На князе Хаоса был дорогой темно-синий костюм с едва-заметной строчкой из красного золота. В цвет волос. Рубашка под ним на тон светлее была расстегнута почти до середины, демонстрируя гладкую грудь со странным кулоном на длинной цепи. Он был похож на маленький кристалл не больше мизинца. Только цвет его словно все время менялся от черного до медово-огненного.
Княгиня нахмурилась, стиснув зубы.
Как он смеет разговаривать с ней вот так? Как будто они старые друзья? Как будто их кожа одинакового цвета?
— Если мое присутствие делает тьму светлее, разве вам не хотелось бы от меня избавиться? — проговорила девушка, гордо глядя прямо в оранжево-черные глаза.
— С чего вы взяли? — приподнял бровь князь, словно не замечая гнева своей оппонентки.
— Вы же — темный. И ваш мир такой же мрачный, как цвет вашей кожи.
Да, пожалуй, с правителем Кровавого заката так лучше не разговаривать. Но Эленика была еще слишком юна и вспыльчива, чтобы идеально контролировать такую мелочь, как собственные эмоции. А рядом с этим человеком кровь слишком быстро начинала закипать.
Но Дариэн Астард не собирался обижаться. Он был гораздо старше маленькой княгини и понимал гораздо больше. А еще он умел играть в гораздо более изощренные игры, о которых Эленике только предстояло узнать.
Мужчина улыбнулся.
— Я — такой же человек, как и вы, дорогая, — мягко проговорил он. — И люблю восходы солнца ничуть не меньше, чем закаты. Во мне течет такая же кровь, как у вас. А еще я прекрасно умею ценить красоту.
Он сделал небольшую паузу, а затем вдруг протянул девушке руку.
— Позвольте проводить вас в зал, милая Эленика. Доставьте мне эту радость.
Княгиня вздрогнула, посмотрев на широкую мужскую кисть.
— А у меня есть выбор? — произнесла она, наконец, вложив свои пальцы в горячую ладонь. От этого легкого касания мурашки пробежали по спине.
— Нет, — спокойно ответил князь, тонко улыбнувшись.
Странно, они оба делали вид, что между ними ничего и никогда не происходило. Но Эленике казалось, что сам воздух вокруг наэлектризовался так, что вот-вот полетят искры.
— И все же благодарю, что не отказались, — продолжил мужчина, уже ведя княгиню под руку.
Девушка хотела ответить что-то колкое, но внезапно они оказались на верхней ступени лестницы, спускающейся в шумный зал, до отказа набитый темными и светлыми. Дыхание перехватило от такой толпы, все взгляды которой словно вдруг устремились к ней и Дариэну Астарду, держащему ее под руку.
Эленика никогда не видела столько детей Хаоса в одном месте. Это было похоже на сон. Страшный сон.
Стоило признать, в большинстве своем они все имели приятные черты лица. Но черные волосы, отдающие лавовой рыженой, и кожа, темная, как еловая смола, мгновенно заставляли сердце сжиматься от ужаса и неприязни. Годы войны и изоляции делали свое дело.
Было и еще одно любопытное наблюдение — на пальцах большинства из темных лордов Эленика заметила кольца на три фаланги, очень похожие на украшение самого князя Хаоса.
А Дариэн тем временем продолжил разговор, вырвав девушку из плена мыслей.
— Общение с вами скрашивает мои серые будни, миледи. А слушать ваш дивный голос — одно удовольствие, — сказал он, а затем вдруг склонился к ее уху, обжигая дыханием, и закончил фразу: — Особенно когда вы стонете от наслаждения…
Вмиг краска залила молочно-белые щеки. Стыд заполнил ее целиком, выплескиваясь через край. А Дариэн, как ни в чем не бывало, широко улыбнулся и повел ее вниз. Ясно было, что он припас эту фразу специально к тому моменту, как придется спускаться в зал.
Один из темных встал из-за стола и поднял вверх серебряный кубок.
— За повелителя! — крикнул он.
И тут же все дети Хаоса поднялись и повторили его жест. Даже женщины, которых было не меньше, чем мужчин. Светлые остались сидеть, затравленно переглядываясь.
Эленика закусила губу, выжимая из себя улыбку. Дариэн подвел её к торцу богато накрытого стола и галантно отодвинул кресло. Все ее друзья и родственники мужа в этот момент смотрели на нее. А княгиня была готова провалиться сквозь землю. Мало того, что повелитель Хаоса лишил ее девственности — об этом хотя бы никто не знал. Так теперь еще все выглядело так, будто он за ней ухаживает!
Кузина Камилла, сидевшая рядом, немного насмешливо приподняла бровь. Да, она никогда не отличалась тонким сочувствием. Зато Илона, верная подруга, сокрушенно сдвинула светлые брови, покачав головой. А ее брат Рамон и вовсе хмуро смотрел себе в тарелку. Про остальных и говорить нечего.
Дариэн сел с другой стороны стола напротив княжны и поднял бокал. Все вокруг мгновенно затихли.
— Первый тост я хочу выпить за гостеприимную хозяйку этого дома, которая любезно встретила нас, как своих друзей, а не врагов.
Эленика опять залилась краской. А вдруг ему и сейчас придет в голову опозорить ее как-нибудь? На глазах у всех?!
Но Дариэн был максимально учтив. И это совершенно выбивало девушку из колеи.
— А теперь я хочу обратиться к вам, светлые, сидящие с нами бок о бок, — твердо говорил князь. И каким-то образом ему мгновенно удалось вызвать отклик в каждом из присутствующих. Они еще не верили ему, все еще ненавидели. Но во взглядах уже чувствовалось уважение. — Да, теперь эти земли, последние земли Порядка, принадлежат Хаосу. Как и весь остальной мир. Но вы должны знать, что это не изменит привычный для вас уклад жизни. Ваша кожа не начнет чернеть, вашу веру в Прародительницу никто не отнимет, а ваших детей мы не собираемся бросать в Ашхар на потребу нашим темным душам. Вы не должны бояться. Если что-то поменяется в этом мире, то к лучшему. Только это всегда и было нашей целью.
Он сделал паузу, обведя взглядом зал.
— Вино, что сегодня в ваших бокалах — жемчужина кладовых Кровавого заката. И я хочу выпить его вместе с вами за мир, который теперь распространился по всей земле. Мир, принесенный Кровавым закатом.
— За Кровавый закат! — разом ухнули несколько десятков темных, поднимая бокалы в воздух. На лицах соплеменников Эленики, само собой, такого энтузиазма не ощущалось. Большинство вяло переглядывались, опасаясь в открытую поставить бокалы на стол, так и не пригубив ни глотка.
— Хорошо пить за мир, когда ты победил в войне, — проговорил вдруг Рамон, глядя в свою тарелку и с силой сжимая ножку кубка.
И зал мгновенно затих.
Горящий взгляд князя метнулся к мужчине и на миг потемнел, будто кипящая магма остыла, покрывшись черной коркой. Но через секунду снова вспыхнул, соперничая с пламенем медных волос.
Напряженная тишина резала ухо.
— Как ваше имя, милейший? — раздался ледяной вопрос.
— Рамон из рода Айвери, маркиз Лимасский, — с едва различимым кивком ответил мужчина.
