и откинулась назад в кресле. Как ни странно, руки больше не дрожали. Через два хода она проиграет. А значит — умрет.
«Я могу вернуть твой вызов сразу после проигрыша, — продолжал говорить мужчина, не открывая рта. — Так, как было с маркизом Айвери. Но это работает только в том случае, если проигравший сам хочет его забрать…»
Эленика не отвечала, она вдруг подняла на Дариэна ослепительно-голубые глаза, и губы ее на мгновение дрогнули в улыбке. Но тут же черты снова стали бледно-неподвижными. Только мягкий взгляд блуждал по его, Дариэна, лицу, рукам, груди. Словно она запоминала его образ. Или прощалась…
«Эленика…» — закипая изнутри, позвал мужчина, видя, как она легко переставляет фигуру.
«Эленика, ты меня слышишь?..»
— Прошу князь, ваш ход, — звонким, как весенний ручей, голосом произнесла девушка, разрывая напряженную тишину.
Дариэн стиснул зубы и зло выдохнул. Двинулись на доске его ферзь и ее пешка. Все. Следующим ходом черный конь должен поставить мат белому королю.
Девушка расслабленно сидела в кресле, так словно была абсолютно готова к проигрышу. И так, словно этот проигрыш не принесет с собой ее гибель.
Один ход. Всего один. И Дариэн медлил. Он видел, что Эленика не собирается идти на попятный. Видел ледяную уверенность в ее взгляде и злился еще сильнее. От глупости, безысходности и собственного бессилия. Потому что он до конца не верил, что последней княгине Порядка хватит силы воли на этот шаг. А вот теперь с поразительной ясностью читал это в холодной синеве глаз напротив. И сердце его рассыпалось на куски.
Воздух медленно начинал звенеть от напряжения. Магические цепи, связывающие двух дуэлянтов, заставляли их тела слегка вздрагивать от необходимости скорее закончить партию.
— Что же вы медлите, князь? — тихо спросила девушка, не сводя с него безмятежно-спокойных глаз. — Прошу вас. Люди ждут.
Словно в ответ на эту фразу несколько светлых повскакивали со своих мест. И кто-то выкрикнул, падая на колени перед Дариэном:
— Нет!.. Ваше Величество, верните княгине ее вызов!..
И к одному голосу присоединились еще несколько:
— Пожалуйста!..
— Будьте милосердны!..
На что повелитель Хаоса лишь сильнее сжал челюсти, прожигая девушку огнем взгляда.
Но вдруг Эленика повернула голову, глядя на своих верных подданных и звонко приказала:
— Тихо!.. — впрочем, тут же ее голос смягчился и стал, как всегда добродушно-теплым: — Благодарю вас, господа, за поддержку и службу. Но долги надо платить. Если бы Дариэн Астард проиграл, я не забрала бы свой вызов.
Последняя фраза прозвучала, как удар хлыста. И в зале повисла тяжелая тишина.
Мужчина глубоко вздохнул. Даже жестокость ее слов не могла смягчить боль от потери. Потому что он терял ее. Прямо сейчас.
Никогда прежде подобные эмоции не трогали его душу. Даже, когда он убивал собственного отца, его рука не дрожала, а сердце не испытывало жалости. И теперь он не знал, что делать, чувствуя себя щенком, которому телега переехала все четыре лапы.
Тянуть больше было нельзя. Магические узы начинали пить силу из них обоих. Кровь нестерпимо закипала в венах. И мужчина знал: если промедлить еще хоть немного, Хаос и Порядок начнут убивать их обоих.
Медленно, словно в собственном кошмаре, Дариэн поднял черного коня, переставив его в позицию, заканчивающую игру. Напряжение дуэли исчезло мгновенно.
— Шах и мат, — констатировала очевидное Эленика и… улыбнулась. — Спасибо за игру, князь…
В тот же миг ее лицо начало стремительно белеть. Всколыхнулись рядом темные клубы колдовского дыма, тут же проникая в девушку через поры, впитывались сквозь саму кожу.
— Нет!.. — крикнул кто-то сбоку, толпа зашевелилась, выпуская вскакивающих со своих мест лордов и леди.
Но Дариэн не обращал внимания. Шип черненого золота разорвал кожу, выпуская поток магии. Плотный молочно-голубой купол, словно пузырь из лунного камня, окружил Эленику и его самого, стремительно подскочившего к ее креслу. Он взял на руки, бережно прижимая к груди, слабеющее женское тело, казавшееся теперь еще более хрупким, чем всегда.
— Зачем, Эленика? Зачем?.. — шептал он еле слышно, гладя маленькую светлую головку у себя на плече.
Стало так больно, что хотелось перестать дышать.
— Потому что мы принадлежим разным народам, Дариэн, — тихо ответила княгиня, угасающим голосом.
Мужчина повернул ее лицо к себе, не веря, что услышал именно этот ответ. Но она уже закрыла глаза, под которыми залегли черные тени.
В эту секунду князь Хаоса осознал, что по его непрозрачному куполу кто-то отчаянно молотит руками. Всего один человек.
Ярость вспыхнула в нем с удвоенной силой, потому что кто-то осмелился отвлекать его в такой момент. Но сквозь полог магической тишины до него донеслись несколько слов:
— Спасти!.. Знаю!.. Немедленно!..
Проклиная все на свете, Дариэн прижал к себе Эленику еще сильнее, прижимаясь губами к холодному лбу, и тут же щелкнул пальцами, запуская через купол назойливого наглеца, который считает себя умнее его самого. Уж если он, Дариэн Астард, не смог найти способ спасти княгиню, куда там какому-то…
— Рамон Айвери? — приподняв бровь, выдавил князь Хаоса.
Но мужчина тут же упал на колени перед своей госпожой и затараторил:
— Времени мало. Дайте ладонь!
А сам достал из-за пояса длинный серебряный кинжал.
— Какого демона, маркиз? — прорычал князь.
Но Рамон лишь бесцеремонно схватил его руку, разогнул пальцы и с силой полоснул по коже. Повелитель Кровавого заката зло скривил губы, но мешать не стал. А на собственную рану будто и вовсе не обратил внимания. Вся ярость в его взгляде предназначалась только маркизу, удобно подвернувшемуся, чтобы выместить гнев.
