— Твою мать! — Панкратов вскочил. — Дежурный! Задержать обоих! Не выпускайте Нестерова и Петренко из здания, запереть в разных комнатах!
— И пыль пусть соберут, — спокойно добавила Агата. — И пусть никто не прикасается к тому кулону.
— И никого не впускать в третью допросную, ясно?
— Миша, поднимайте тревогу, — указала Агата. Двое подбежали к Нестерову и Петренко, чтобы задержать… и вдруг замерли, на долю секунды, и спокойным шагом направились назад. — Кулон всё ещё у него в руках. Не знаю, что там происходит — но, похоже, что-то с кулоном.
Панкратов схватил микрофон и принял командование.
— Товарищ полковник. — Архипов на соседней линии. — Мне не передали записи регистратора машины, в которой доставили Петренко, сам запросил. Только что исследовали. Вкратце: помимо Петренко, там привезли кого-то ещё. Запись сильно искажена, могу назвать только рост — порядка ста шестидесяти — и пол — предположительно, женский.
— Груздева! — воскликнули Колосов и его жена одновременно.
— Что там происходит, Миша? — спросила Агата. Панкратов вытер пот со лба носовым платком. Один из немногих известных ей людей, которые всё ещё носят с собой носовые платки.
— Бардак. Приказал всем оставаться на местах, все предметы выложить на пол. Сейчас все разойдутся по комнатам, и робот заберёт этот чёртов кулон.
— Сюда посмотрите, — указала Агата на трансляцию одной из камер. Из здания, в которую привезли Петренко, вышла женщина подходящей внешности — на вид сто шестьдесят — сто шестьдесят пять, в мундире, рыжеволосая. Вышла и спокойным шагом направилась прочь. Двое сотрудников, выскочивших следом и догнавших её, внезапно замерли — точь-в-точь как те, что должны были задержать Петренко и Нестерова — и неторопливо направились назад.
— Этих двоих обездвижить, и в карантин, — распорядился Панкратов. — Сообщите наружке — не приближаться к объекту вплотную! Оцепить прилегающие улицы, взять её немедленно!
На камере было видно, как прошедшая мимо предполагаемой Груздевой пожилая женщина замерла… и пошла следом.
— Чёрт, что там происходит?! — взорвался Панкратов. — Вы это видите?! Так какого бездействуете?! План «Эпидемия», немедленно! Оцепить все прилегающие улицы, вплотную не подходить, удалить всех прохожих! Всех сотрудников отделения в карантин!
Груздева и неизвестная, идущая следом, замерли — и упали, словно тряпичные куклы, вповалку. Следом попадало ещё человек десять из тех, кто проходили мимо.
— И через пять минут всё это будет смотреть весь мир, — указала Агата. На противоположной стороне улицы несколько человек снимали происходящее на камеры мобильных телефонов.
— А вот это мы ещё посмотрим, — Панкратов снова схватил микрофон.
— Одно скажу. — Колосов, похоже, один сохранял олимпийское спокойствие. — Генералу это не понравится.
День 42
Бескозырка белая
— Что ж, пистон снова не в нашу… — Панкратов покосился — Агата внимательно смотрит в их с Колосовым сторону, и слушает. — …спину. Сам понимаешь, это Москва — такой роскоши, как дюжина клеток Фарадея, не построить. Негде.
Колосов покивал. Когда получаешь соответствующий допуск, первое, чему удивляешься — количеству подземных сооружений в Москве. Общая протяжённость, запутанность и глубина такие, что катакомбы Парижа только локти кусают от зависти, если у них есть локти.
Когда «отдел 42» впервые распутал действительно сложное дело, придумал способ противостоять ранее неизвестному способу внушения человеку произвольных убеждений — тогда их и выделили в особый отдел, и взамен репутации горстки неудачников-идеалистов Колосов, Панкратов и их коллеги обрели совсем другую репутацию. Высокое начальство всё равно предполагало, что «охота на чертей» — это не очень серьёзно, и финансы идут буквально чёрт его знает на что — но раз за разом отдел раскрывал всё более сложные дела, каждое из которых отчётливо пахло чертовщиной.
Колосову пришлось лично вмешаться в разговор с руководством того самого отделения в Москве, сотрудников которого Панкратов в полном составе отправил в карантин. И вызвать, в срочном порядке, мобильную команду из Новосибирска — вместе с тем оборудованием, в существование и действенность которого в Белокаменной не очень-то верят.
— Нам нужна клетка Фарадея с полной звукоизоляцией, товарищ генерал, — сказал Колосов. — У нас таких двенадцать, но мы не можем их привезти. Пока что, если не хотим распространения эпидемии, следует держать всех поражённых в железобетонных комнатах, а персонал должен носить металлизированные костюмы. Все спецификации я передал. Через четыре с половиной часа мы доставим диагностическую технику и двадцать костюмов.
— Пока они спят, заражения не происходит? — поинтересовался генерал. То есть краткий доклад он всё-таки прочитал. Генералу, похоже, также достался пистон соответствующего калибра — от соответствующего руководства.
— Так точно. Пока они в состоянии глубокого сна, к ним можно подходить без защитного костюма.
— Головой отвечаете, — напомнил генерал. — Добро. Разбирайтесь с этим, и срочно. Разрешаю вашей поисковой команде использовать все имеющиеся ресурсы, до ликвидации кризиса. Докладывать мне лично, каждые два часа. Конец связи.
— …Агата, принимаешь командование, — сказал ей Колосов то, что и так уже понятно. — Нас с Михаилом в Москву вызвали, будем лично распутывать.
— Слушаюсь, товарищ полковник! — обняла она его. — Удачи вам. За нас не беспокойтесь, справимся.
Металлизированный костюм, подумал Колосов, пока его с Панкратовым, и специалистами мобильной бригады везли в аэропорт. Агата ходит в таких. После завершения дела «Проект Всевластье» ей приходится прибегать к этой мере безопасности постоянно — после хотя бы одного документированного контакта с Шодан человек «помечен» на всю жизнь, и защититься от повторной попытки дистанционного управления сложнее.
* * *
— Мониторы показали, что в Москве сейчас действует кластер Шодан. — Профессор вывел на экран схему. — Нам приказано в Москве не появляться, доставить туда две мобильные команды. Они заменят выбывшую точку входа в Засолье и локализуют кластер.
— Кластер активно расширяется? — Травматург побарабанил пальцами по столу.
— Нет, признаков расширения нет. Ориентировочная мощность шестьдесят — шестьдесят пять узлов, в состоянии покоя.
Магна присвистнула. До шестидесяти пяти эффекторов сразу! Шодан вышла на тропу войны? Тогда, во время операции «Эверест», в дата-центре их встретило сто пятьдесят пять эффекторов. Большинство из которых оказались наёмниками либо инструкторами по военному делу — и все вооружены до зубов. Однако каким бы крупным ни был кластер, он зависит от наличия постоянной связи с вычислительным комплексом — компьютерами, в которых, собственно, и «живёт» Шодан. Блокируешь связь, остановишь компьютеры — и кластер можно считать обезвреженным: каждый из его участников всё ещё крайне опасен, но уже нет ни координации усилий, ни единого плана действий. А для «заражения», навязывания человеку программы действий, нужны электронные устройства. Миниатюрные, излучающие только в момент заражения — их могут и не засечь пресловутые рамки-детекторы, но — они всегда есть. Как только такое найдено и удалено, эффектор уже не сможет привлекать новых людей в свой кластер.
