Я выпрямилась, садясь рядом, глядя, как утихает тяжёлое дыхание и становится спокойным тело. Татуировка вновь была угольно-чёрной.
А потом опять загорелись сиреневые глаза. Но на этот раз они смотрели на меня скорее с любопытством. Мне же больше всего на свете хотелось одного — ЕГО. Мои щёки пылали, сердце грозило выпрыгнуть из груди, между ног разлилось пламя, не дающее покоя.
— Мне понравились твои извинения, — раздался бархатный голос совсем рядом. А у меня дыхание перехватило.
Было так странно чувствовать и возмущение от того, что я ни в чем себя виноватой не считала, и смущение от того, что ему всё же понравилось. Да, я и придумала это, чтобы вновь завоевать его расположение, и, признаться, от процесса сама получила немало удовольствия. Однако, с моим чувством справедливости его слова входили в резонанс.
— Я ни в чём не виновата, — ответила срывающимся от возбуждения голосом. — Человек не может быть повинен в том, что хочет сохранить свою жизнь.
Зря я это сказала. Вот зря. Сейчас сама же всё и испорчу. Но врожденное упрямство…
Леран молчал несколько томительных мгновений.
— Даже в том, что убежала? — раздался, наконец, его опасно-низкий тембр.
Глубоко вздохнула, чтоб не наговорить какой-нибудь ерунды. И спокойно ответила:
— Я не привыкла быть рабыней. И никогда не привыкну. У меня это просто… не получится.
Он должен был понять. Я хотела, чтоб он понял.
— Сегодня у тебя получилось хорошо, — вопреки ожиданиям проговорил он. И я скорее почувствовала, чем увидела, во тьме тонкую улыбку.
Опять бросило в жар. Один его голос умудрялся творить со мной невероятные вещи.
Да, видимо, сейчас совершенно не время просить его вернуть меня домой. Но половина пути уже пройдена: он знает, что я — иномирянка, и, похоже, больше не злится.
Я осторожно коснулась его широкой груди, позволив себе насладиться её рельефом и гладкостью. Пока у меня есть такая возможность…
Он перехватил мою руку, медленно поднеся к своим губам, и поцеловал центр ладони. Мурашки заплясали по пояснице, исчезая где-то на бёдрах. Я всё ещё ужасно хотела его.
А затем он встал на колени рядом, притягивая меня за эту самую руку, и наши обнажённые тела соприкоснулись. Одна его кисть скользнула на мою талию, а другая зарылась в волосах, отклоняя голову на бок. Как только изгиб шеи освободился от локонов, он властно прижал меня к себе, с жадностью впиваясь губами в маленькую чувствительную венку у ключицы.
Я не смогла сдержать стон, обнимая руками моего лайета. Наконец-то он был рядом! Ощущение, которое возникало от близости этого мужчины, нельзя сравнить ни с чем. Словно я становилась… целой…
А потом он обхватил моё лицо ладонью и почти с силой поцеловал, захватническим жестом проникая языком в мой рот.
Наркотик, желание, страсть… Вспышка, дрожь, стон…
И вдруг отстранился, сказав:
— На сегодня достаточно, дорогая.
Моё тело ослабело, поддавшись странному воздействию магии тёмных нарров. Если до этого я просто хотела ЕГО, то теперь это превратилось почти в неконтролируемое вожделение. Во рту пересохло.
Сиреневые глаза дерзко блеснули.
— Пора спать, — добавил он.
Я глупо заморгала, ничего не понимая.
А мужчина положил руку мне на плечо и надавил, медленно заставляя лечь. Потом развернул к себе спиной и сам лёг сзади.
В висках стучало, между бёдер разлилось обжигающее безумие.
Я попыталась вырваться, коснуться его волос, прижаться губами. Но Леран ловко перехватил мою руку, блокируя меня в одном положении. А затем придвинулся к уху и прошептал:
— Это будет твоё наказание за побег, дорогая…
Огонь его дыхания лизнул кожу. Я нервно вздохнула.
— И я прослежу, чтобы ты не ласкала себя сама.
С этими словами он сильнее обнял меня, держа за запястье, и приготовился засыпать.
Я была вне себя от возмущения.
— Лерааан, — простонала, потёршись попой о его вполне твёрдое естество.
Он спокойно отодвинулся, просовывая между нами толстый слой простыни.
— Бесполезно, дорогая. Я сегодня уже сыт.
И в этом голосе я опять почувствовала довольную улыбку.
Дальнейшие мои попытки ни к чему не привели. Мужчина не реагировал на провокации. И очень скоро я поняла, что лайет Дайше в самом деле уснул. Я же промучилась ещё не один час, прежде, чем забыться очередным беспокойным сном.
Глава 11
Когда я открыла глаза, за моей спиной снова было пусто. Тело испытывало лёгкое ощущение усталости, потому что полночи я проворочалась, мечтая изнасиловать мужчину сзади. Но, кажется, гордость и здравый смысл победили. Ведь теперь Леран продолжает думать, что я девственница. А значит, его интерес ко мне будет продолжать подогреваться.
Я больше не верила, что магия его татуировки может причинить мне вред. Просто потому, что тогда в лесу я уже касалась материи руками! И ничего не произошло. И вчера, когда изумрудные молнии на широкой груди Лерана слились в одно сплошное пламя, я не почувствовала ровным счётом ничего. Кроме дьявольского возбуждения, конечно.
Отсюда вывод: для меня эта проклятая субстанция не представляет угрозы. Это наталкивало на определённые мысли на счёт возможного исполнения пророчества, бытующего в этом мире. Но я старалась об этом не думать.
Дальше — таблетка. Если я скажу Лерану, что яд материи мне не страшен, не приведёт ли это к вполне закономерному итогу: он никогда не отпустит меня. Ведь я стану единственной женщиной в этом мире, с которой он может быть без страха навредить. С которой он может быть не раз в месяц, а постоянно. Ежедневно. Еженощно…
Я громко сглотнула, представив мужское тело, до предела напряженное, изгибающееся в оргазме. Как сейчас увидела лицо, искаженное удовольствием, ритмично вспыхивающую татуировку… И мне резко стало жарко. Сон, как рукой сняло, а вчерашний голод начал медленно возвращаться.
Встряхнула головой, поскорее отгоняя морок. И подумала о другом: уже несколько раз у меня в памяти всплывали слова из книги о наррах. Слова о представителях тёмного племени, у которых поглощение энергии превращается в зависимость. Леран тоже как-то обмолвился, что я чего-то не понимаю… Может ли это касаться его напрямую? И чем тогда это мне грозит?
Мои размышления были прерваны бархатным голосом:
— Проснулась, наконец…
Повернула голову и удивлённо посмотрела на лайета Дайше. Оказывается, он всё это время был здесь! Сидел за столом полностью одетый и листал какой-то журнал, делая записи длинным чёрным пером. На бумагу капнула клякса синих чернил и мужчина ругнулся, убирая перо подальше.
