И впрямь, как живые! Пусть карандашные рисунки, но всё точно подмечено — черты лица, причёска, все особенности внешности. Всего парой-другой штрихов Вадим сумел передать и причёску, и выражение лиц, и всё прочее.
— А это Галина, да? — задала Магна ненужный вопрос. — Какая счастливая… — Магна вздохнула. — Так что, нарисуешь?
Вадим кивнул.
— Это Кысь, верно? — указала Лаки. — Точно, все черты подмечены. Ты отличный художник! Да ладно смущаться.
— Александр, что-нибудь дал анализ её крови? — Профессор тоже одобрительно кивнул, посмотрев на рисунки.
— Тот первый образец, что взяла Лаки — кровь человеческая, женщины, первой группы, в отчёте все остальные параметры. Выяснили, что с наибольшей вероятностью носитель родом с территории современной Румынии и ближайших окрестностей. У нас данные по анализам крови только с семидесятых годов прошлого века. Проверка по лицам ещё идёт.
— То есть что — она всё-таки здесь родилась? — удивился Вадим. — А когда она, не знаю, кошка, или другой человек?
— Кровь не меняется. Не знаю, как она это делает. У нас пять образцов, три из них взяты у человеческих форм. Хотя чего уж там, мы до сих пор не понимаем, как она меняет физическую форму, и как объяснить разницу в массе. И она с самого начала утверждала, что родом не с Земли.
— Приняла совместимую с нашей биосферой форму, — поджал губы Док. — Это как раз понимаю. Интересно вот что: свою основную форму она сама придумала, или с кого-то скопировала?
— Это тоже спрошу, — кивнула Лаки. — Ладно, хватит пока о ней. Дэн, что там у нас с расследованием покушения?
Вадим ощутил взгляд Профессора.
— Пойду кофе выпью, — решил он. — Вам приготовить? — обвёл взглядом присутствующих.
Все — Травматург, Магна, Док, Лаки и Профессор — кивнули.
— Приятно, когда тебя понимают, — вздохнула Магна, когда Вадим закрыл за собой дверь в библиотеку. — Точно, наш человек.
Профессор кивнул.
— Согласен. Если вкратце — найдено, откуда проникла та женщина, с M37 и браунингом. Парижский отдел уже нашёл кандидата — по всему, самый обычный человек, не Видящая. Как сумела проникнуть в коридор, где нашла музейное оружие — выясняют. А вот по инциденту с мимиками интереснее. Мимики прибыли из «Омикрон-Мю». Антарктическая аномалия.
Травматург присвистнул. Одно из трёх Помещений, попасть в которые можно из единственного возможного коридора — и место входа обычно расположено на поверхности Земли, над Помещением.
— Откуда уверенность, что именно оттуда прибыли? — поинтересовался Травматург.
Вот чем хорош Профессор — каким бы глупым, странным или неуместным ни был вопрос, отвечает всегда по существу и без лишних эмоций. И не смотрит, как на идиота.
— По уцелевшей оперативной съёмке. Там виден момент открытия коридора — мимики вышли оттуда. Остальное уже — дело техники, сверили записи и координаты.
Да, действительно. На внутренних поверхностях дверей в коридор всегда есть уникальный рисунок, а снаружи можно зафиксировать момент активации, открытия коридора. Даже не открывая самой двери.
— Понял, — почесал в затылке Травматург. — Извини, что-то с утра торможу. И что?
— Вам понравится. Нужно посетить аномалию, точное время Шеф укажет.
— Бр-р-р! — поёжилась Магна. — Не люблю мороз. И что мы там будем делать? Беглых мимиков искать?
— Как минимум. Откуда-то же они взялись. Жертв на базе не было, об инцидентах с прорывом мимиков не докладывали. Вилли, там ещё прислали заказ на сто двадцать доз «панацеи».
— Это тридцать граммов ткани, — подумал вслух Травматург. — Надо покормить зверушку, и так уже от него порядком отрезали.
* * *
Едва Вадим приготовил первые четыре чашки кофе — оставляешь их на специальном подносе кофе-машины, и не остывают — как в столовую вошла Галина. Вид — краше в гроб кладут.
— Ой, кофе, как я вовремя! Можно?
— Конечно. Два кубика сахара и сливки? — Вот уж точно, ляпнул не подумав.
— Откуда вы знаете? — удивилась Галина. — Простите. Глупый вопрос, здесь ведь все экстрасенсы. Кроме меня, наверное. Только скажите сразу, если мысли читать умеете.
— Этого не умею. — Вадим, снова не подумав, принёс ей два бутерброда с сыром. В холодильнике стоят — Магна, когда не в духе, сидит и готовит бутерброды. Судя по содержимому холодильника, она последние дни не в духе.
— Вы и это знаете! — Галина выглядела куда лучше, нежели минуту назад. — Правда мыслей не читаете? — Она взяла его за руку. Я лучший на свете детектор лжи, говорила она когда-то. Вот попробуй соврать так, чтобы я не догадалась! И удалось всего три раза из сотни примерно попыток.
— Не читаю, — кивнул Вадим. Галина кивнула в ответ, и отпустила его ладонь.
— Только сейчас поняла, что та жизнь уже не вернётся. Что нет друзей, нет родителей… ничего нет. Скажите, они правда не вспомнят обо мне? Никогда?
— Правда. — Ну и откуда мне знать?
— Знаете, я почти передумала. Но там стали стрелять сквозь дверь… и чуть не убили одного из людей, которые были там, в морге. И я согласилась. И теперь не знаю, чем заняться.
— Вот это я прекрасно понимаю. Если есть какое-нибудь хобби — займитесь. По себе знаю, помогает.
Галина кивнула, и выглядеть стала совсем хорошо. И тут вошли все остальные.
— Мне через час будет нужен помощник, для рутинной работы. — Травматург приветствовал их поднятой рукой. — Есть добровольцы?
— Есть, — ответили Вадим и Галина почти хором. Переглянулись и улыбнулись.
— Отлично, кучу времени мне сэкономите. Вадим, я там завёл папку в библиотеке — для твоих рисунков. Тебя сегодня заберут для тестов… и вас, Галина, тоже.
— Можно сразу на «ты», — кивнула Галина. — Я ведь здесь надолго, да?
Травматург развёл руками и улыбнулся. — Боюсь, что так.
— А вы говорите по-русски! — удивилась Галина. — Но это же не ваш родной язык!
— Мне он нравится, — просто сказал Травматург.
— Ему нравится любой язык, где можно крепко выругаться. До сих пор помню, как он по-немецки…
— Не преувеличивай, Мэг.
— Кто, я? Я преуменьшаю. Вилли, и если снова будешь цитировать Баркова…
Травматург расхохотался. Доля секунды — и Галина к нему присоединилась.
* * *
Колосов, Панкратов и Архипов устроили очередное совещание в здешней клетке Фарадея. Те, которыми пользуются в Новосибирске, помимо прочего, в состоянии изолировать и от внешних звуковых колебаний: всё внутреннее помещение клетки держится на магнитной подвеске в глубоком вакууме. Безумно дорогое удовольствие, учитывая размеры, но порой и такое нужно. Здешняя клетка защищает только от вибрации. Уже этого хватило: решётка Гирина-Брента не терпит вибрации, даже шаги человека вносят значительные искажения в картину.
