Поблуждав ещё немного без всякого толку, я вернулась к главному входу. Там у дверей обнаружилась статная фигура Вердена, начальника стражи. Пожалуй, он был одним из немногих людей в этом мире, который с первого дня вызывал у меня исключительно чувство приязни.
— Верден! — окликнула я его по имени. И в первый момент по мужскому лицу пробежала тень, а затем страж увидел меня и еле заметно улыбнулся.
— Шаэр Лера, — сказал он с поклоном. — Никак не привыкну, что вы зовёте меня по имени.
— А как я должна тебя звать? — удивилась я.
— К стражникам принято обращаться обезличенно. Просто «катэр». Меня, как начальника стражи, зовут «элькатер».
— Но ведь вы зовёте меня по имени, — пожала плечами я. — А приставка «шаэр», выходит, означает «наложница»?
Верден кивнул, судя по всему, увидев, что мне этот титул не слишком-то приятен.
— Давайте договоримся с вами: вы отныне будете звать меня просто по имени. Как и я — вас.
Верден сдвинул брови в лёгком недоумении.
— Но так неположено, шаэр…
И тут же замолк, видя, как меня перекосило.
— Хорошо, — вдруг услышала я, а на грубоватом лице появилась вполне себе светлая улыбка. — Я обещаю звать вас по имени, Лера, но только, когда мы будем одни. При слугах и хозяине, вы останетесь шаэр Лерой.
И то — хлеб! Я улыбнулась в ответ.
— Верден, а ты не знаешь, где у господина находится мастерская?
Стражник снова подозрительно нахмурился.
— Нельзя приходить к лайету без дозволения, — проговорил он.
— Нет-нет, я просто хочу знать расположение всех комнат, — быстро ответила я, невинно захлопав глазами.
Верден чуть расслабился и охотно выдал мне все пароли-явки. И красная шапочка, поблагодарив доброго великана, попрыгала в лес, тряся пирожками. В смысле, я тут же поспешила в указанном направлении, на ходу делая невозмутимый и скучающий вид.
Мастерская отступника по прозвищу Тень должна быть очень любопытным местом. Но она, мать его за ногу, охранялась двумя здоровенными амбалами в форме «катэров». На ходу краснея и бледнея, я гордо задрала голову и подошла к Сцилле и Харибде:
— Лайет Дайше ждёт меня, — повелительно бросила я, не глядя им в глаза. Маска невозмутимости на лице трещала по швам, грозя превратиться в большеглазую мордочку пугливой антилопы.
Стражники посмотрели сперва на меня, потом — друг на друга.
— Не велено никого пускать, — проговорил один из них, очевидно, набравшись смелости.
Я стрельнула на него уничтожающим взглядом. Ну, я надеялась, что взгляд получился именно такой.
— Твоё имя?! — грозно воскликнула я. И, прежде, чем изумившийся мужчина успел что-либо сказать, добавила: — Господин захочет узнать, кто именно отказался выполнять его приказ и не пустил к нему любимую наложницу!
— Но… — побледнел было стражник, нервно глядя на товарища.
— Твоё имя?! — повторила я, чем ещё сильнее напугала бедолагу.
— Шаэр, нас не предупреждали… — замялся этот самый катэр.
— Господин мог забыть. У него много забот, — строго ответила я. — Может пойдёшь и отругаешь его за плохую память?!
— Нет-нет, что вы, шаэр, — вступился второй охранник. — Простите. Как вас представить?
— Шаэр Лера, — ответила я с ноткой удовлетворения в голосе.
Катэр открыл передо мной двери, не забыв повторить мои имя и ранг.
Лайет по прозвищу Тень стоял в глубине небольшого помещения. Когда стражник закончил меня представлять, Леран удивлённо поднял бровь, отвлекаясь от какого-то дела.
— Лера? — переспросил он.
И, не успел охранник побелеть от страха, что ослушался своего господина, как тот добавил:
— Пусть войдёт.
Катэр выдохнул, пропуская меня внутрь. Двери за спиной захлопнулись.
— Как ты умудрилась проникнуть сюда? — усмехнулся Леран. — Чем подкупила мою стражу?
— Ничем, не ругай их, пожалуйста, — ответила я, тут же порастеряв весь боевой запал. Щеки опять покраснели, стоило бросить один единственный взгляд в сиреневые глаза.
— Как скажешь, — ухмыльнулся он, прислонившись бедром к столу. — Но, кого-то наказать придётся… Ко мне нельзя приходить без дозволения.
Шумно сглотнула, разговор начинался не совсем так, как я предполагала. Кровь побежала быстрее. Я опустила взгляд на его пока совершенно свободно сидящие брюки, и мне вдруг стало тесно в груди. И от Лерана не укрылся мой интерес.
Тёмная улыбка скользнула по красивым губам, глаза приобрели мрачный блеск.
— Подойди, — повелительно бросил он.
Я вздрогнула, делая один медленный шаг. Потом ещё один… Удивительно, как быстро в его присутствии мои ноги становились ватными, а сама я превращалась в кролика, загипнотизированного коброй.
Когда между нами осталось каких-нибудь пара десятков сантиметров, он взял меня за талию и придвинул к себе. Коснулся распущенных прядей, убирая назад.
— Мне нравятся твои волосы… — протянул он, пропуская их между пальцев.
От лёгкого натяжения мурашки побежали по коже.
— Почему они такого цвета? — спросил он. — Как лепестки розоцвета, как молодая вишня…
Его голос звучал задумчиво и ласково. Мне захотелось закрыть глаза и утонуть в нём. Но надо было придумывать ответ. Да ещё такой, который не приведёт к правде о моём происхождении. Пока что раскрывать все тайны не входило в мои планы.
Разные варианты мелькали в голове: «магическая краска», «эстетическое колдовство», «проклятье огров-евнухов». Но всё казалось неубедительным и было тяжеловато в дальнейшем вранье.
— Это… плод неудачного эксперимента, — проговорила я. — Однажды я случайно пропела заклинание… и оно дало побочный эффект.
— А что было за заклинание? — поинтересовался он.
Блин, блин, блин!
— Эм… не знаю, прочитала в какой-то умной книжке… — я опустила взгляд, надеясь, что моя ложь останется незамеченной.
Леран молчал. Я видела краем глаз, как мерно поднимается его широкая грудь, одетая сегодня в очередную тёмную безрукавку с острым воротником. Вместо пуговиц или чего-то подобного, ткань неплотно стягивалась ремнями, демонстрируя гладкую кожу и мышцы.
— Ты полна загадок, Лера, — проговорил он тихим шелестящим голосом. — Так и быть, я не стану настаивать. Храни свои секреты. А твои волосы мне нравятся…
Он намотал одну прядь на палец и мягко потянул. Лёгкая дрожь прокатилась по всему телу.
Я подняла на него немного удивлённый взгляд. Сиреневые глаза горели мягким внутренним светом. Этот момент был таким до странного тёплым, таким трогательным и нежным, словно между нами существовало нечто большее, чем отношения рабыни и господина. Боюсь, мне слишком сильно хотелось так думать.
