Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: то, что происходило со мной от ласк Дайрена – совсем не та реакция, которая должна быть у пленной феи на своего тюремщика. С этим нужно было что-то делать, но я совершенно не представляла, что.
Ситуацию осложняла постоянная необходимость контактировать. Первый рыцарь мрака пытался чего-то добиться от меня, и я никак не могла взять в толк, чего именно. Но это обнадеживало: пока он испытывает во мне хоть какую-то нужду, я могу не волноваться. И спокойно искать способ выбраться из этой ловушки.
Книги должны были помочь. Обязаны. Последний раз я остановилась на главе, в которой рассказывалось об особом фуриянском отряде под названием Чернокрылые. Именно они преследовали и находили фей по всему миру. Умудрялись обнаруживать их даже в самых отдаленных уголках королевства. К сожалению, как именно они это делали, описано не было. А, может, я просто не успела дойти до нужного места.
К сожалению, решив вернуться к чтению, я обнаружила, что оставила книгу в спальне хозяина дома. После того, как я пришла в себя, а Дайрен исчез, в комнату рыцаря скромно постучалась служанка, изъявив желание проводить меня до моей собственной постели, в которой «несомненно, будет гораздо уютнее». Пришлось послушаться.
Возвращаться обратно за забытым томиком я не решалась целый день. Впрочем, когда сгустились сумерки, уверенности немного прибавилось. Служанка принесла новое платье, которое необходимо было надеть на сегодняшний бал, и помогла нарядиться.
Дорогие багряные ткани струились по телу, как вода. Платье словно было шито по моим меркам. Серебрилась черная вышивка, усыпанная дымчатым хрусталем. Сегодня я выглядела, как настоящая фуриянка. Причем весьма обеспеченная.
Мои волосы служанка наотрез отказалась трогать, распустив их по плечам. Мол, так красивее.
В ее голосе мелькнуло беспокойство, и я даже решила, что это Дайрен приказал ей. Хотя, какая ему разница?
В любом случае, мне было все равно. Тяжелая волна упала на спину, в свете камина розоватый блеск прядей сменился на золотистый.
Когда с одеванием было покончено, мне оставалось только ждать прихода рыцаря. Других указаний никто не давал. Но сидеть в одиночестве в красивом платье было ужасно скучно. А потому я все-таки решила тихонько прокрасться в спальню мужчины и забрать свою книгу. Конечно, перед этим я не преминула осторожно спросить у служанки:
– Кстати, в каких случаях срабатывает ловушка комнат в этом особняке? А то магия бывает такой коварной!
Женщина не проявила ни капли удивления в ответ на мой вопрос.
– Конечно, каури, заклятия разные бывают. Но наш господин не опечатывает комнаты. Мы можем заходить в любую, ведь иначе было бы очень сложно наводить порядок! Но есть лишь одно условие: если в комнате кто-то находится, необходимо стучаться. Ловушка комнаты в этом случае выключится. Таким образом магия защищает лишь от подглядывания и подслушивания.
Я понимающе кивнула, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, так сильно хотелось поскорее забрать свою книгу. А может, и немного внимательнее рассмотреть комнату, в которой жил Дайрен.
Как только служанка скрылась за поворотом коридора, я прошмыгнула в соседнее крыло особняка и отыскала нужную дверь.
Стук в дверь разнесся, казалось, по всему дому. Я вздрогнула, опасаясь, что меня либо кто-нибудь поймает за попыткой проникновения в опочивальню хозяина, либо сам вышеназванный откроет дверь. Не знаю, почему я так боялась последнего варианта, ведь скоро нам все равно придется провести целый вечер вместе. Но после последней ночи меня все еще жег стыд. Кожа ощущала на себе прикосновение ладоней, на груди горели призрачные следы горячих губ. Стоило закрыть глаза, как все чувства обострялись, а память подсовывала болезненно яркие воспоминания.
Мне повезло. На стук никто не ответил, а из коридора не выбежало стадо любопытных слуг. Тихонько отворив дверь, я прошмыгнула в комнату.
Здесь оказалось совсем темно. Камин не горел, и разглядеть что-либо почти не удавалось. Я неуверенно пробралась к окну и распахнула шторы пошире. Закатное солнце проникло в помещение, освещая все вокруг багряными лучами.
Взгляд мгновенно приковали обнаженные женщины на картинах. В этот раз мне уже не было столь стыдно. Скорее любопытно. Если приглядеться, в женских позах не проглядывала пошлость. Только тонкая и довольно нежная эротика. А красноватые лучи, падающие из окна, придавали им легкий волшебный флер.
Я прошлась по комнате, бросив короткий взгляд на кровать. Сейчас она была безупречно застелена, но мне казалось, будто я все еще видела на ней следы от своего тела. Вмятины от тяжести Дайрена и моей собственной. От этих воспоминаний мысли путались, а сердце начинало стучать в горле.
Я прошлась вдоль по помещению, пытаясь найти свою книгу. Скоро мне это удалось. Томик лежал на маленьком столике рядом со стеллажом, заполненным трактатами о магии. Очевидно, здесь рыцарь хранил самые важные экземпляры. Многие из них явно снимались с полки очень часто. Корешки были затерты, и рядом не было ни пылинки. Но мой взгляд случайно приковала одна-единственная книжка, которую, очевидно, совсем никогда не доставали, судя по ее состоянию и легкой паутине у стены.
Книга называлась: «Люди и фурии. Тоталитарный союз». Она была совсем тонкой и казалась абсолютно неуместной среди учебников о колдовстве. Поэтому моя рука потянулась к ней практически сама.
Но стоило взять в руки таинственное издание и раскрыть, как мое изумление многократно возросло. То, что я увидела среди желтоватых страниц, мгновенно заставило перевернуться все внутри.
Передо мной лежало что-то вроде маленькой картины в рамке. На ней была изображена молодая женщина с русыми волосами и приятной улыбкой. А еще – с огромными ослепительно голубыми глазами.
Такими же как у Дайрена.
«Мать. Неужели это его мать?..» – вертелось в голове.
Я разглядывала картинку и никак не могла понять. Сходство с первым рыцарем мрака было просто удивительным. Но ведь матерями рыцарей могут стать только фуриянки. А у этой девушки не было розы на шее, и выглядела она совсем не такой, какой я привыкла видеть избранниц гвардейцев царицы. У нее был поразительно спокойный и добрый взгляд. Слишком светлые, явно натуральные волосы. У фуриянок они очень быстро темнеют, и их приходится перекрашивать.
Возможно, картина нарисована еще в то время, когда женщина была простым человеком? До попадания во дворец фурий и отравления их мраком?
Увлечение этой мыслью не позволило заметить, как дверь комнаты снова открылась, и на пороге появился хозяин дома.
– Тебе не говорили, что трогать чужие вещи нехорошо? – раздался вопрос из-за спины.
Я резко развернулась и покраснела, спросив на выдохе:
– Кто это? – не понимая, почему меня это так волнует.
Мне казалось, что если Дайрен хранит у себя чье-то изображение, это наверняка означает что-то очень важное.
