«Я, Агафья Камышова, стажёр второго ранга департамента внутренних расследований отделения Инквизиции в Новониколаевске, сим заверяю, что всё, что происходило со мной во владениях младшего дизайнера Владимира Кременя, происходило по моей собственной доброй воле, безо всякого принуждения или иного насилия».
Дата. Подпись. И странный чёрный квадрат рядом, зачем он, и вовсе было неясно.
Вот оно что. Владимиру стало сильно не по себе. «Нет, но вы хотите», — сказала она. А бумага, выходит, чтобы у Владимира не было неприятностей, что бы ни случилось с Агафьей у него дома.
— Провались всё пропадом! — Владимир поднялся, чувствуя накативший гнев, и схватив лист, порвал его пополам, а потом и ещё раз пополам. Бросил обрывки на стол и уселся вновь, тяжело дыша.
Обрывки сдвинулись с места. Поползли, шурша, друг по дружке (Владимир вскочил со стула и чуть не полетел кубарем) и соединились в целый лист. И он уже не шевелился. Владимир не сразу осмелился подойти и вначале авторучкой потрогать лист. Лист как лист, ничего особенного. Как новенький! И гнев схлынул, а изумление и неведомо откуда пришедший восторг остались.
— Спасибо, Ганя! — Отчего-то казалось, что Агафья услышит. — Я рад, что это не пригодилось.
6. Агата
Агафья никогда так не радовалась уютным стенам родной Инквизиции. Для обывателей суббота — выходной, но государственные службы никогда не отдыхали. Особенно такие важные, как Инквизиция. Пусть даже у самой Агафьи суббота выходной, но никто не удивится, застав её на работе. А если ей потребуется выходной вне расписания, то достаточно просто позвонить на вахту. Государство всегда идёт навстречу служащим, если те прилежно исполняют обязанности. А Агафья была очень прилежная.
Агафья шла, и на душе было солнечно как никогда. И Владимир теперь не шёл из головы. Странный он, как все дизайнеры, но таким храбрым оказался! И добрым в подлинном смысле. А такие странные слухи о нём тут ходили. Агафья помотала головой, выгоняя прочь нечестивые мысли. Слухи — для обыденных, низких людей. Государственному служащему не пристало опираться на слухи.
И утренняя молитва… давно уже Агафья не испытывала такого прилива сил и радости. Как тогда, в самый первый раз. Потом даже молитвы становятся обыденными, рутинными, словно омовение по утрам и вечерам. Это было испытание, теперь понятно. И Владимир там был не случайно, наверное, это и для него было испытание…
Она почувствовала, и проходя мимо ниши информатория (на его панели всегда самые важные объявления), Агафья улыбнулась, шагнула в нишу, опустилась на колено и скрестила руки на груди.
— Доброго дня, Ваше Преподобие!
Он появился словно из ниоткуда. Конечно же, он просто стоял здесь, прикрытый дымкой, и ещё неделю назад Агафья, вероятно, прошла бы мимо, не заметив. Но вчерашняя встряска…
— Мы не на церемонии, дочь моя, можно без формальностей, — улыбнулся мэтр Агапит Зервас.
Седовласый, рослый, властный взгляд, прямой нос и тонкие губы… Подчиняться получалось рефлекторно. Именно он когда-то выкупил Агафью у её родителей, именно из его рук она взяла когда-то первое в своей жизни ванильное мороженое…
— Слушаюсь, мэтр! — улыбнулась Агафья и посмотрела ему в глаза, поднимаясь на ноги.
Мэтр был в обычном деловом костюме. Агапит Зервас жестом указал: «Идёмте!», и Агафья пошла вместе с ним по коридору.
— Итак, кто он? — поинтересовался мэтр.
— Владимир Кремень, младший дизайнер департамента технической поддержки, — отозвалась Агафья тотчас.
— Трудолюбивый, амбициозный, на хорошем счету у руководства, — заметил мэтр. — У него большое будущее. У вас обоих, Агафья.
Агафья поняла, что в горле пересохло. Она остановилась, это было против этикета, мелкое, но всё же нарушение, и заметила, что и мэтр остановился, улыбаясь.
— Вы одобряете, мэтр? — спросила Агафья, глядя ему в лицо, но не в глаза.
— Одобряю, — признал мэтр и прикоснулся ладонью к голове Агафьи. — Ему нужны ваши интуиция и терпение, вам помогут его настойчивость и уверенность. Вы хорошо проявили себя на испытании, вы оба. Завтра в восемь тридцать утра жду вас с отчётом. Нет, не беспокойтесь. Устный отчёт в свободной форме. А сегодня отдыхайте. Вы заслужили.
— Благодарю вас, мэтр! — поклонилась Агафья, аудиенция окончена. — Fiat lux aeterna!
— Fiat veritas aeterna, — отозвался мэтр.
— Esto perpetua, — произнесли они хором, и мэтр… исчез. Он не тратит время на излишние церемонии.
Агафья с трудом заставила себя выйти из Управы чинно и спокойно, как и подобает служащей её ранга. Хотелось бежать, подпрыгивая от радости.
И ещё очень не хватало Владимира. Очень-очень не хватало.
* * *
Владимир попробовал продолжить исследования. Он вновь попытался порвать лист, он записал на смартфон, как обрывки сползаются и срастаются. Он не пытался уничтожить его как-то иначе, например, сжечь. Вдруг сгорит, и с концами? В итоге Владимир спрятал «Заверение» в папку для документов, которую носил в сумке. Пусть там пока полежит. И вот это всем чудесам чудо, если продвинутую обувь, одежду и телефон вполне можно представить, то вот такое…
«Я должен найти её», — подумал Владимир. Она обещала приходить, но когда ещё это будет, не раньше понедельника. И куда она успела деться из коридора? Бегать и мчаться она мастерица, но ведь там и другие люди были! Или ему померещилось? Нужно было записать на смартфон.
И ведь знал он её меньше недели, и общались, если не считать последних суток, всего ничего, да и о ерунде всякой, а теперь ни о ком другом ему и думать не хотелось.
Нужно делом заняться. Как ни банально звучит, это всегда помогало. Ожидающих дежурных заказов было полно, надо поработать, а заодно и развеяться. А потом прокатиться в какой-нибудь ботанический сад, побродить среди природы. План есть — будем исполнять. Да, и в квартире нужно порядок навести, понятно, почему Агафье было неуютно в гостиной. Это сам Владимир присмотрелся к вечному бардаку. Можно поспорить, что у Агафьи в общежитии был полный порядок во всём.
* * *
В общежитии тоже было особенно уютно. Агафья навела порядок, хотя и так всё было в порядке, надо только переодеться, а ношеное положить в стирку. Она поняла, что у неё нет никакой возможности сидеть в четырёх стенах. Подруги, они же коллеги по отделу, давно уже в парке или на стадионе, как и все нормальные люди, они вели разнообразный и здоровый образ жизни.
«Я так не выдержу», — подумала Агафья. Она никогда не могла увидеть Владимира иначе, как в том закутке, в технический отдел просто так ей не войти, нужен допуск и веское основание, да и не пристало захаживать, чтобы поболтать. Работа дизайнера очень трудная и ответственная, это известные начертания и инкантации может использовать даже ребёнок, а изобретать новые и сложно, и опасно. Сразу после той молитвы она успела увидеть, как меркнут нанесённые на стены охранные начертания. Владимир во всём основателен, несомненно, он там давно живёт, и принял все положенные меры безопасности. «А я просто растерялась и испугалась, как маленький ребёнок», — подумала Агафья, и снова ей стало стыдно. И зачем было убегать в Управе от чистильщика? Ведь она ни в чём не виновата! Прошёлся бы рядом, и всё. Если нет скверных мыслей, если ничего не нарушила, то и бояться нечего. Все это знают.
