Владимир дошёл до Управы и по счастью, не встретил никого знакомого в фойе. Минуты через три он добрался до того самого закутка. Проверил сигналы с камер: Агата сидит за своим ноутом, и камера смотрит в её лицо. Судя по лицу, Агата сосредоточенно о чём-то думала. «Я на месте», — отправил Владимир сообщение. Верно, картинка была подлинная, Агата взяла мобильник, прочитала и отправила ответ: «Отлично, я готова. Проверила, верхний замок заперт». Ну и чудно.
Владимир посмотрел на часы, было без четверти полдень. И вот теперь ему стало казаться, что не было никакой Агафьи, а была только Агата. А всё прочее им примерещилось, уже неважно почему.
Он обещал Агафье новые загадки, но так и не взялся за них. Немудрено, когда такое творится! Не будем врать: так и скажем, что собирался, но не сложилось. Владимир потёр лоб ладонью, и обнаружил на безымянном пальце обручальное кольцо.
Что за номер?! Утром его не было! Ну-ка, ну-ка… Владимир вновь вызвал камеру, которая присматривала за Агатой, и увеличил ту часть, где сейчас её правая кисть. И у неё тоже! «Агата, у вас давно обручальное кольцо на пальце?». Видно, что Агата ошеломлена: она прочитала сообщение и попыталась снять кольцо. Безуспешно. «Да, и я не могу его снять. Поможете, когда вернётесь». Владимир кивнул, хотя Агата этого всё равно не увидит, и попытался снять своё.
Чёрта с два! Вращаться вращается, должно легко сниматься, но не снимается. Что вообще происходит?! Владимир ощутил, что ему становится не по себе.
— Помочь? — спросили его знакомым голосом.
Владимир поднял взгляд, и увидел знакомую девушку. Он не сразу понял, что с ней не так.
Перед ним стояла Ника. Вероника Метельская, но не та, которую он видел за стойкой, не диспетчер адвокатской конторы. Эта Ника была в красной юбке, красной кофте и с красной лентой поверх волос. А в остальном она была такая же.
* * *
— Ника?! — голос не сразу повиновался Владимиру. — Вероника Метельская?! Другая Вероника?
Вероника весело улыбнулась.
— Другая, или та самая. Простите, Владимир, я должна убедиться. Пожалуйста, ответьте на мои вопросы не задумываясь. Это очень важно! Просто говорите сразу же, что приходит в голову. Хорошо?
Владимир кивнул, не очень понимая, что происходит.
— Не всё коту?
— Масленица, — отозвался Владимир.
— Под лежачий камень?
— Вода не течёт.
— Средства у нас есть?
— У нас ума не хватает. — А это-то откуда вырвалось?
— «Ах, неужели мы для вас не больше чем еда?»
Владимир помотал головой:
— Не помню такого.
— Audi, vide, tace?
Владимир запнулся. Ничего не приходило на ум. Вообще ничего, словно он впал в ступор.
— Audi, vide, tace? — повторила Вероника, взяв Владимира за руки. — Audi, vide, tace?
— Не знаю, — сумел проговорить Владимир. — Что происходит?
— У нас три минуты, — предупредила Вероника. — Почти некогда объяснять. Слушайте. Вы сегодня узнали, что женаты. Вчера вы поняли, что знаете Агату много лет. Позавчера вы ломали голову, почему срастается лист. Так?
— Так. Откуда вы…
— Владимир, мы в беде, — перебила Вероника. — В огромной беде, мы все. Может, что-то ещё можно успеть сделать, и я хочу помочь вам, Агате и Гане. Может, кто-то из вас сумеет что-то сделать.
— Но что происходит?!
— Вам сейчас покажется, что вы умираете, — понизила голос Вероника и взяла его за руки. — Будет страшно. Запомните: «Audi, vide, tace». Узнайте, что это значит.
Владимир попробовал освободить руки: что они тут, с ума все посходили? Не тут-то было! Вероника его словно стальными клещами держала.
— Если вы хоть капельку любите Агату и Ганю, поверьте мне, — добавила Вероника тихо. — Пожалуйста. Просто поверьте.
Владимиру померещился посторонний взгляд в спину. Он оглянулся и увидел размытый силуэт, похожий на тот, что они увидели, когда вместе с Агафьей спасались бегством. Силуэт двигался в их с Вероникой сторону.
— Смотрите на меня, — попросила Вероника. — И постарайтесь не кричать.
Она взялась за обручальное кольцо и лёгким движением сняла его с безымянного пальца Владимира.
* * *
Владимир не мог вдохнуть. Не то что бы его душили, просто ничто не желало двигаться и впускать воздух, в глазах начало темнеть. Он осознавал, что Вероника держит его крепко, не позволяет упасть, и раз за разом повторяет всё те же три слова: «Audi, vide, tace». В глазах мутнело, жидкий свинец лился в лёгкие, их раздирало изнутри наждаком.
— Если Ганя спросит, скажите, что я вернула долг, — услышал Владимир не ушами, а словно разумом.
Вероника улыбнулась:
— Надеюсь, она простит меня.
Всё кончилось внезапно. Владимир осознал, что может дышать. И он осознал, что Вероника уже не сжимает его ладони стальными щипцами, а протаивает, протаивает на глазах. За несколько секунд Вероника стала прозрачной и исчезла. Владимир оглянулся, тяжело дыша. Никого, никакого призрака. Да что же это было?
«Запомните: Audi, vide, tace. Узнайте, что это значит».
Он словно снова услышал голос Вероники. Он едва успел перевести дух, как из-за поворота выбежала довольная Агафья.
* * *
— Вы уже здесь! — воскликнула она, бросаясь к нему в объятья. — Как здорово! Я ужасно скучала…
Владимир прижимал её к себе и ощущал Агафью всем существом, он чувствовал, как бьётся её сердце, как переполняет радость. Агафья не сразу отпустила его.
— Что-то случилось?! — спросила она встревоженно, отступив на шаг. — У вас такое лицо…
— Много странного, — признал Владимир. — Но я очень рад видеть вас.
— А я вас! Не знаю, как я сумела сдать аттестацию. Только о вас и думала! Мне сейчас снова уезжать, — сообщила Агафья и погрустнела. — Повышение квалификации. Но я скоро вернусь, и уже никуда не поеду! Правда!
— Мне вам нужно очень многое рассказать, — согласился Владимир.
— Мне тоже, — вздохнула Агафья, — но у меня есть ещё две минутки.
— Скажите, можно вас сфотографировать? — спросил Владимир. Ведь чуть не забыл! — На память.
Агафья рассмеялась, отпустила его руки и отошла на шаг.
— Вы такой странный! Конечно, можно!
Она с улыбкой смотрела, как Владимир делает снимки.
— Я видео запишу, — добавил Владимир, — чтобы слышать ваш голос. Хорошо?
Агафья кивнула. Владимир включил запись, и Агафья улыбнулась.
— Я скоро приеду, всего через шесть дней. Приеду, и мы обо всём успеем поговорить, да? А это вам на удачу! — Агафья опустилась на колено, прижала ладони к груди, и Владимир услышал смутно знакомые слова: «Da mihi lucem tuam, da mihi gloriam tuam…»
