Мужчина встряхнул головой, выбрасывая ересь из мозгов. Ведь первый вариант будет означать ее смерть. А это рыцаря тоже не устраивало.
Арилейна его и только его. Эта мысль отдавалась в груди злым рычанием, скрежетом плотно сжатых зубов.
Нужно было понять, что именно задумала фея. Он уже чувствовал, что знает ответ, но все еще медлил, перебирая в голове воспоминания.
Вот она поднимает на него свои огромные глаза цвета черненого серебра и спрашивает:
«Сколько времени нужно Чернокрылым, чтобы почувствовать всплеск магии?»
«От нескольких секунд до нескольких минут на территории царства. В зависимости от расстояния…»
И он вновь ничего не заподозрил. А ведь мог понять, как быстро глупая феечка учится. Ведь уже после одного из своих вопросов она едва не улизнула:
«Фурии перемещаются с помощью тени?..»
«Это называется сияние фурий, цветочек…»
Кретин. После этого разговора Арилейна выдумала сияние фей. Можно же было догадаться! Особенно после одного из последних разговоров, когда он сам сказал ей:
«Я недавно понял, как ты похожа на фурий. Магией, внешностью, глазами. Только в тебе будто свет, а в них тьма».
Арилейна грустно улыбнулась и ответила:
«Это в них сейчас тьма. А прежде была просто тень…»
Уже тогда она поняла, что любая магия фурий может быть перевернута. Любым заклятьем можно воспользоваться и фее. Две ветви одного народа, превратившиеся в смертельных врагов из-за какой-то давно забытой глупости. Единое прошлое, история, магия.
Уже тогда Ари поняла, как колдовать и перемещаться. А скоро смогла применить прочитанное на себе.
В этот момент Дайрен вздрогнул. Из размышлений его вырвало чувство, что уже давно не возникало в груди. Сосущее, неприятно тикающее, как незаживающая рана.
Так проявлялась тренированная годами чувствительность к заклятиями фей. Последний раз он испытывал это ощущение перед тем, как поймать брата Арилейны вместе с остальными членами отряда Чернокрылых. И это означало только одно. Либо в окрестностях Сумеречного крыла появилась еще какая-то приблудная фея, либо Арилейна, забери ее мрак, начала серьезно колдовать!
Зачем? Зачем ей это нужно?
Похоже, тут вариантов вообще не было: она специально привлекала внимание.
Обдумывание всего этого заняло у рыцаря мрака не более нескольких секунд. За остальные полминуты он успел одеться и выудить из кармана штанов густо-фиолетовый камень на цепочке. Провернул какой-то простенький механизм в креплении, вызвав сноп искр.
Мужчина закрыл глаза, концентрируясь на том месте, куда переместилась девушка. Хоть и очень слабо, но он чувствовал ее с того самого момента, как только она исчезла. Перемещение – довольно сильное колдовство, и отследить его не слишком сложно. Тем более для него. В этом Дайрен был лучшим. Он безошибочно определял направление и расстояние, на котором появлялся энергетический след эфира. И сейчас мужчина уже знал, где находится фея. К сожалению, так близко от дворца царицы не он один хорошо чувствовал магию. А значит, совсем скоро рядом с его Арилейной будет весь отряд Чернокрылых.
Дайрен стиснул зубы, обещая себе что-нибудь придумать. Но пока ничего не приходило в голову.
Хрустнул в руке и окончательно раскололся камень на цепочке.
И в следующий миг перед мужчиной уже открылся крохотный темный портал, имитирующий сияние фурий. В него он и шагнул, не теряя больше времени, отчаянно боясь, что уже поздно. Что его фею уже ничто не спасет.
Глава 20
Арилейна
Сияние вынесло меня в сады Медуз. Собственно, точно туда, куда я и планировала. Прямо к молочно-голубой грустной фигуре моей матери. Я подошла поближе, коснувшись рукой статуи.
Теплая. Такая теплая, что почти горячая. Гладкий камень разогрелся на слепящем солнце, сохраняя температуру. Так легко было представить, что вот-вот скульптура оживет, и я снова увижу жизнь в темно-серебристых глазах.
Конечно, эта женщина не помнит меня. Не знает. По виду она ненамного старше, чем я сейчас. Может, на пару лет. Только в застывшем взгляде тоски гораздо больше.
Я задумалась.
Что она чувствовала, когда попала в плен? Каково ей было знать, что совсем скоро она погибнет, а двое ее детей останутся совсем одни где-то в глухом лесу? Четырехлетняя девочка и мальчик, которому всего два. Наверняка она думала, что мы вот-вот последуем за ней, умрем, только совсем иной смертью. От голода, холода или любой другой опасности.
Мне не хотелось представлять, что она испытала. Я помнила очень мало из того детства, когда мы еще были вместе. Но то, что мама любила нас, не подвергалось сомнению.
– Прости, – сказала я тихо и села на скамейку, рядом с которой стояло каменное изваяние. – Мы выжили, но сегодня мне придется добровольно сдаться фуриям. Вряд ли ты хотела бы, чтобы я бросила Кэла.
Статуя ничего не ответила. Все так же смотрела в сторону, грустно наклонив голову.
– Я бы и тебя не бросила в беде, правда. Но мне было всего четыре, – продолжала я, глядя сквозь пространство. – Если ничего не получится, попрошу царицу, чтоб поставила наши статуи рядом, ты же не против?
На лице мелькнула улыбка. Если бы кто-то видел меня сейчас, наверняка, ужаснулся бы от того, какая она вышла кривая и ненатуральная.
Мама естественно ничего не ответила. Но теперь мне почему-то казалось, что она вот-вот заплачет.
Я отвернулась и закрыла глаза.
Это было ужасное место. Солнце заливало белоснежные тропинки между высоких кустов арании, благоухающих сладким ароматом, пестрящих темно-бордовыми цветами. Голубоватые статуи как ничто другое прекрасно вписывались в обстановку, подчеркивая баланс оттенков. Розовый, изумрудный, голубой, снежно-белый. Удивительная, застывшая красота. Но каждая секунда, проведенная здесь, словно отравляла душу. Тоска так сильно сдавливала сердце, что хотелось перестать дышать.
– Теперь пора, мама, – проговорила спокойно, больше не глядя на бесчувственный камень.
Встала, сделала пару шагов, протянув вперед руки. Развернула их ладонями вверх, ощущая легкую щекотку эфира.
Аметистовый дым окружил пальцы, начал сплетаться в струйки, а затем – в косички простенького, но настоящего заклинания.
На середине ладони закрутился спиралью маленький вихрь. Перевернутый конус, разбрасывающий в разные стороны искры эфира. Красивое, но почти бесполезное волшебство.
Впрочем, сейчас оно имело одну единственную цель – привлечь внимание фурий.
Шли секунды, которые я тщательно отмеряла в голове ударами собственного сердца.
Страшно.
На ладонь села первая бабочка, привлеченная магией. Вторая – уже кружилась сверху, взмахивая над воронкой крупными белыми крыльями. Вот и еще одна особенность этого колдовства.
