В моём мире с интимной эпиляцией проблем нет. Здесь придётся пользоваться услугами вот этих девушек. По крайней мере до тех пор, пока я не научусь обращаться тем орудием маньяков, что они зовут бритвой.
Да, надо признаться самой себе, что мне очень хотелось увидеть восхищение в сиреневых глазах Лерана. Хотелось почувствовать его желание. Мне было приятно убеждать себя, что всё это лишь для того, чтобы однажды стало проще договориться с ним. Ведь господин, которому нет до рабыни никакого дела, может просто продать её. Или отпустить «в мир». А зачем мне «в мир», если единственный колдун материи — Леран Дайше? Судя по всему, я попала сюда через разлом проклятой магии. А значит, только лайет по прозвищу Тень может мне помочь. Только тот, кто проклятой магией умеет управлять.
Брюнетка очень быстро взялась за дело. Было немного стыдно, но терпимо. Шугаринг в наших салонах — гораздо более пикантная и малоприятная процедура.
Опустившись к моему бикини, она, как я и предполагала, издала возглас удивления.
— Бабочка! — ахнула и её подруга, наклоняясь ближе.
— Всё верно, — кивнула я, уже не так сильно краснея.
Да-да, на линии трусиков и даже немного ниже у меня был набит рисунок. Красивая многоцветная бабочка с широкими крыльями.
Когда они, наконец, приступили к работе, я вдруг первый раз почувствовала себя странно. Кожа почти перестала ощущать прикосновения. Мне даже пришлось задрать голову, чтоб удостовериться, что девушки всё ещё чем-то заняты.
Похоже, травки начали работать. Эх, не жди меня мама!..
Через четверть часа всё было закончено. Служанки ушли, а я любовалась в зеркало на свою идеально гладкую кожу. Лучше, чем в салоне, честное слово!
Но на сегодня это было ещё не последнее дело, которое мне предстояло выполнить.
Быстренько оделась, привела себя в порядок и полетела к лекарше Нарие.
Женщина никак не ждала меня так рано, но пустила без проблем. И, пока она не начала вещать мне что-то про космические корабли, бороздящие просторы толстого кишечника, выпалила:
— Сиэр, у тебя есть вот эти травы?
Протянула ей клочок бумажки с тщательно переписанным списком ингредиентов. Ещё вчера я скопировала всё, что было на вырванной странице книги, в отдельный лист.
— Что это? — нахмурилась она.
— Это… настой для моих волос, — ответила я, в общем-то не видя особого смысла во вранье.
— Шаэр, вы собираетесь использовать заклятье? — допытывалась она.
Я закусила губу. Вдруг, это запрещено?
— А вы уверены в его работоспособности? — продолжала Нария, видя, моё нежелание отвечать. — Мне не хотелось бы, чтобы лайет наказал меня за то, что я дала наложнице опасные растения.
Звучало логично. И вот ведь какая оказия: мне и самой бы не хотелось делать что-то опасное.
— Вы ведь знаете, что травы имеют множество скрытых эффектов, и всегда может проявиться побочная реакция от основного заклятья?
Голос женщины вдруг стал казаться плавным и тягучим, как жидкое стекло. Он растекался в воздухе и звенел одновременно. Похоже, пилюля опять дала о себе знать. В голове появилась странная лёгкость. Словно я способна абсолютно на всё. В мыслях заиграла старая песенка:
— В тёмно-синем лесу, где трепещут лосины…
Нет, кажется, там было как-то не так.
— Что вы сказали, шаэр? — не поняла она.
«Отпусти меня, таблеточка!..»
— Нет, ничего, — вслух проговорила я, полностью уверенная в своих силах. — Не беспокойтесь, заклятье хорошее. Тащите травки, шаэр, без промедления тащите!
Нария бросила косой взгляд и быстро расставила на столе все ингредиенты. Я ссыпала их по щепотке в стакан, снова попросив:
— А кипяточку у вас не найдётся?
Нария фыркнула, вскипятила мне воды над горелкой и через пару минут подала горячую чашку.
Я залила свой чаёк и принялась отсчитывать время. Несмотря на явные признаки дурмана в голове, мне вполне хватило соображалки, чтобы выждать десять требуемых минут, как и было описано в рецепте. А затем, выдохнув, я залпом осушила стакан.
Тёплая горечь ухнула в желудок, а я, задействовав весь свой певческий талант, повторила заклинание, используя мотив одной из любимых песен. Да-да, текст я читала по памяти. Приводить здесь его незачем, потому что он в принципе не имел смысла. Так, пустой набор слов.
Как только колдовство закончилось, широкая улыбка растянула моё лицо от уха до уха. Послышался странный хлопок, а затем я почувствовала, что кожу головы стало покалывать. Заклятие работало.
Выступление подошло к концу, а аудитория что-то не спешила хлопать.
«Где мои аплодисменты?» — надув губы, подумала я. Но мой единственный зритель смотрел на меня, широко распахнув глаза.
— Шаэр Лера?.. — протянула она, и глаза стали ещё больше, хотя, казалось бы, это уже невозможно. — А вы давно употребляли пилюлю эльсиэра Эвиарда?..
Я фыркнула, сдерживая смех.
— Пугливая барабулька, — вырвалось у меня сквозь подхихикивания.
А потом мир вдруг почернел и исчез.
Глава 8
Я слышала всё словно сквозь туман. Тело одеревенело и ничего не чувствовало. Голова раскалывалась.
— Как, как ты мог это допустить?! — доносился крик где-то на границе сознания. — Почему твои подчинённые травят моих наложниц, а ты об этом ничего не знаешь?!
«Какие подчиненные, кого травят?» — не могла понять я, вяло шевеля мозгами.
— Простите, лайет, я не знал… не знаю, как это произошло…
— Если ты ничего не понимаешь, так, может, и твоя пустая голова тебе ни к чему?!
«О чём это он? Голова ни к чему?..»
— Так палач быстро решит эту проблему!
Мужской голос переходил в обезумевшее рычание.
— А лучше я сам тебе помогу…
«Нет-нет, — мелькнула у меня испуганная мысль. — У него очень полезная голова, все головы хоть немножко полезны!..»
Я издала какой-то нечленораздельный звук, крики в помещении затихли, а в следующий миг хлопнула дверь.
— Лера, — послышался тихий голос, и кто-то приятно погладил меня по волосам. — Лерисса, Лерия, Лерана… Как бы тебя не звали на самом деле. Ты так напугала своего лайета…
А потом сильное горячее тело прижалось к моей спине, вызывая внутри обжигающую волну тепла, а я снова погрузилась во тьму.
Выныривая в следующий раз из своего забытья, я почувствовала себя гораздо лучше. Вокруг было темно, и сперва я даже слегка перетрусила, что ничего не вижу. Но потом где-то в стороне мелькнул отблеск свечи, и стало ясно, что сейчас всего-навсего ночь.
