2. Bauer, S. et al. (2011). Culture and the Prevalence of Hallucinations in Schizophrenia. Comprehensive Psychiatry, 52, 319–325.
3. Michael S. Boroughs and Conall O’Cleirigh Pathoplasticity. The Encyclopedia of Clinical Psychology, First Edition. Ed. by Robin L. Cautin and Scott O. Lilienfeld. 2015.
4. Thomas Stompe et al. The Pathoplastic Effect of Culture on Psychotic Symptoms in Schizophrenia WCPRR July/October 2006, 1(3/4): 157–163.
5. Kim, Yoshiharu; Berrios, German E. Impact of the Term Schizophrenia on the Culture of Ideograph: The Japanese experience. Schizophrenia Bulletin, Vol 27(2), 2001, 181–185.
6. Maruta, T., Matsumoto, C. and Kanba, S. (2013), Towards the ICD-11: Initiatives Taken by the Japanese Society for Psychiatry and Neurology to Address Needs of Patients and Clinicians. Psychiatry and Clinical Neurosciences, 67: 283–284.
7. Kirmayer, L.J. Cultural Variations in the Response to Psychiatric Disorders and Emotional Distress. Social Science and Medicine, 1989; 29(3): 327–339.
8. Al-Issa I. The illusion of Reality or the Reality of Illusion, Hallucinations and Culture. British Journal of Psychiatry 1995; 166: 368–73.
9. Daina Crafa, Saskia K. Nagel Group Differences in Mental Health: A Role for Culture in Neuropsychiatry. WCPRR December 2014: 144–150.
10. Devon Hinton and Susan Hinton Panic Disorder, Somatization, and the New Cross-cultural Psychiatry: The Seven Bodies of a Medical Anthropology of Panic. Culture, Medicine and Psychiatry (2002) 26: 155.
Раздел V. Психоистория
Психиатрия Галена
Древнеримский врач греческого происхождения Гален (129–200/216) довольно много писал о душевных болезнях. Всерьез этой стороной его наследия занялись лишь в 1970-е гг. [1]. В современной поп-психологии отголоски галеновской философии души проявляют себя в системах вроде теории личности Айзенка и им подобных классификациях людей по темпераменту.
Значение Галена в истории психиатрии определяется не объемом текстов о душевных заболеваниях. Обращаясь к болезням, которые в наши дни относятся к сфере психиатрии, Гален встречает проблемы, не теряющие актуальность по прошествии многих столетий. Там, где медицина соприкасается с философскими вопросами, рассуждения Галена о психике созвучны рефлексиям современных психиатров. Для Галена близость философии и медицины принципиально важна. В этом его отличие от тех врачей, кто беспрекословно, без сомнений принимает обычную антропологическую модель, делящую человека на тело и душу. Для прояснения слабостей этой модели, заметно влияющей на психиатрическую практику, полезно обратиться к древним авторам, писавшим о философии медицины.
***
Два главных авторитета для Галена: Гиппократ и Платон. Преданность Платону останавливает его от принятия физикалистской позиции, в соответствии с которой психика тождественна мозгу. Гален хочет сохранить представление о душе, но в то же время он – эмпирик, а эмпирический опыт не дает ему знаний о субстанции души. Он признает, что не может сказать ничего определенного о природе души, хотя существование души не отрицает.
Шаг к пониманию природы души делается в учении Галена о физиологии. Материальным субстратом души является пневма, производимая организмом из воздуха и пищи. Три вида пневмы присущи трем частям души. Гален, как и многие мыслители древности, раскладывает душу на несколько компонентов, повторяя платоновское деление души на три части с привязкой к главным органам тела. Рациональность – мозг, аффекты – сердце, желания – печень. В мозге находится та часть души, которая считалась Платоном (и Галеном [2]) бессмертной. Психическая пневма хранится в желудочках мозга и распределяется в теле по нервам.
Не все были согласны с тем, что центром психической жизни является мозг. Спор о том, где этот центр расположен – в мозге или в сердце – длился веками. На заре Нового времени Вильям Гарвей (1578–1657 гг.) был кардиоцентристом, а Везалий (1514–1564 гг.) – энцефалоцентристом. Гален обосновывал энцефалоцентризм эмпирически: если поражен возвратный гортанный нерв, нарушается речь, но сердце при этом работает нормально. Значит, психические функции зависят не от сердца, а от нервной системы.
Размышления Галена на эту тему напоминают описательный дуализм Спинозы – у единой сущности тела есть два аспекта, физический и ментальный. Когда философ говорит о желательной части души, а врач говорит о печени, они говорят об одном и том же, но каждый на своем языке.
Для практика, лечащего душевные заболевания, вопрос о свойствах души не должен стоять на первом месте. Достаточно признать верность физикалистских посылок и работать с психикой так же, как врач работает с внутренними органами. Таков компромисс, к которому склоняется Гален, – не отрицать существование души, но лечить всегда только тело. Многие врачи в наши дни согласятся с этим. Душа, которую во избежание религиозных коннотаций современные люди иногда называют сознанием, существует, но мы по каким-то причинам не способны описать ее свойства. Онтологический статус сознания неопределен, но заботить это должно философов-теоретиков, а не врачей-практиков. Свойство сознания, интересующее медика, – это его локализация. Сознание – в мозге (по Галену, там находится рациональный компонент души).
Чтобы действенно влиять на психику, нужно следовать той же научной парадигме, что и при лечении соматических заболеваний. На практике это означало применение средств для восстановления гуморального равновесия
[57].
Итак, психическое связано с соматическим, и эта связь двунаправленна. Психика реагирует на изменения в теле, поэтому проблемы с психикой надо исправлять так же, как проблемы с телом. Но есть и обратное направление – психическое влияет на соматическое. Гален разбирает случай женщины, жаловавшейся на бессонницу. Им были сделаны два предположения. Первое: у женщины меланхолия (депрессия, говоря по-современному), вызванная отклонениями в уровне черной желчи. В таком случае нужно выравнивать объем и температуру внутренних жидкостей. Второе предположение: в жизни женщины есть какие-то обстоятельства, которые влияют на ее психику, вызывая нарушения сна. Гален замечает, что у пациентки учащается пульс при произнесении имени популярного танцора, и делает вывод – женщина влюблена. Похожий случай был у внука Аристотеля, врача Эрасистрата. Он понял, что Антиох, сын царя Селевка, влюблен в свою мачеху, когда обратил внимание на то, что происходит с Антиохом при ее приближении: покраснение лица, потливость, сердцебиение и т. д. В том случае, который разбирает Гален (Авиценна приводит такой же пример), стимулом для психосоматической реакции была не встреча с возлюбленным, а всего лишь звук его имени. Таким образом, при поиске истоков психических проблем нужно иметь в виду разделение на внутренние (гуморальные) и внешние причины. Внешними стимулами могут быть не только очевидные жизненные обстоятельства, но и знаки, например, слова.
