Девушка вздохнула и спокойно ответила:
— Люблю. Очень люблю…
Потому что и вправду скрывать больше не было смысла. Более того, это оказалось бы самой большой глупостью на свете — промолчать, когда самый главный мужчина в ее жизни находился на пороге смерти.
И тут же она снова склонилась к Дариэну, жадно касаясь мягких губ. Но на этот раз он сам прижал ее к себе, не давая отстраниться. Дольше, глубже и сильнее сливаясь с ней в одном последнем поцелуе. Вкладывая в него всю нежность, всю страсть и боль, которую испытывал теряя и снова находя свою «маленькую княгиню» спустя время. Несмотря на пропасть между их народами, несмотря на боль, которую они причинили друг другу из-за собственной глупости и гордости. И сейчас каждый из них понимал это как никогда ярко.
А когда она отстранилась, продолжая впервые в жизни смотреть на него взглядом сияющей незамутненной любви, он снова едва заметно улыбнулся и сказал:
— Еще раз прости меня, Элен. И знай, что я тоже люблю тебя.
С этими словами он снял переливающийся амулет с шеи, открутил маленькую крышечку и тут же поднес к губам. Черно-рыжая субстанция потекла к нему в рот, очевидно обжигая.
Дариэн сморщился на миг, закрывая глаза. А когда вновь открыл их, глубоко и свободно вздыхая, в радужках привычно плескалась лава.
Эленика с изумлением вслушивалась в его дыхание, вдруг ставшее ровным, в резко усилившийся стук сердца. И, не веря собственным глазам, отмечала отступающую бледность.
— Ты… — начала говорить она, осматривая его тело, запачканное кровью, но словно наливающееся прежней силой. Раны закрывались, рваная кожа затягивалась, а на заживших запястьях запульсировали вены.
Дариэн широко улыбнулся, на этот раз без капли боли или дискомфорта, заложил огромные увитые мышцами руки за голову и весело посмотрел на девушку, сверкая дерзким огнем взгляда.
— Да, я жив и здоров, — кивнул он. — Я же рассказывал тебе про амулет с лавой Ашхара?
Он покрутил между пальцами пустой виал на цепочке, не переставая улыбаться.
Эленика выпрямила спину, прищурившись.
— Так ты сразу мог его выпить? И… не умирать здесь так картинно?
Ее высокий голосок постепенно набирал звонкости.
Князь Хаоса усмехнулся, слегка пожав плечами.
— Что поделать, раз для того, чтобы ты призналась мне в любви, я должен оказаться при смерти?
Эленика нахмурилась, испытывая невероятное желание вот прямо сейчас собственными руками придушить мужчину. Возмущение кипело в крови и стучало в ушах.
— Ты меня обманул?! — воскликнула она, широко распахнув глаза. — Я же думала, что больше не увижу тебя! Что ты…
В какой момент они оба перешли на «ты» уже давно не было ясно. И эта мелочь даже сейчас означала очень многое. Дариэн продолжал улыбаться, потому что, несмотря на гнев, привычно пылающий на румяных щеках княгини, она все равно не переходила на «вы».
И в этот раз в ее глазах появились слезы не боли, тоски или стыда. Просто так спадало напряжение. Так исчезал страх, что она больше никогда не увидит его.
— Наглый, самодовольный, вредный… — начала было Эленика и прервалась, глотая всхлипы, когда он притянул ее к себе и поцеловал со всей страстью, на которую был способен. Перевернул девушку на спину, уложив на мягкую траву, и сцеловал каждую слезинку, касаясь губами щек, скул и закрытых глаз.
— Я люблю тебя, Элен, — проговорил он, отстранившись, но продолжая держать в ладонях ее лицо, не сводя с девушки обжигающе серьезного взгляда.
И маленькая княгиня закрыла глаза, не веря, что это происходит с ней. Чувствуя странную, невероятную легкость, которую она не испытывала много лет. С самого детства, которое было единственным счастливым и спокойным временем в ее жизни.
А когда ее ресницы вновь распахнулись, в голубых радужках, направленных на повелителя Кровавого заката, сияла совершенно новая небесная синева. Девственно-чистая, спокойная и счастливая.
И вдруг зрачки Дариэна стремительно расширились, заполняя собой все пламя янтарных глаз. Он опустил взгляд на ее шею, спускаясь ниже, и неожиданно схватил девушку на запястья.
— Ты беременна?.. — затаив дыхание, произнес он.
Эленика резко села, забрав собственные руки из захвата мужчины. И посмотрела на светлую кожу. Дыхание перехватило.
Сверху вниз от плеч к тонким кистям тянулись аккуратные цветочные стебли. Они все увеличивались и увеличивались в размерах, постепенно украшая собой все свободное место. Красивые антрацитово-черные линии, но в самом их центре то и дело вспыхивали огненные жилы. Больше всего это было видно на аккуратных листьях, целиком испещренных искристо-медными прожилками. И ближе к кистям на концах длинных лоз тихонько пульсировали маленькие лавовые бутоны.
Эленика смотрела на свои руки так, словно увидела чудо. Вертела ими в разные стороны, разглядывала детали. Но через пару мгновений Дариэн понял:
— Ты догадывалась?..
Догадывалась ли она? Да. Хотя, когда лунные дни не наступили вовремя, она надеялась, что это лишь очередной сбой.
Только теперь все внезапно обрело совсем иной смысл.
Девушка подняла на Дариэна спокойные голубые глаза и пожала плечами, вдруг улыбнувшись. И вот эта самая улыбка так много дала понять мужчине, что ничего больше ему в жизни было и не нужно. Весь остальной мир начал казаться таким незначительным по сравнению с тем, что его любимая женщина тоже любит его. Потому что любовь — это не только физическое желание или постоянное стремление видеть человека рядом. Любовь отрицает собственничество, гордость или неуважение. Настоящее чувство не бывает без пренебрежения к собственным желаниям ради любимого. Без восторга и чистой радости от того, что твоя половинка просто счастлива.
Ведь на свете бывает еще так много разных чувств: страсть, влюбленность, влечение. Может, даже ревность и привычка. И все это слишком далеко от настоящей любви. Князь Хаоса знал это лучше других, потому что лишь недавно смог увидеть разницу.
Дариэн широко улыбнулся, а потом вдруг вскочил, потянув за собой Эленику. И, стоило ей встать, как он поднял ее вверх, словно котенка, и закружил в воздухе. Это было так неожиданно, что девушка засмеялась.
А когда он поставил ее на ноги, крепко прижимая к себе, она услышала невнятный шепот, срывающийся с неистово целующих ее губ:
— Элен… Моя… Моя княгиня…
Тут же она почувствовала пламя, что сжигало мужчину изнутри. Оно перекинулось на нее, облизывая сердце, спускаясь горячей волной по позвоночнику, опаляя низ живота тягучим желанием.
И только чуть позже, лежа на мягкой траве и тяжело дыша, Эленика спросила, немного краснея:
— А что ты сказал, целуя меня в самом начале? Я половину не расслышала.
Дариэн улыбнулся, притянув ее голову себе на плечо, и начал говорить, глядя в безмятежную небесную синеву:
