— Не боишься, что и этих сманят?
— Не боюсь. Их, если что, твоя Агата нашла и выучила. Такие не уходят.
Колосов покивал, и налил себе ещё чашку чая.
— Короче, Миша, давай о делах. У нас двое суток, чтобы предоставить результаты. А их пока шиш, да маленько. Невеста Плетнёва уже должна была прилететь?
— Точно так, Сергеич. Через час её встретят в аэропорту и — сразу к нам. В московский филиал, то есть. Родители его в огороде, за ними уже выехали. Часа через три и их доставят. Видеомост готов, будем наблюдать со всеми удобствами. И главное: нашли несколько отпечатков, по всему — оставил Пришвин.
— К гадалке сходили?
— На видеозаписях увидели, кто именно за что хватался рукой. Кончай подкалывать, Сергеич. Суть: он нигде не оставляет биологического материала — нет потожировых, нет частиц эпителия, нет крови. На видео он без перчаток. В вагоне электрички трое подростков засняли тот мордобой. Ну, ты видел — «Призрак против гопников». Наставил фингалов шести бандитам, и не оставил ни единого следа. И лицо на видео не его. А вот следов Плетнёва там завались.
— Возможно, он в очень тонких перчатках, под кожу.
Панкратов кивнул.
— Представь, парни и об этом подумали. Вообще никаких следов — ни пластика, ни талька, ни черта — а отпечатки всякий раз разные. Вопрос, кто такой этот Пришвин? Мы ещё раз проверили все его документы. Допросили повторно, мать его, сослуживцев, по его трудовой. Никто его не помнит — нигде не работал, ни с кем не учился. А год назад все помнили.
Колосов допил чашку и отодвинул. Теперь и в него не лезет.
— С этим я к генералу не пойду, — сказал он, наконец. — Ему ответы подавай, а у нас пока одни вопросы. И ни одной версии. Плетнёв не работал ни над чем секретным. Занимался нерасшифрованными текстами. Фестский диск, рукопись Войнича. Если нам нанёс визит тот самый Пришвин, вопрос: зачем?
Панкратов вздохнул.
— Я приказал Архипову выспаться. — Он встал из-за стола. — Трудоголик, прям как мы с тобой. Если ещё мысли умные будут, присылай — я ему подброшу. Раз «Аргус» сумел Пришвина, или кто он такой, найти и весь их маршрут восстановить, будем и дальше им пользоваться.
* * *
В дверь его «номера» постучали.
— Войдите, — отозвался Плетнёв. Вот так, за одни сутки, перевернулась жизнь. Чем теперь заниматься? Как, простите, на жизнь зарабатывать? Ведь теперь и имущество всё пропало, гол как сокол. Ладно, не это сейчас главное. Главное — чтобы Галка выжила. И родители. Вот это — главное.
Вошёл Док.
— Зря сидишь в четырёх стенах, — покачал он головой. — Идём пока на медосмотр.
Плетнёв безропотно поднялся. Хотелось взять портфель с собой — там последняя частичка той, недавней, жизни. А потом передумал. Одежда на нём не своя, здешняя — и на вид домашняя: просторные штаны, рубашка, носки и мягкие туфли.
— «Библиотека»! — удивился Плетнёв, когда проходил мимо двери. — Что-то я не видел этой двери.
— Шеф дал тебе допуск, — пояснил Док. — В библиотеку, в спортзал. Не сиди без дела, и не пытайся найти все ответы. Они сами придут. Нам сюда. Кстати, в медпункт тоже можешь заходить, хотя тут особо заняться нечем…
Шутник, подумал Плетнёв, но хотя бы прошло ощущение тоски и апатии — неясно, где он, что происходит, и вообще. Док прав, сидеть в четырёх стенах не поможет.
Анализ крови взяли самым обычным образом. Одна странность: совершенно безболезненно, и не осталось ранок. То есть совсем: Плетнёв придирчиво осмотрел места, куда явно проникала игла — ничего. Док с явным удовольствием наблюдал.
— Что ж, пока идёт анализ, проведём предварительную обработку. Вот.
На стол перед Плетнёвым легла стеклянная чашечка. Внутри — красного цвета капсула.
— А где синяя? — не сдержался Плетнёв.
— Синяя — с амнеотиком. Он тебе без надобности. — Док поставил стакан с прозрачной жидкостью. — Запивай этим. Если что, обычная питьевая вода.
— Амнеотик… ага, ясно, память стирает. А здесь что?
— SCP-500, — пояснил Док охотно. — Если совсем точно, SCP-500-12/4, четвёртая капсула двенадцатой партии.
Плетнёв секунд на десять утратил дар речи.
— «Панацея»?? То есть… чёрт, быть не может! Так это что, на самом деле существует? Их же всего сорок семь!
— Тридцать три. Это высококачественная реплика. Действует аналогично, отличие только в сроке хранения.
Плетнёв встал, держа между пальцев капсулу. Поворачивал её, смотрел сквозь неё на свет.
— Чёрт, я ведь думал, что это хохма, — заключил он. — Я даже сам туда пару приколов вписал. Чтоб веселее было.
Док покивал. И назвал два числа.
Плетнёв кивнул, и ещё долго смотрел на капсулу, даже принюхался. В конце концов, решился — проглотил и запил.
— Отвечая на незаданный вопрос, существует меньше одного процента того, что на том сайте. — Док направился к аппаратуре — туда, где шёл анализ крови и остального. — И, конечно, большинство экспонатов туда не вписано. Мы прочитали твои добавки. Нам понравилось, если что. Нам — это Профессору, мне и Шефу. — В дверь постучали. — Открыто!
— А, вот вы где! — Лаки собственной персоной. — Лучше поторопиться. Кысь ответила — она свободна сейчас. Не возражает, чтобы мы провели профилактику.
— Отлично! — Док просиял и потёр руки. — Тебе везёт, Вадим. Ничего, что я сразу на «ты»? Иногда её неделями не найти. Всё, собирайся — сейчас снова придётся по вентиляции ползать.
— Не дезинформируй! — На пороге появился Травматург. В зелёном халате, обрызганном чем-то чёрным. — Это чернила, если что, — указал на свой халат. — Официальное название — коридоры. Вадим, у нас не очень много времени, Кысь ждать не любит.
Плетнёв помотал головой.
— Кто это?
Остальные переглянулись и улыбнулись.
— Это потом. Сам увидишь. Ну или не увидишь — я не знаю, в каком она настроении будет. Инструктаж будет на месте. Идём, идём, проход нельзя долго держать открытым.
— Стоп, так мы все по-русски сейчас говорим?! — спохватился Плетнёв, следуя за Травматургом и Лаки. Оба сопровождающих кивнули. — Забавно. А как она по-английски пишется?
Травматург достал из кармана карточку, из другого — авторучку, и написал.
«Cynx». Занятно, почти такая же игра слов, подумал Плетнёв.
— Читается в точности так же, как английское «думает», — добавила Лаки. — Так, я иду первой. Там темно… но ты и так уже знаешь. Первое правило безопасности в коридорах: нельзя останавливаться дольше, чем на минуту.
— А если…
— А второе правило — лучше помалкивать. Извини, что перебил. — Травматург подмигнул. — Туда идёте вы вдвоём, Лаки ответственная, выполнять все её распоряжения. Вопросы?
