– Хорош уже выдумывать всё подряд, ты же из полиции! – одёрнула её Люся. – Это пусть писательница наша выдумывает, что ни попадя, а ты позвони своему бесценному пупсику да узнай всё доподлинно.
– Действительно, – поддержала её Ксения. – Чего теперь стесняться-то и время попусту терять?
– Ага! Уж если я это и сделаю, то вам обеим точно докладывать не буду. У вас ничего не задерживается, спалите в момент, – пробурчала Штукина.
– А скажите, – поинтересовалась Люся у официанта, – хозяйка ваша Анжелика ещё здесь или уехала куда?
– Так они все вместе с Жанеттой Петровной вчера съехали, с вещами, – доложил официант, который вместе со всеми внимательно слушал Люсины размышления. Стоял рядышком, но очень тихонечко, будто и нет его.
– Ага! И подозреваемый наш уже совсем не подозреваемый, и кошелёк нашёлся, и Жоржетта с Жанеттой съехали, и преступная мать невинной отроковицы Луизы утекла. Жизнь налаживается. Предлагаю сегодня отпраздновать, – предложила Люся. – Моя очередь, я угощаю. И не дома, а тут. Имеем право, и Бусечку, сладкого моего крысёныша возьмём!
– Правильно! – поддержал Люсю официант.
Дамы и признаки страшной болезни
Утром Ксения проснулась с тяжёлой головой. Накануне на радостях переусердствовали все, включая официанта и бармена. Если всё будет продолжаться подобным образом, стать знаменитой писательницей Ксю Вэ, догнать и перегнать Агату Кристи, да что там Кристи, саму Донцову Ксении не грозит. Не говоря уже о доходах Джоан Роулинг. Перед мысленным взором Ксении замаячила нищая старость как следствие беспробудного пьянства, и само беспробудное пьянство во всём его безобразии. Ещё и Борька-гад запропастился куда-то. Вернее, теперь понятно куда. Борька в городе мял и тёр, как выразился полковник, насчёт газа и его подведения непосредственно к турбазе для подключения в целях обогрева. Тогда можно было бы подумать о дальнейшем развитии, включая строительство бассейна, о котором Борис давно мечтал, а также для начала сэкономить на электричестве и быстрее рассчитаться с семьёй бывшей жёнушки.
Разумеется, все эти газовые переговоры, мялки и тёрки сопровождались, как им и положено, соответствующими возлияниями. Полковник так и сказал, что Борька сейчас печенью работает. Понятно, что в такой ситуации за руль не сядешь и на турбазу не примчишься, но позвонить-то это как мешает? Разве что возлияния эти производятся до полной отключки индивидуумов или происходят в компании, о ужас, девиц непотребного поведения. И тут уже на ум приходит не только страшный вирус, которым Борька уже переболел, но и всякая другая именно непотребная зараза. А ещё, говорят, что переболевшие запросто могут быть переносчиками вируса. А ну как очухается этот гад от своих оргий да перенесёт всю заразу на Ксению?
Правда последний раз, когда он всё-таки вырвался из лап непотребства и позвонил, Ксения была с ним очень холодна. Вот очень-очень! Хорошо удержалась, не обгавкала и не послала подальше. За то время, что его не было на турбазе, вон, сколько всего произошло странного и неприятного. И это всё странное и неприятное очень даже логично улеглось на историю их с Борькой отношений. Ксения прекрасно помнила, как он исчез в первый раз в самый разгар их большой любви. Сколько слёз она тогда пролила, пришлось даже замуж выскочить, чтобы о нём больше не думать. Выходить замуж второй раз, если вдруг Борька опять её бросит, она не собиралась. Тем более что, как теперь выяснилось, первый раз он её бросил не просто из-за денег, иначе не было бы на свете отроковицы по имени Луиза! Тьфу!
Из-за этой вот безобразной информации Ксения и пришла к выводу, что неплохо бы в роман ввести второго потерпевшего, пришпиленного к сосне палкой для скандинавской ходьбы. А именно бывшего мужа убиенной хозяйки общежития: гуляку, пьяницу, сволочь и мошенника! Ксения задумалась, какими ещё пороками наградить очередную жертву, но ничего кроме заядлого картёжника ей в голову не пришло. Она решила, что потерпевший, разумеется, по имени Борис будет промышлять игрой в напёрстки на автомобильном рынке. Тут она сообразила, что автомобильных рынков уже, наверное, в природе не существует, и решила по такому важному вопросу проконсультироваться со Штукиной. Штукина наверняка должна знать, где разные проходимцы сейчас промышляют игрой в напёрстки. Более достойного занятия данный потерпевший никак не заслуживал.
Когда Ксения, превозмогая головную боль, притащилась в бар, Штукина уже была там и напропалую кокетничала с барменом, пока он готовил ей кофе. Ксения подумала, что бармен годится Штукиной в сыновья, но бармена, как и саму Штукину, похоже, это ни капельки не смущало. Ксения заказала себе капучино и пристроилась на барный стул рядом со Штукиной.
– Ну что, подруга, опять головушка бо-бо? – поинтересовалась Штукина, переключив внимание с бармена на Ксению. – А я вам всегда говорю, надо водку употреблять, она и здоровью полезная, и, говорят, лучшая профилактика ковида.
– Ну-ка, ну-ка! – Бармен перегнулся через стойку. – Это как же?
– А вот так! Берёшь грамульку водки на ладонь, растираешь и глубоко вдыхаешь, чтоб всю носоглотку продрало, обеззараживаешь значит, а остальное внутрь.
Ксения фыркнула.
– Не фырчи, так медсёстры в больницах от вируса предохраняются, правда у них там не водка, а спирт натуральный, – пояснила Штукина.
– Ты лучше скажи, где сейчас напёрсточники могут орудовать? – поинтересовалась Ксения. – Мне для романа надо.
– Как где? Они все как один в партийных деятелей переквалифицировались, в Думе заседают и население обдуривают.
– Да ну тебя, – Ксения махнула рукой. Однако задумалась, а почему бы не сделать потерпевшего Бориса каким-нибудь депутатом. И шуму будет, и журналисты налетят. Тут-то и выяснится, чем промышляла его бывшая жена. Дааа! И развод у них фиктивный, чтобы Бугатти в декларации о доходах не указывать. И не только Бугатти! Не иначе как ещё и недвижимость у этих голубков где-нибудь в Черногории на деток записана. Так что в этом случае службе безопасности Газпрома придётся сильно попотеть, чтобы замять такое дело. Действительно, появление нового потерпевшего серьёзно закручивало сюжет.
– Ничего не ну, – возмутилась Штукина, вырвав Ксению из писательских грёз. – Ты статистику посмотри, сколько из них за мошенничество присели. Представляешь, сколько ещё не поймано. Ловить, не переловить! – Штукина сверкнула глазами и сжала руку в кулак. Выглядела она при этом как Шариков, когда рассказывал профессору Преображенскому, как душил несчастных кошек. Ксения даже слегка испугалась за депутатов.
– А где же ваша третья подруга? – поинтересовался бармен.
– Действительно! – сказала Штукина, и они с Ксенией завертели головами, оглядывая помещение, как будто Люся вместе с Бусей где-то прячутся под столом.
– Странно! – Ксения посмотрела на часы. – Она же всегда в это время уже завтракает.
– Воот! Я и говорю, во всём ваши вина и газированные шампанские виноваты, небось с кровати встать не может. – Штукина тяжело вздохнула и достала из кармана свой новенький айфон. – Сейчас мы её поднимем.
