Когда обе армии были готовы, началось наступление на город. Уже через три дня все улицы оказались полностью очищены от детей Эреба. Воины ликовали, пытаясь носить Лерана на руках. Латы, укрепленные материей, защитили девяноста процентов солдат. Повсюду слышались восторженные крики: «Тень», и звуки ударов меча и щит.
Король, которого за все время похода я почти не видела, сдержанно улыбался победе. Похоже, он был не слишком-то доволен, что его собственная армия так полюбила его брата. И это не могло не наталкивать меня на определенные мысли.
Очень скоро мы вернулись в замок. И здесь, наскоро переодевшись, я наконец-то смогла рассказать Лерану о своих опасениях. Но, почему-то видение о том, как король втыкает в его сердце нож, показалось ему пустяком.
— Лера, брат любит меня, несмотря ни на что, — сказал мягко лайет, держа за плечи и всматриваясь в мои глаза. — Скорее всего, ты просто не поняла смысл того, что тебе явилось.
— Но я не могла не понять! — воскликнула я, слишком ярко видя перед мысленным взором королевскую руку с клинком. И кровь на обнаженной груди Лерана, затянутой в замшевую жилетку с ремнями.
— Цветок моего сердца, Лера… — прошептал вдруг он, прижимая меня к себе. — Мне бесконечно приятна твоя забота. Я счастлив, что волнуешься обо мне. Что ты рядом со мной, — он коснулся моих волос, одновременно поцеловав в лоб. — Но, прошу тебя, никогда и никому не говори ничего подобного. Ни обо мне, ни о Его Величестве. Антариан — не просто мой брат. Он — король. А я — лишь сын темной нарры и проклятый маг. Одно неверное слово — и все может закончиться очень плохо.
Я недовольно вздохнула, прижимаясь щекой к его груди. Мне отчетливо слышался стук его сердца, который, как всегда, начинал успокаивать.
— Но ты мне хотя бы веришь?.. — проговорила я. Некоторое время Леран молчал, поглаживая меня по затылку.
— Я верю, что тебя напугало то, что ты видела. Но одного видения мало, чтобы понять…
— Так оно и не одно было! — заныла я.
Но в этот момент двери залы распахнулись, пропуская короля. За ним следом вошел Фьер, с ленивой грацией хищника осматривая все кресла в помещении.
Мне пришлось мгновенно замолчать.
— Светлого дня, брат, — радостно поприветствовал его Леран, слегка склонив голову.
Антариан кивнул в ответ, и на миг мне показалось, что его взгляд потемнел. Мне захотелось отодвинуться, но руки лайета, сжимающие меня, будто нарочно превратились в металл. Король пробежался глазами по нашим обнимающимся телам и отвернулся, погасив огонь в зрачках. А может, мне вообще все почудилось?
— И вам того же, — с легкой улыбкой ответил правитель, усаживаясь за круглый каменный стол. Сейчас ничто в его лице не выдавало неудовольствие. — Пора решить, что мы будем делать с Матерью, — сразу же приступил он к делу. — Поддержки одержимых она лишилась, все ближайшие города контролируются усиленными гарнизонами. Ей придется постараться, чтобы вновь сколотить армию. Но не думаю, что это займет так уж много времени.
— Согласен, — кивнул лайет, садясь за стол напротив. Я последовала его примеру. И только Фьер разлегся в ближайшем кресле, делая вид, что спит. — Времени не так много. Мы должны обезвредить Кали как можно раньше.
— У тебя есть план? — приподнял бровь король.
И по лицу Лерана стало ясно, что — да.
— У меня есть некоторые мысли, — медленно протянул он. — Я долго думал, взвешивал варианты, и пришел к однозначному выводу. У нас есть одно единственное неоспоримое оружие против Матери. Это материя разломов. Фьер может подтвердить, что для эриний зеленый яд также опасен, как и для людей. Он разъедает их призрачные тела. И при длительном контакте способен возвращать их в Эреб.
Все повернули головы к тигру, как ни в чем не бывало возлежавшему на кресле. Он распахнул огромные черные глаза.
— Все верно, — раздалось низкое мурчание.
Леран благодарно кивнул и продолжил:
— Я вполне способен создать такое кольцо материи, из которого будет невозможно выйти. Ни человеку, ни эринию.
Король слушал внимательно, не перебивая. Как и я. Хотя, мне ужасно хотелось залезть к лайету на колени и продолжить внимать оттуда.
— Попав в кольцо, Мать не сможет выйти, потому что пары зеленой магии уже начнут медленно отравлять ее тело, — продолжал мужчина. — В этот момент появится леди Лерисса.
Серьезный сиреневый взгляд устремился ко мне. Я вздрогнула.
— Я думаю, должно хватить одного удара меча из ее рук, чтобы Мать погибла.
— Я должна буду воткнуть меч в живого человека? — с ужасом выдавила я, представляя красивое бледное лицо Кали.
И одновременно с этим раздался вопрос короля:
— С чего ты взял, что Мать погибнет от ее руки? Откуда уверенность? Неужели ты ставишь только лишь на ее иномирность?
Леран перевел взгляд с меня на Антариана и обратно.
— Брат, — начал он. — Я не делаю ставок, а лишь рассказываю тебе то, в чем уверен.
Его голос звучал как никогда твердо.
— Однажды Лерисса уже убила на моих глазах эриния. Простым камнем.
— Убила? Камнем? Ты уверен?! — подался вперед правитель, не веря своим ушам.
Вот теперь я слегка покраснела.
— Да, — подтвердил лайет, — его тело не исчезло, а осталось лежать на траве.
Тогда король откинулся обратно на спинку кресла и задумался. А Леран повернулся ко мне и мягко добавил:
— А вам, леди Лерисса, не стоит забывать, что Кали — не человек. Уже давно.
Но даже спокойный мужской голос не мог унять дрожь, объявшую кончики моих пальцев.
— Но у нее лицо человека… — прошептала я, тщетно пытаясь представить, как втыкаю женщине в живот меч.
И тут из угла комнаты раздался голос тигра:
— Детка, меня, конечно, не радует то, что вы собираетесь убить одну из нас. Но она — действительно самая опасная тварь из всех. Я не знаю, что она за Мать такая, сколько ей лет и как она создает эриний. Но знаю, что, когда ей нужна сила, она жрет своих детей. Хрустальных, янтарных и иногда даже обсидиановых. Все зависит от ее голода и удачливости нашего брата.
Я вздрогнула. И, кажется, на всех в этой комнате произвели впечатление слова Фьера. Король повернулся к Лерану и недоуменно произнес:
— Кстати, не забудь потом рассказать, как вы приручили обсидианового эриния…
Тигр зарычал, бросив на Антариана многозначительный черный взгляд.
— Он — свободный, — произнесла я. Король тихонько присвистнул и умолк. — И все же я буду видеть перед собой лицо твоей первой жены, Кали, — повернулась к Лерану. — Еще много лет после этого.
— Брось, малышка, — фыркнул эриний, — ее даже зовут иначе. Никакая она не Кали, а Энгерлена-Вар-Деральин.
