Если психическое отклонение можно выправить словесно, как это делают современные психотерапевты, то такое отклонение, строго говоря, нельзя считать болезнью в медицинском смысле этого понятия. Болезнь – следствие дискразии, т. е. нарушения баланса жидкостей в организме. То, что поддается психотерапии, Гален относит к области морали и воспитания, а не медицины.
Психическая аномалия, таким образом, трактуется как проявление гуморального дисбаланса или как следствие моральной ошибки (греха). Ошибка в свою очередь должна быть отделена от страсти. Разница в том, что под влиянием страсти человек не может поступать правильно, даже если захочет, а ошибка – это добровольное действие. Все это случается с каждым, и медицина здесь ни при чем. (Надо отметить, что слово «страсть» употребляется Галеном в двух дискурсах – не только этическом, но и медицинском. Говоря о бреде и галлюцинациях, появляющихся из-за болезненного ослабления разумности, Гален тоже использует слово «страсть» [3].)
Можно ли осуждать человека за аморальный поступок, совершенный вследствие ненормальных биохимических реакций в организме? Отвечая на этот вопрос, Гален защищает довольно-таки радикальную точку зрения. Он считает, что от выяснения причины аморального или неразумного поведения не многое зависит. Скорпиона убивают, потому что он ядовитый, не задумываясь о том, по какой причине скорпион ядовит – по личному выбору или из-за того, что его таким сделала природа. С одной стороны, психически больного нельзя считать плохим человеком. С другой стороны, он не освобождается от ответственности. Потому что дискразия (неправильное смешение жидкостей в организме) происходит обычно из-за неправильного питания и нездорового образа жизни. Здесь у Галена мораль и медицина сходятся в одной точке.
Рассуждения Галена кажутся наивными главным образом из-за отсылок к устаревшей гуморальной теории. Но в них чувствуется определенность и уверенность, которые нечасто встретишь в современных психиатрических рекомендациях, не дающих четкого указания, когда следует применять фармакотерапию, а когда достаточно психотерапии. Обычно подразумевается, что психотерапия – более слабое и менее рискованное лечение. Если психотерапия не действует, тогда нужно переходить к таблеткам.
Галеновский подход выглядит более методичным. Болезнь души возникает тогда, когда расстраивается работа тела, а точнее сказать, нарушается связь между телом и душой. Взять для примера меланхолию. Ей заболевают из-за ухудшения состава крови, которое отражается на мозге, или из-за патологических процессов в самом мозге, или из-за проблем с пищеварением. В определенном смысле Гален – биологический редукционист. В соответствии с этой позицией он рекомендует лечение меланхолии: диета для коррекции уровня черной желчи и обильный секс. Можно еще переболеть малярией, которая вызывает горячку, исцеляющую от меланхолии.
Помимо нарушения связи между телом и душой, у психических расстройств могут быть еще две причины: нарушение связи между частями души, когда одна из частей выходит из-под контроля (страсть), и сбой в работе части души (из-за дефекта разумности появляются навязчивые идеи и иррациональные убеждения). В таких случаях нет смысла воздействовать на гуморальный баланс пациента, нужно просто поговорить с ним, мобилизовав не медицину, а философию. Цель разговоров – усилить рациональность так, чтобы человек смог жить ответственно и независимо. Врач должен стать моральным корректором поведения пациента. Философско-педагогический разговор не только дает возможность ослабить страдание (как в когнитивно-поведенческой психотерапии), но и делает пациента более нравственным человеком. Врач в такой ситуации играет роль настройщика социальных функций, философа-наставника, работающего в пространстве этики, а не в пространстве биологической науки.
Общий для авторов того времени подход к вопросу эмоциональной стабильности – надо жить праведно, и тогда душевное состояние будут непоколебимым. Плутарх, Сенека и другие писали: спокойствие души достигается моральными усилиями. Состояние психики зависит от морального статуса, поэтому, чтобы быть здоровым, надо быть хорошим. Счастье невозможно без добродетели, само по себе здоровье не является условием для счастья.
***
Чистоте галеновского редукционизма вредит философская потребность платоника Галена в сохранении концепции души. Без нее он не может объяснить человека. Но в галеновском учении о психических болезнях понятие души используется только как удобное слово для обозначения некой суммы функций. Врач Гален не знает органа под названием «душа».
Более того, он пишет о зависимости души от тела так, как платоник, по идее, писать не должен. По Платону, высшая, интеллектуальная часть души остается неповрежденной, какие бы процессы ни происходили в теле. У Галена другой, более материалистический взгляд на связь соматического с психическим. Душа супервентна
[58] на теле, и поэтому телесный разлад может привести к полному повреждению психики. Правда, для того чтобы понять, как именно душа следует за изменениями в теле, нужно разобраться с природой души. Стоик Клеанф решал эту философскую проблему так: «Бестелесное не может никогда сочувствовать телу, как и бестелесному – тело, но только тело – телу; между тем душа сочувствует телу, когда оно болеет или поранено, как и тело – душе: когда она стыдится, оно краснеет, когда боится, бледнеет; следовательно, душа есть тело» [4]. Гален на эту тему не говорит ничего определенного.
От дуализма Галена бережет Гиппократ. Автор одного из текстов Гиппократовского корпуса «О местах в человеке» пишет: «Мне кажется, ничто в теле не служит началом, но все одинаково начало и все конец. Действительно, если описать окружность, то начало не может быть найдено». Круг символизирует систему, в которой нет исходной точки. В человеке все связано со всем, психическое следует за физическим, как точки на окружности следуют друг за другом.
Унаследованное от Платона представление о трехчастности души явно усложняет изучение психических расстройств. Почему печень объявляется материальным субстратом желательной части души? С сексуальным желанием она не связана. Как врач Гален должен был знать, что печень анатомически и физиологически не соединена с половыми органами. Гален склонялся к тому, чтобы сфокусировать внимание только на мозге, тем самым уклоняясь от противоречий трехчастной модели души. Как пишет современный исследователь: «Гален, вероятно, понимал, что концепция психических заболеваний, проявляющихся «аффективными» симптомами, в некоторой степени проблематична для него, поскольку меланхолия – это болезнь мозга, а эмоции, как предполагается, происходят из сердца или печени» [5].
То, что было проблематичным для Галена, не перестает быть таковым и для современных врачей. В разграничении психики на аффективную и когнитивную сферы несложно разглядеть аллюзию на античное учение о составе души. Точно так же никуда не делось двойственное отношение к психической болезни. С чего она начинается и что в ней считать главным – медицинский (биологический) или философский (психологический) аспект?
